Жизнь человека, быть может, опасного, но не угрожавшего непосредственно ей. Человека, который секунду назад о чем-то думал, смотрел широко распахнутыми от удивления глазами на этот мир, дышал полной грудью…

– Хороший выстрел, – одобрительно кивнул Эннареон. – Вон, еще один!

– Угу, вижу, – пробормотал Эллагир, на секунду замерев, а затем выкрикнул формулу.

Второй вражеский чародей упал мертвым на землю Румхира. Вдруг в проем, где стояли маги, ворвалась ярко-красная молния. Чудом не задев ни Альрин, ни Эллагира, она с шипением вонзилась в стену, оплавив камень.

Тангор грубо выругался.

– На пол! – проревел эльф, сам следуя своей команде.

Один метатель замешкался, и, получив следующую огненную стрелу прямо в грудь, упал. Альрин кинулась было на помощь, но Эллагир успел перехватить ее за запястье и утянуть вниз. Там, где только что была голова девушки, пролетело очередное заклятье.

– Плохо дело, – сказал Тангор, подползая к упавшему гному. – Он без сознания.

– Как могли чары подействовать на гнома? – удивленно приподнял голову Эннареон.

– Доспех, – коротко ответила Альрин. – Кольчуга приняла удар каким-то заклинанием Огня и в мгновение раскалилась. Бедняга потерял сознание от боли.

– Еще горячий! – воскликнул Тангор, стаскивая с лежащего доспех и обнажая жуткий ожог, – Нам теперь голыми биться?

– Это – идея! – фыркнул Эллагир, в свою очередь подползая к раненому. – Никогда не видел гнома без штанов.

– Я тебе и так покажу, – парировал гном, – если останемся живы. Убедишься, что наши расы гораздо более схожи, чем ты думаешь.

– Ловлю на слове, – усмехнулся маг, кладя руку прямо на обожженную, в волдырях и пепле от волос, грудь. – Yerrha equillia!

Волдыри тут же исчезли, но кожа осталась ярко-рубиновой. Гном со стоном пошевелился.

– Нет, ты уж полежи пока, – пробормотал Эллагир, снова сосредотачиваясь на заклинании.

Исцеление Йерры было произнесено второй раз. Камнеметатель открыл глаза и шумно вздохнул.

– Все, приятель, за остальным – к лекарям, – проворчал маг, восстанавливая силы ментальным упражнением.

– А сейчас почему чары сработали? – спросил вдруг Эннареон.

Повисло недоуменное молчание.

– Книга! – наконец, воскликнула Альрин. – Другого объяснения нет. Она дает тебе какую-то особенную силу.

– Интересно, хорошо это или плохо, – проговорил эльф.

– Магический труд, написанный великим мастером, дарит мне свое могущество, – потер ладони Эллагир. – Что за вопрос? Конечно, это – хорошо!

– Дарит?.. – Эннареон на мгновение задумался. – Или, может, продает? И, если так, то какую цену он потребует однажды?

Чародей не успел ответить. Неожиданно раздался низкий гул, и стены крепости содрогнулись от страшного удара. Будто какой-то невообразимый великан, для которого весь Румхир – не больше булыжника, что валяется под ногами, залепил по нему хороший пинок. Все замерли в оцепенении.

– Что это, во имя Троара, было? – выдохнул Тангор.

Раздался еще один удар. С потолка пещеры посыпались мелкие камешки.

– Пора в семь-най, – сказал Эннареон. – Бьют по Вратам. Куда?! – воскликнул он, видя, что гномы вознамерились встать. – Ползком!

Они двинулись, собирая с пола пыль и ругая, на чем свет стоит, тоддмерцев.

– Виданное ли дело, чтобы гном ползал на брюхе у себя дома? – кипел гневом Тангор, перемежая речь эмоциональными фразами на своем языке.

Наконец, помещение с окнами покинул последний гном, и все двинулись к заветному коридору. Снизу доносились звуки сражения, усиленные эхом пещер.

– Врата пали, – горько вздохнул Тангор, идя во главе маленького отряда бок о бок с эльфом. – Судя по тому, что я слышу, бой идет в Первом Чертоге.

Они повернули, и внезапно оказались перед небольшой группой тоддмерцев. Те, видимо, пробились сквозь оборону, и теперь не знали, что делать дальше: продвигаться вглубь Румхира в отрыве от своих – убийственно опасно, а возвращаться назад, вроде бы, глупо.

Их было четверо. Двое постарше, а двое – совсем юных воинов, выглядевших едва ли на двадцать лет. Один из них стоял, сильно накренясь на левый бок. Ближайший тоддмерец с клинком наголо ринулся на Эннареона, но вдруг упал с коротким всхлипом. Эльф, не отряхивая крови с меча, волшебным образом появившегося в руке, направил острие на оставшихся:

– Сдавайтесь, или будете убиты.

Моментальная расправа над товарищем, подействовала на тех, как ледяной душ. На мгновение тоддмерцы замерли.

– Какие гарантии, что нам сохранят жизнь? – задал, наконец, вопрос старший по виду боец.

Говорил он на Общем Слове со странным акцентом, но вполне разборчиво.

– Никаких, – отрезал Эннареон. – Вашу судьбу решит совет Старейшин сообразно здешним законам.

– Значит, так и так – смерть, – хрипло усмехнулся тоддмерец и неожиданно, без замаха, ткнул мечом в эльфа.

Но вопреки его ожиданиям, меч не почувствовал сопротивления плоти и пронзил лишь воздух. Воин несказанно удивился. Его пятнадцать лет учили таким ударам, которые невозможно блокировать, и от которых нельзя увернуться. Но это была его последняя мысль: тоддмерец рухнул мертвым, даже не успев толком понять, откуда пришелся удар эльфийского клинка.

– Сдаемся! – вдруг выкрикнул один из юнцов. – Мы сдаемся, только помогите нам. Деера ранена, – он кивком головы указал на скособочившегося воина. – Ей нужен целитель!

– Ха! – воскликнул Тангор. – Вы пришли сюда убивать, а теперь просите о помощи?

– Если Вам так хочется чьей-нибудь смерти, – рванулся к нему юноша, – убейте меня, прямо здесь и сейчас! Но спасите ее, умоляю Вас!

– Нет! – хотела прокричать девушка, о которой шел разговор, но у нее вырвался только слабый хрип.

Растратив на это последние силы, она сползла по стене. Альрин решительно шагнула вперед:

– Довольно! Отказать в помощи я не могу, это – против моих правил… И против правил моего Ордена, если уж на то пошло.

Юноша кинулся к ней:

– Удар пришелся слева, под ребро…

Альрин кивнула: она уже разглядела глубокую резаную рану. Секира воина-гнома рассекла и доспех, и живую плоть под ним.

– Зачем же вы отправились воевать? – вздохнула чародейка, пытаясь стащить кольчужную рубаху с раненой девушки.

Она вдруг ощутила себя намного старше и мудрее, чем эта странная пара, хотя в действительности разница составляла от силы год-два.

– У нас не было выбора, – тихо и печально ответил тоддмерец, помогая справиться с ремнями доспеха. – Вы сможете ей помочь? Она выживет? – с полным надежды и мольбы взглядом спросил он Альрин.

– Хочу в это верить, – коротко отозвалась та, сосредотачиваясь на заклинании.

– Уму непостижимо! – хмыкнул Тангор. – Мы занимаемся спасением собственных врагов!

– Yerrha equillia! – провозгласила Альрин, не обращая внимание на происходящее вокруг.

Левую руку она положила прямо на рану, из которой все текла и текла густая темно-алая кровь, а правую сложила в Символ Йерры. Как и всегда бывает при наведении чар, мир для нее сузился до размеров мысли о заклинании. Которое должно сработать, и точка.

– Милая, очнись, ну же! – юноша похлопал лежащую без сознания девушку по щекам.

– Эл, ты мне нужен! – неестественно громким голосом сказала Альрин, не поворачивая головы. – Она уходит.

Чародей пробрался через небольшой строй гномов, выглядевших не то возмущенно, не то удивленно, и без разговоров опустился на колени рядом с девушкой. Его ладонь мягко накрыла руку Альрин.

– Yerrha equillia! – в два голоса прозвучала формула.

Деера открыла глаза и слабо застонала. Страшная рана на боку почти затянулась, но по краям все еще выступала кровь.

– Паршивый вид у нее, – заметил Тангор. – Может и не выживет.

– Она будет жить, – возразила Альрин негромко, чувствуя, как возвращается сила.

Удивительное дело, она восстанавливалась гораздо быстрей, чем раньше.

“Благодаря Эллагиру и его странной книге?” – подумала чародейка.