========== 31.04 - 01.05 - 03.05 ==========

Включаем Tom Odell – Another Love, читаем, оставляем отзывы. все просто.

Мёртвые не уходят из жизни тех, кто их любил, мёртвые только не стареют, оставаясь в сердце живых такими, какими они ушли.

Словно кто-то отключил свет. Мир перестал играть красками.

Все такое серое. Неживое. Неестественное.

Эти пару дней я не хочу просыпаться. Я не хочу видеть этот мир. Не хочу чувствовать. С каждым днем боль все сильнее разрастается. Кажется, куда еще сильнее, она уже и так достигла своего эпика.

Мама пытается разговорить меня. Но я не говорю ни слова. Если я скажу хоть что-нибудь, единственное, что это будет, это то, как же мне больно.

Телефон все время звонит. Мой автоответчик просто разрывается от сообщений. Я не хочу никого видеть, слышать. Оставьте меня в покое.

Вновь закутываюсь в одеяло, я закрываю глаза, пытаясь уснуть. Но сон не шел. Я лежала и обдумывала все, что произошло за последнее время. Вспоминала все. И вновь вызывала боль у себя в сердце. Будто специально. Как мазохистка.

Я никогда никого не теряла. Я не знала, что это настолько больно, что хочется выть.

На столике стоит поднос с едой. Он обновляется каждый день. Но пища так и остается нетронутой. Я даже взгляд не кидаю на тарелку. Мои глаза смотрят лишь в окно, за которым светит яркое солнышко. Будто специально.

- Карен, посмотри на меня, - мама осторожно гладит меня по руке, словно боится, что я оттолкну ее.

Я никак не реагирую. Мои мысли опустошены.

Глаза уже отвыкли от слез. Я все выплакала в тот день, когда узнала, что Сьюз…

Сердце болезненно сжалось, и осколки боли вновь вонзились в жизненно важный орган.

- Милая, тебе нужно хоть что-нибудь съесть.

В ответ вновь тишина. Зачем мне что-то отвечать, если я не хочу, не могу.

Мама вздыхает, а затем поднимается и выходит из комнаты. Она делает это каждый день, а на следующий все повторяется вновь.

Завтра похороны. Я не переживу завтрашний день.

Так странно. Я никогда не думала, что смогу так сильно привязаться к человеку. Что смогу так страдать, когда ее не станет.

Она стала частью меня. Эта милая, лучезарная блондинка делала каждый мой день, поддерживала меня, помогала мне, смешила меня. Она была такой…родной.

Сжимаю зубами подушку, чтобы не завыть от боли.

Она сжирает меня, фактически выплевывая лишь кости.

Иногда мне кажется, что она душит меня.

Лучше бы задушила. Я не хочу ничего чувствовать.

Похороны прошли, словно в тумане. Вот я стою в черном платье, бессмысленно смотрю на деревянный ящик, который опускают землю. Кидаю горстку земли перед тем, как его закопают. Я ничего не чувствую, кроме огромной пустоты.

Тетя Маргарет плачет. Да многие люди плачут. Я не проронила ни слезинки.

Меня легонько придерживает за локоть Найл. Я не отвечала на его звонки все эти три дня, но на похороны он пришел. Я видела, как по его щеке пробежало пара слезинок, когда люди говорили хорошие слова о Сьюзен. Она так же была дорога для него, как и для меня.

Во время всей церемонии он был рядом, держал меня за руку, иногда чуть сильнее сжимая пальцы. Я ничего не чувствовала.

Наконец, вся эта мука закончилась, и я поспешила уйти с этого места. Найл проводил меня до дома, перед прощанием поцеловав в висок.

- Может, я останусь с тобой?

В ответ я лишь качнула головой, развернувшись к двери. Он развернул меня и схватил мое лицо в свои ладони, заглядывая в пустые глаза.

- Скажи хоть что-нибудь!

Я молчала. Он нервно закусил губу и притронулся губами к моим губам. Я никак не отреагировала, лишь тихонько выдохнула.

- До завтра, Карен.

Я, молча, поднялась к себе, и, не раздеваясь, легла в постель. До какого завтра? Что может быть завтра? Меня это совершенно не интересует.

Солнце ярко освещает все вокруг. Погода радует людей своими теплыми лучами и не единой капли дождя. Май практически закончился.

В сердце может быть холод? И пустота?

Может. Возьмите в пример девушку, которая смотрит немигающим взглядом на фото, на котором изображена улыбающаяся блондинка.

Какая она веселая. И счастливая. Такой я ее запомнила навсегда. Надеюсь, ей там очень хорошо.

На землю мягко падают два алых цветка, касаясь друг друга лепестками.

Со дня похорон прошло два дня. Я так и не ела, не произнесла ни единого слова. Не общалась с Найлом.

Он приходил каждый день, пытаясь хоть как-то растормошить меня. У него ничего не вышло.

Странно, но боль не проходила. Ни на секунду. Ни на миг. Она все также была на самом пике, никак не спадая вниз и не сбавляя позиций.

Сколько еще будет продолжаться эта мука? День? Неделя? Год? Я не живу, а существую.

Обхожу могилу вокруг, сажусь на землю, оперевшись на холодное надгробие, подтянув к себе ноги. Опускаю голову на мрамор, задерживая дыхание. Ты здесь, со мной, рядом.

- Помнишь, ты спрашивала, почему я не люблю Рождество? – я немного вздрогнула, когда услышала свой голос. Такой хриплый, словно у заядлого курильщика с огромным стажем. Горло запершило, и я закашлялась. Да, безмолвные дни дали о себе знать.

- Два года назад, в Рождество, я испытала первое предательство. Я дала себе слово, что после этого случая я буду сильной, во что бы то ни стало, я не буду давать волю чувствам и эмоциям. Именно поэтому я не люблю Рождество.

Я выдохнула, задерживая дыхание. Мне словно стало легче, я будто освободилась от тяжкого груза.

- Меня вновь предали. И ты поддерживала меня, как никто другой. Как я могла думать, что ты зануда… - я запнулась, в горле вновь образовался ком. Но слез вновь не было. Я словно растеряла остатки всех своих чувств.

- Ты хотела, чтобы я пошла на выпускной. Я не могу, понимаешь? Я не хочу никого видеть, ни с кем общаться. Я просто ничего не хочу.

Я приложилась щекой к холодному мрамору и замерла. В висках стучало, руки немного тряслись. Мне было очень плохо.

Послышались тихие шаги, и я испуганно повернула голову.

- Карен? Я знал, что ты здесь.

- Зачем ты пришел?

- Я тоже скучаю по ней, - Найл присел на лавочку рядом с надгробием и грустно глянул на фото.

Я вновь промолчала, лишь прикрыв глаза. На кладбище стояла тишина. Лишь ветерок тихо обдувал листья деревьев.

- Я знаю, как тебе плохо…

- Ты ничего не знаешь.

- Хватит отталкивать меня. Откройся мне. Я могу помочь.

- Как? – я горько усмехнулась. – Дашь мне успокоительное?

- Мы просто можем поговорить. В любое время.

Я вновь промолчала, а затем поднялась и схватила сумку. Найл поднялся вслед за мной, наблюдая за моими действиями. Увидев, что я собираюсь уходить, он подбежал ко мне и перегородил проход.