После закрытия дверей камеры все спокойно ждали своего ужина. Мы с Рокси гадали на картах. Оказывается, она шикарно гадает. Предсказала мне скорый выход из прокуренных стен. В то мгновение я всерьёз задумалась о написании истории её жизни. Только заикнулась, вдруг открывается дверь, вводят девушку.

– Что за мрак! Господи!

Вся изрезанная мелкими, как ниточки, полосками, расцарапанные уши, клок волос выдернут чуть ли не с куском кожи.

– Привет! – рискнула я познакомиться.

– Дайте сигарету!

– Хоть представьтесь, невежа!

– Синди я! Это точно вонючая тюремная камера? Или я попала в кружок интеллектуалов?

– Держи сигарету. Рассказывай, что случилось?

– Меня обвинили в 11 кражах.

– Пускай сначала все одиннадцать докажут.

– Нас с сестрой точно опознают. Мы проникали в дома под видом социальных работников «Шпитекс», крали деньги и золото.

– Это чё такое, Шпитекс?

– Типа Красного Креста, только по уборке и закупке продуктов для немощных и пенсионеров.

– Понятно, и что дальше? Как попались?

– Попались вообще не на воровстве. Сестра ссорилась со своим бойфрендом-сирийцем и сорвала с него цепочку, которую сама ему же и подарила. Тот заявил в полицию. Не смог пережить потерю столь дорогостоящего украшения. Мы, кстати, эту цепь из чистой платины также украли в одном из посещённых нами домой.

– Этот сириец также был вором? Участвовал с вами в кражах?

– Нет, нет. Он порядочный парень. Выпускник национальной школы управления. Ныне консультант страховых компаний, специалист по арабскому и по фарси.

– Ничё се! Правду же говорят: «Хорошие мальчики влюбляются в дерзких сук».

– Сучек! – подсказала милая Роксана.

– Да какая она сучка? Настоящая сука, тварь! – разразилась я гневом.

Представив, как одна из таких, как она, проникнет к моей престарелой бабушке в дом, обнесёт до нитки, чем может вызвать у любого старика инфаркт с летальным исходом. Они же, как дети. В пожилом возрасте начинают всего на свете бояться. Сама при этом здоровая молодая лошадь! Не удивлюсь, если сидит на социальной помощи! Получает квартиру и больше одной тысячи франков в месяц на продукты от государства, с тех самых налогов, которые я за неё оплачиваю! Ну не сука? Хорошо устроилась, мразь!

– Яна, успокойся, пожалуйста! – промурлыкала милая Рокси.

– Ок, мне пофиг, но пускай меня не затрагивает. Ни по какому поводу.

– Да пошла ты! Напыщенная сука! Вы, русские, все шалавы!

– Лучше быть шалавой, чем обкрадывать стариков!

– Ладно, тихо! Я хочу узнать, что было дальше, – проворчала недовольная румынка. – Рассказывай, Синди!

Я решила почитать книгу, натянув её себе на нос, но сама при этом слушала с интересом продолжение гнусного повествования этой гадины.

– В участке с нас сняли отпечатки пальцев, оказывается, мы давно были в розыске.

– Выплатишь штраф, да и всё, – сказала Рокси. – Не переживай.

– Мне нечем платить! Я живу на социальную помощь.

– А-ха-ха-ха! – вырвался из меня истерический смех. – Видишь Рокси, я была права!

– Давай не будем ссориться, пожалуйста!

– Я с тобой и не собиралась ссориться, – надувшись, пробурчала я себе под нос грудным голосом. Но она не успокоилась, задав следующий наглый вопрос:

– Что теперь делать, ты не знаешь, Яна?

– Я тебе не советчик, и не проси у меня больше сигареты, ненавижу людей, которые обкрадывают немощных! Тем более, сидишь, молодая девчонка, не работаешь, на социальной помощи, а я за тебя плачу налоги! Фу! Как не стыдно вообще?

С такой злобой и ненавистью она на меня посмотрела! Рот её сжался, мускул щеки затрясся на правой стороне бледного, местами окровавленного нервного лица. Тяжёлый, леденящий душу взгляд запомнился мне по сей час.

Через неделю привезли ещё одну особу, снова цыганка и опять Джина. Как будто, у них нет других имён. Это как у нас, масса проституток «Наташек», примерно такую же можно рассчитать статистику о Джинах.

Интересная мошенница поведала нам множество уловок, трюков, задуманных черноглазым народом по плану «Как ограбить и облапошить наивного туриста, пьяного мужика, или суеверного человека». Всевозможные фокусы, хитросплетения с ниточками, узелками, гаданием на картах, в которых они сами толком ничего не понимают, и многое другое. Первый раз в жизни я узнала от цыганки, что цыгане не умеют гадать на картах. Вернее гадать могут, но предсказывать будущее не в силах. Карты – это своего рода спиритизм. Люди, одарённые сверхъестественными способностями, не являются цыганами. Они простые мошенники и кидалы, фигли-мигли, плутня, да и только. Всё, что они делают – это их изощрённый привычный гэг, исключительно направленный на заработок быстрых денег.

Когда все ушли на работу, социальная дура Синди осталась в камере одна, так как ей не разрешалось в первые дни ареста работать, лишь после посещения врача. По возвращению в камеру мы увидели на полу огромную лужу крови, в которой лежала девушка. Я кричала громче всех: «Помогите!» Так как ранее в моей жизни не приходилось наблюдать подобные картины, я была просто в шоке. Рокси и Цыганка Джина стояли, пялясь с интересом, пытаясь выяснить, умерла девушка или нет.

Санитары и надзиратели быстро под руки вытянули её в коридор, перематывая порезанные руки резиновыми стяжками. В её ладони была опаска. Из разобранной бритвы вытащила острую серединку. Она внезапно очнулась, приоткрыв глаза. Надсмотрщики громко, приказным тоном спрашивали, кто ей дал бритву. Указав в мою сторону пальцем, сказала, что я заставила её это сделать. Причиной тому послужило то, что она якобы живёт за мой счёт на социальной помощи, я плачу за неё налоги, обижаю, тем самым унижаю беднягу.

Я и в самом деле не уважаю людей, у которых действующие две руки и ноги, а они сидят на шее у других, при этом думая, что самые умные. Умудряясь ещё к тому же обносить других людей. Мало им, видите ли!

Цыганка гордо вышла вперёд, заявив, что это её бритва, и та наговаривает на меня из зависти. Строго и презрительно Синди уставилась на цыганку.

– Ну, ты и сука, коллега!

– Я тебе не коллега! Мы, цыгане, не берём деньги у неимущих и стариков, не обкрадываем инвалидов, наоборот, чем можем, помогаем. У нас есть честь и достоинство, передаваемое нам по наследству из поколения в поколение покойными предками.

– А-ха-ха-ха! Рассмешила. Честная, черножопая. Цыганча – предательница! – при этом лицо Синди приняло тоскливое, даже немного жалобное выражение.

В карцер благодаря Джине я не попала. Слава богу. И срок мне не добавили, хотя я была от этого на волоске. Впервые в жизни я была благодарна воровке. Странное чувство, на самом деле. Даже пообещала найти и отблагодарить её на воле. Она живёт где-то в Болгарии…

– Яна! – окликнула меня Рокси с пришпиленными к затылку косами, дёргая меня за кофточку.

– Что?

– Писать про меня дальше будешь?

– Я не могу до сих пор отойти от истории со слонами! Представляю, какая будет дальше жесть!

– У меня в запасе ещё много смешных историй.

– Валяй!

– С чего начинать?

– Давай с самого детства, хоть знать закономерность, откуда ветер дует, как ты до такого докатилась. У каждой проститутки есть душераздирающая история.

– Ну, это для клиентов, с тебя-то мне нечего взять, поэтому расскажу правду. У меня на самом деле не так всё плохо. Но, конечно, в тюрьме это слышится как-то обречённо.

– Мне, Яна, ничего от тебя не нужно. Просто хотелось бы, чтобы после меня остался хоть какой-нибудь мизерный след для человечества.

– Чёрное пятно, скорее всего, не след. Ну, про грехи, дорогая, мы в этой книге промолчим, конечно. Так как она вся их них состоит.

– Любишь утрировать, Яна! Я, кстати, одна из самых ярких и красивых проституток!

– Так и запишем! Со слов самой классной зечки – шлюшки, Рокси…

– Приступим!

– Родилась я в пригороде города румынских контрастов. В посёлке городского типа, под названием «Lunguletu», в котором единственное красивое место – это река Думбовица, пересекающая Бухарест, протекающая и через мою родную, как говорится, «полную жопу». Родиться в моей деревне – это сравнимо с рождением в 95-ти километрах от Москвы или Киева. Ни туда, ни сюда. Глушь, нирвана.