— Это что значит, мы здесь будем болтаться до тех пор, пока все не сожрем? — выдала реплику Снежана, — Так, может, не будем тянуть? Быстрее все кончится — быстрее домой пойдем.

Видимо, блондинку ночное приключение ничему не научило.

— Если так не терпится, можешь идти хоть сейчас, я держать никого не собираюсь. Даже еды с собой дам.

— Куда же я пойду? Мне не в чем.

Она поболтала в воздухе босой исцарапанной ногой.

— Никаких проблем.

Вода закипела, Женя засыпал в котел макароны и мелко порезанное мясо.

— Оль, последи за котлом, я сейчас.

Дождался ответного «угу» и пошел по маршруту ночных приключений. Спасение тапочка не заняло много времени, и через несколько минут он уже вернулся к костру. Бросил добычу к ногам дамы, уселся на свое место и принялся за свою порцию завтрака.

Покончив с трапезой, Женя поднялся. Не то, чтобы ему хотелось куда-то идти, но ситуация настоятельно требовала действий. Опять же, эта Снежана… скоро один ее вид будет вызывать у него нервный тик.

— Значит, так, девчонки: я, как вчера говорил, собираюсь пробежаться вокруг лагеря на предмет каких-нибудь признаков присутствия человека. Еще схожу к тому месту, где вчера оставил негров. Может, уцелело что-то из одежды. Вернусь часов через пять-шесть. У вас остается обрез на всякий пожарный случай. Я тебе, Оля, покажу, как с ним обращаться, но надеюсь, что применять его по назначению тебе не придется. Постарайтесь не слишком шуметь — мало ли кто может ходить в этих местах. И очень хотелось бы, вернувшись, поесть чего-нибудь горячего.

Он сунул в карман анорака компас, пачку патронов и пустой трофейный рюкзачок — тащить возможную добычу, повесил на плечо дробовик и, попрощавшись, отправился по намеченному маршруту. То, что ответила ему только Ольга, его нисколько не задело.

Идти без груза — ружье не в счет — было легко. По крайней мере, много легче, чем под полным рюкзаком. Так же легко и думалось. Правда, мысли эти были вовсе не такими уж легкими. Как не крутись, а угроза голода вставала в полный рост. Выслеживать зверя, свежевать и прочее, что там полагается делать охотникам — ничего этого он не умел. Съедобных корешков практически не знал. Грибы-ягоды, это еще более-менее, но вот рано им еще, только через месяц пойдут. А этот месяц еще прожить надо. Рыба? Так для этого нужно еще речку найти, или какое-нибудь озеро. Утешает, что вода у них есть, а без еды человек с месяц протянуть вполне может. А, может, и повезет какую-нибудь зверюшку подстрелить. Вот только патронов-то у него… А сколько? Вчера он как-то не удосужился подсчитать.

Итак: пачку в десять штук он нашел у ручья, потом полтора десятка было россыпью в карманах у негров, еще пачка была в рюкзаке у второго. Дальше пять штук в помпе и два — в обрезе. Один ушел в негра, в итоге сорок один патрон. Казалось бы, немало. Но и не лишку. Если пытаться охотиться, то сколько патронов уйдет на хотя бы одного зверя? Допустим — раз он не стрелок и не охотник — пять выстрелов. Получается, восемь раз поохотиться. Хотя… это ж не тир, промазал — и зверь ушел. Запросто можно все сорок патронов впустую пожечь. А ведь есть еще негры, от которых надо как-то отбиваться. А еще могут быть крупные хищники, от которых и не убежишь, и палочкой, как от того хорька, не отмахнешься. Да неплохо было бы хоть капельку потренироваться в стрельбе. Вот и получается, что патронов, на самом деле, кот наплакал. И добыть еду охотой — это только при большом везении.

В общем, — резюмировал Женя — все плохо. Если сегодня он ничего не найдет, завтра надо будет урезать пайку. Хоть на день-два еще растянуть остатки продуктов. Да, не рассчитывал он на столько едоков. А еще говорят, что женщины едят помалу. Фиг там! Каждая навернула полную порцию гречи с тушенкой и не хрюкнула. Ну да, стрессы, физическая нагрузка и все такое прочее. Но сам факт! Свалились же на его голову. И никуда теперь не денешься, подписался кормить и защищать. Нет, Ольга ему, безусловно, нравилась. Против нее не было никаких возражений. Спокойная, умелая, ну и симпатичная, конечно. А вот Снежана… Фасад, конечно, шикарен. И формы выдающиеся, и фигура аппетитная, и на личико весьма даже ничего. Но все остальное… одно слово — блондинка. Ни ума, ни фантазии. Зато гонору — на троих достанет. И что самое печальное — она не просто дура, а дура упертая. Вбила себе в тупую башку дебильную идею. И не слышит абсолютно никаких возражений и доводов. Ишь какая, сбежать она решила! Да флаг ей в… руку и негра навстречу, сам он горевать точно не будет. Вот только одна она, конечно, никуда не дернется, разве что уговорит подружку. И это будет, наверное, даже к лучшему. Ольгу, правда, жаль. А с другой стороны — это для нее хороший тест на трезвость ума. Не выдержит, поддастся на уговоры, так и жалеть не стоит.

Ну да шут с ними обеими. Что дальше-то делать? Куда идти, куда девок вести, где еду добывать? Кстати, о еде: у вчерашних негров на двоих было продуктов совсем не лишку. На один-два дня, не больше. Это значит, что их база — лагерь, поселок ли, максимум в двух днях пути отсюда. Как-то это неуютно, жить по соседству с бандитами. Узнать бы, в какой стороне они обосновались и сместиться в противоположную хоть на день пути. А вообще… эх, узнать бы, где тут нормальные люди живут!

С такими мыслями Женя добрался до места вчерашней битвы. Немного промахнулся, но в конечном итоге вышел на памятную прогалину. Амбре стояло — мама не горюй. Остановившись поодаль с наветренной стороны, он некоторое время размышлял на предмет того, стоит ли идти к кустам и проверять то, что осталось от покойников. Делать это совершенно не хотелось. Кроме того, даже одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что от одежды негров ничего не осталось. За ночь разнокалиберная лесная живность изгрызла и растерзала все на клочки. Эти самые клочки вместе с мелкими косточками были живописно растасканы по траве вокруг кустов. А ведь мог бы и раньше сообразить, не пришлось бы бить ноги. Что ж, не можешь работать головой…

Приблизиться к месту пиршества Женя так и не решился. Обходя ароматизированные кусты по большому радиусу, чтобы меньше травмировать обоняние, он внимательно глядел под ноги, чтобы часом не наступить на какой-нибудь далеко утащенный кусок. Таких, собственно, было немного. Большая часть зверья предпочитала пировать, не отходя далеко от, так сказать, кассы. Тем не менее, чувство брезгливости заставляло держаться поодаль от столь малоаппетитного декора. Кусок кости, обрывок ткани, клочок бумаги, еще тряпка…

Бумага? Женя, не сразу отреагировал на находку. Когда же осознал, то остановился, как вкопанный. Вернулся на пару шагов назад, наклонился, стараясь не дышать. Свернутый в несколько раз лист обычной офисной бумаги был измазан кровью, изгрызен мелкими зубами и насквозь промочен росой. Женя двумя пальцами поднял находку и, брезгливо морщась, развернул. Когда-то это была карта, вернее, грубый, нарисованный карандашом от руки, план. Большая часть рисунка была безнадежно испорчена, а в центре листа была выгрызена изрядная дыра. Более-менее отчетливо можно было разобрать только два значка: рисунок дома у левой стороны листа, примерно посередине, и дерево с раздвоенной вершиной в верхнем левом углу. Да, найти бы вчера эту бумагу в целости, глядишь — сегодня бы не пришлось рыскать по лесу. А сейчас… Эту бумажку ни к местности не привязать, ни себя на ней определить. Впрочем, выкидывать находку Женя не стал. Сложил листок и убрал поглубже в карман. Заодно заметил себе на будущее: обыскивать тела нужно тщательней и раздевать сразу. Зачем раздевать? Затем, что жаба. И если уж он так круто попал, то ни один кусок ткани лишним не будет.

Аккуратно прибрав листок, Женя двинулся дальше. Маршрут был намечен заранее. Он прошел к тому месту, где накануне была привязана Снежана (чтоб ей сей же час сто раз икнулось), и завернул к северо-востоку, обходя по большой дуге свою палатку. Шел не слишком быстро, осматриваясь по сторонам, чтобы не пропустить ненароком чего-нибудь интересного или не напороться на очередных негров. Часа через три такой ходьбы, путь ему преградила сплошная полоса густого кустарника. Он поглядел вправо-влево и, не увидев прохода, вздохнул, поднял руки, прикрывая лицо, и принялся проламываться через колючки. А пробившись, оказался на самой обыкновенной грунтовке. На радостях он исполнил энергичный жест рукой, сопроводив его эмоциональным: