С отвычки, укладка заняла почти час. Женя дважды вытряхивал барахло на траву и начинал все заново. Зато когда закончил, рюкзак был плотно утянут, ничего не болталось и не брякало, а железяки не упирались в спину. Все вещи были на своих местах, в своих специально предназначенных кармашках. Даже топорик был аккуратно пристегнут к поясу. Вот только вышло все это тяжеловато. Разъезжая на машине, Женя отвык считать вес вещей, и теперь в буквальном смысле на своем собственном горбу ощутил цену излишеств. Он попытался максимально облегчить ношу всякими «маленькими хитростями» вроде переливания коньяка из стеклянной бутыли в трофейную фляжку. Но даже с учетом этого, упакованный рюкзак тянул очень даже изрядно. Конечно, в свое время Женя нашивал и поболе, вот только с тех пор мышцы изрядно подсдулись, а пузо, напротив, наросло.
Спортсменом Женя всегда был весьма посредственным. Он и в школе отнюдь не блистал мускулатурой. В институте был классическим ботаном. А в последние несколько лет, после вступления в наследство и получения машины, двигательная активность и вовсе свелась к минимуму. В итоге, намечавшийся животик превратился в солидное брюшко, обещавшее со временем стать объемистым пузом, а, может, и необъятным брюхом. Время от времени он спохватывался, начинал пытаться делать по утрам небольшую зарядку, ходить по магазинам исключительно пешком и задумываться о покупке велотренажера или беговой дорожки. Но благих намерений хватало ненадолго. Через месяц, максимум через два, все возвращалось на круги своя и наметившееся было уменьшение объема талии превращалось в ее увеличение, о чем неумолимо свидетельствовал брючный ремень, не желая застегиваться на привычную дырочку. Следом за весом подскакивало давление, начали похрустывать колени… В общем, как ходок Женя был не очень, а навьючился основательно, прямо как в золотые дни юности, когда был он молодой и кудрявый.
Куда идти — даже не вопрос. Географическим кретинизмом Женя никогда не страдал. Вряд ли его далеко утащили. А к северу от поляны, он это знал наверняка, максимум в тридцати километрах должна проходить автотрасса. Дорога — это люди. Там уже можно попытаться тормознуть попутку, или добраться до общественного транспорта и дальше до самого дома. Он вынул найденный компас. Девайс на поверку оказался хреновенький, но вполне позволял приблизительно выдерживать генеральное направление. Вообще, компас изо всех находок порадовал его больше всего. Конечно, он знал, с какой стороны на стволах растет мох, а с какой строятся муравейники, но с компасом как-то все получается легче и проще.
Обдумав маршрут и загасив костерок, Женя попытался лихим рывком взметнуть рюкзак на плечи, но сходу не смог дотянуть. Он досадливо поморщился. Факты — штука упрямая, а они безжалостно свидетельствовали: нонеча силушка молодецкая уж совсем не та, что давеча. Пришлось отволочь рюкзак к ближнему дереву. Женя присел спиной к рюкзаку, утвердил ремни на плечах и с ощутимым усилием, кряхтя и скрипя коленками, поднялся. Застегнул пояс, подрегулировал лямки, подхватил чехол с гитарой и, наконец, тронулся в путь.
Первую четверть первого часа все было почти прекрасно. Женя даже попытался понаслаждаться природой и поразмышлять о странностях и нестыковках сегодняшнего утра. Но чем дальше, тем сильнее рюкзак давил на спину и плечи, ветки кустов все сильнее цеплялись за одежду и все резче норовили хлестнуть по лицу, а поваленные деревья, казалось, специально стараются создать на пути как можно больше препятствий. Не замедлили сказаться последствия вчерашней пьянки, да и поднявшееся высоко солнце пусть и не пекло макушку, но чувствительно нагрело воздух, и Женя натурально обливался потом, поминутно вытирая рукавом со лба соленые ручьи. По памяти юношеских турпоходов, он сперва решил делать привалы через два часа, но уже через час почувствовал, что не в силах сделать ни шагу. Пятнадцати минут, изначально намеченных на отдых, хватило только-только чтобы отдышаться. Еще столько же понадобилось, чтобы подняться на ноги.
Все-таки рюкзак со всем барахлом оказался слишком тяжелым. Пришлось вступить в решительную борьбу со страшным зеленым зверем, именуемым в просторечии жабой. Из короткой, но ожесточенной схватки, Женя вышел победителем и, двинувшись дальше, оставил у приметного дерева разборный мангал с шампурами. Рюкзак полегчал минимум килограмм на пять, но для успевших уже устать ног, плеч и спины это было почти неощутимо. Еще через час после острого приступа амфибиотропной асфиксии из рюкзака исчез складной стул, еще килограмма три.
После очередного привала поднимать рюкзак на спину было сплошным мучением. Но тут кстати пришла на память некогда виденная передача про альпинистов: они отдыхали стоя, першись плечами на специальные палки. Вроде как, это было легче, чем каждый раз скидывать рюкзак, садиться, потом снова вставать… Вырубить две подходящие деревяшки было недолго, но одна явно мешалась — рука была занята чехлом с гитарой. Оставлять инструмент в лесу было жалко до слез. Но и тащиться с ним по буеракам было уж очень тяжко. Вроде, и весу в ней всего ничего, а вот за три часа все руки оттянула. И цепляется, зараза, за каждый куст. Правда, новую такую же покупать — это будет накладненько. Но… вот он идет уже полдня. И сколько прошел? Да от силы километров шесть. А сколько еще осталось? Хрен знает. Если он будет проходить в день по шесть километров, то сдохнет с голоду раньше, чем выйдет к людям. Да, жалко. Но когда выберется, может и вернуться сюда, уже налегке и не один, и собрать оставленное имущество. Надо только подвесить чехол повыше, чтобы какой-нибудь лось не растоптал хрупкую вещь.
Женя вздохнул, покрепче ухватил в руки палки и, борясь с желанием обернуться, пошел дальше, строго следуя указаниям компаса. Скинуть с себя дюжину килограмм, пусть и в три приема, это немало. Это почти треть изначального веса. Но вот сделать бы это с самого начала! Однако же люди далеко не всегда оценивают свои возможности вполне адекватно.
Дорога, как на грех, пошла в гору. Сперва, вроде бы, и ничего особенного, но чем дальше, тем круче становился подъем. И тут бывший турист в полном объеме познал все последствия хронической гиподинамии. Попробуйте вот просто так, без подготовки взбежать по лестнице на девятый этаж с тридцатилитровой канистрой воды. Если вы, конечно, не спортсмен. И вот где-то этаже на четвертом вы почувствуете, как необходимы вам регулярные физические упражнения, и узнаете, что ощущает толстоватый и хиловатый мужичок, идущий в гору под рюкзаком.
Выбравшись на более-менее открытое место, Женя огляделся. Пустое: сколько хватало глаз, что справа, что слева, была та же горка. Искать обход — только зря ноги трудить. Да и не факт, что этот обход найдется. Еще раз оглядевшись, он двинулся вверх по склону.
Ноги передвигались все медленней и тяжелее. Буквально каждый шаг давался с трудом. Легкие работали, как кузнечные мехи, но воздуху все равно не хватало. Чтобы как-то отвлечься, Женя принялся считать шаги, уговаривая себя при этом: «вот сто шагов пройду, и отдохну». Проходил, отдыхал, опершись на свои палки, и шел дальше. Очень скоро он отдыхал уже через пятьдесят шагов, потом через десять… В глазах потемнело, крыша начала тихо съезжать, из пересохшего горла вырывались хрипы. В какой-то момент он уже почти готов был сдаться, но увидел впереди спасительную вершину. Это на какое-то время придало сил, но вскоре и эти силы подошли к концу. «Вот, до той елочки, и отдохну», — решил Женя. Дотащился до елочки и понял, что если сейчас остановится, то уже не сдвинется с места. «Все, больше не могу» — подумал он. И сделал еще один шаг. Потом еще один. И еще. Рассудок отключился. Шаг за шагом, не то на невесть откуда взявшемся упрямстве, не то на третьем или четвертом дыхании, он втаскивал себя в горку. И очень удивился, обнаружив себя спускающимся вниз по обратному склону лесистого холма.
Идти вниз оказалось не особо легче, чем вверх. На подъеме рюкзак всем своим весом тянул назад. Сейчас же он, напротив, подталкивал вперед, и приходилось укорачивать шаг, осторожничать, чтобы не потерять равновесия и не покатиться вниз по склону. Но и это испытание в конце концов кончилось. В какой-то момент Женя обнаружил, что разговаривает сам с собой:
