– Нормальные люди занимаются спортом на отдыхе, пьют вина и пробуют разные экзотические блюда, которых нет в их повседневной жизни.

– Я таких не знаю.

– Не сомневалась.

Весь вечер, наблюдая за Рокси в компании двух сногсшибательно красивых парней, Ника думала лишь о том, как ей вся эта ситуация надоела и является более, чем унизительной. Роксана неожиданно ожила! Флиртовала и шутила, играла во всевозможные игры, загадывала ребусы и веселилась. В компании этой девушки можно было не смотреть на дорогие часы, они становились не важными. Время летело, как мгновение, миг.

Алан, высокий темноволосый парень, с идеально правильными чертами лица, который очень понравился Нике, не спускал взгляда с соперницы, впрочем, как и другой, пухленький пупсик.

Николетта заскучала в компании фанатов своего врага, ссылаясь на накипающую ненависть к уже бывшей подруге, что сподвигнуло её на спонтанное решение.

Наклоняясь к толстенькому пухлику, по имени Хайме, девушка спросила, глядя тому прямо в его два припухших поросячьих глаза:

– Пойдём, потрахаемся?

Медленно, но уверенно у паренька начали расширяться зрачки, грудь невольно выпрямилась вперёд, как будто он получил Нобелевскую премию. По всей видимости, ранее ему приходилось накачивать девушек до полусмерти алкоголем, чтобы хоть как-то выглядеть в их глазах привлекательнее, а тут такое! Даже без особых усилий, с минимальными затратами.

– Ты шутишь, крошка?

– Совсем нет, только не делай вид, что ты в раздумьях!

Свинёныш окинул взглядом свою совратительницу, не веря своим глазам и ушам, вымолвив при этом:

– Я весь твой, моя богиня.

– Тогда подрывай свой зад и следуй за мной.

– Ника, вы куда?

– Рокси, зая! Я не могу больше слушать вашу болтовню. Пойду, потрахаюсь с пухликом, можно?

– Э-э-э-э. В наш номер что ли?

– Ну да, не к нему же домой, судя по его виду, его мамаша до сих пор порет его розгами по белой попке.

– А-ха-ха! Точно, он так и выглядит. Идите, конечно, но смотри, чтобы он ничего не стащил.

– О чём вы говорите? – с недоумением произнёс Алан.

– Мы решили уединиться! – с гордостью выпалил Хайме, вытаскивая с трудом из заднего кармана обтягивающих зад джинсов кошелёк, покраснев при этом, как рак. Алан окинул взглядом Роксану, в надежде получить такое же предложение, на что последовало не то, чего он ожидал.

– А мы с Аланом прогуляемся по берегу моря. Да?

– Конечно, кися.

– Рокси, ты суперподруга! Спасибо! – обнимая, при этом целуя её в самые губы, расплылась в коварной улыбке.

Дойдя до отеля, Николетта оставила толстяка сидеть в холле под предлогом того, что ей необходимо кое-что убрать в номере.

Зайдя внутрь, она с энтузиазмом принялась переворачивать вещи подруги. Обнаружив 3000 евро в одном из карманчиков чемодана, положила их к себе в сумочку. Добравшись до подкладки, она нащупала заветный свёрток, который так надеялась получить.

– Ого, сколько эта тварь напрятала от клиентов. Вот, сука жадная!

Вынюхав сразу пару жирных дорожек, она запила горечь в носу остатками шампанского прямо из горлышка, ощущая себя на вершине блаженства.

– Теперь необходимо сделать так, чтобы во всём был виноват хряк, который сидит в холле.

– Думай, думай! Как это сделать?

Она спустилась вниз на прозрачном лифте. Настроение девушки было на высоте. Чувство мести овладевало ею, как будто она поймала птицу славы, выиграла войну и победила соперницу. Не догадываясь о том, что упала уже настолько вниз, что дороги наверх, к какой-нибудь минимальной женской судьбе, ей уже не одолеть.

– Приветик, мой толстенькой! Проходи ко мне в гости! Купишь шампанского в номер? – указывая на барную стойку с улыбчивым барменом, мешающим коктейль для парочки, сидящей вместе, но каждый из них втыкал в свой айфон. Со стороны казалось, что они пишут друг другу в личку.

– Я не толстый, – надувая губки, в шуточной форме ответил Хайме.

– Ты мой хрю-хрю, – трепля паренька за щёчку, целуя тут же в розовые губки, пошутила девушка.

– Пойдем, моя кися, за шампанским, за нами уже весь отель наблюдает.

– Тебе стыдно со мной?

– Нет, нет, я этого не сказал. Не люблю публичных поцелуев, играть напоказ.

– Ты со мной играешь?

– Не знаю, что отвечать, ты поменялась как-то. Вернее, твоё настроение, не пойму, как на тебя реагировать.

– Я просто нанюхалась кокса.

– Что? Ты наркоманка?

– Нет, я первый раз. Хочешь попробовать?

– Никогда в жизни! Это убивает в людях личностные качества и людские ценности, про здоровье вообще молчу.

– Из чего состоят те самые ценности, о которых ты говоришь?

– Из семьи и детей, наверное.

– Какая скукотища! Неужели люди находят своё счастье в столь заурядной традиции? Это же навязанный политикой режим! Каждой твари по паре. Созданные для того, чтобы люди не выходили за рамки дозволенного, жили по закону странных ограничений и в рамках навязанной людям культуры. Это для стада овец! Типа плыть, как говно, по течению, не правда ли?

– Не думаю, что ты разбираешься в политике, тем более в культуре, но, по-моему, прекрасно жить по обычным законам людей, иметь семью и детей, в старости катать внуков на качелях и посещать культурные места в виде музеев или всевозможных выставок. Когда настроение скверное, можно покричать в метро на молодых, целующихся, закидывающих друг на друга ноги в любовной горячке, связанной с возрастной фазой взрыва сперматозоидов.

– Ты такой скучный!

– А что весёлого или интересного в том, что ты всю жизнь висишь на наркоте? Что такие люди приносят человечеству? Зачем они вообще живут? Для чего?

– Ну, точно не для того, чтобы трындеть в метро на молодых людей!

– Ты пронюхала мозг и понимаешь всё в буквальном смысле. По тебе видно, что ты конченая, потерянная, никому не нужная шаболда.

– Что? Ты на себя глянь? Впал в снобизм, хряк вонючий!

– Держи своё шампанское, и отвали от меня! Не хватало от тебя чем-нибудь заразиться!

– Я ничем не болею! Урод!

– Откуда ты знаешь? Разве ты когда-нибудь в своей жизни пожертвовала граммом кокса, чтобы посетить специалиста, проверить здоровье?

– Нет, граммом точно нет, но скажу тебе одно: пошёл ты в жопу, дебил!

– Пока, Николетта! Мне от души тебя жаль.

– А мне больше жаль картошку, выкапываемую в огороде, чем тебя!

– Меня жалеть не стоит. Больная шизофреничка! А лук тебе не жалко? Ведь это чубчик самого Чиполлино!

– Вот теперь сам посмотри, кто из нас после этого больной?

Девушка вырвала из рук бутылку шампанского, прошагав в направлении лифта.

– Блин, что теперь делать? Ехать в кабаре на границу? Рокси приедет, устроит скандал, и меня определённо вышвырнут на улицу с позором. Необходимо придумать что-нибудь этакое, невероятное.

Вернувшись в номер, она не смогла придумать ничего вменяемого, во что бы Рокси поверила, не задавая лишних вопросов. Паника брала над наркоманкой верх.

– Нужно бежать! Она меня убьёт!

На лету закинув необходимые вещи в рюкзак, Ника решила отправиться в город, повеселиться, обдумать происшедшее.

– На улице красных фонарей лучше не появляться, меня там каждая собака знает. Попробую поменять свою жизнь, устроиться на работу. Тем более я теперь небедная дама.

Ника вышла из отеля, почувствовав, как, наконец, с души упал огромный булыжник. С пакетом кокса, бутылочкой не самого дешёвого шампанского и 3000 евро, она чувствовала себя миллионершей. В шлёпках от «Gucci» и новом платье Роксаны от «Zara», виляя, как та, бёдрами, передразнивая подругу, она довольная, как суслик, двигалась в направлении приключений на свою грязную жопу.

Она появилась на улице разврата, в состоянии, скажем, очень хорошем: от кокса у неё на губах появилась белая пена, как при приступе эпилепсии. На лбу выступил пот, как будто она пробежала дистанцию на время в придуманном ею забеге и выбежала в нарисованные двери с надписью «Финиш». Именно так она и выглядела: потерянной в жизни, обнюханной от жадности до такой степени, что ей начали казаться тени, надвигающиеся на неё, как демоны. Шляясь из забегаловки в забегаловку, по барам, спрашивая у прохожих негров ночлег или квартиру на длительное время, объявляя повсюду о том, что готова заплатить за несколько месяцев вперёд, девушка плыла в ту пропасть и руки людей, которые выискивают именно таких жертв на улице, якобы с целью помочь и провести их домой. Николетту не обошёл стороной такого рода санитар, пригласив её к себе на бокал вина и чего-нибудь понюхать впридачу. У него по самому велению Всевышнего сдавалась в квартире свободная комната.