Когда летучий корабль камнем понесся вниз, пираты наверное обрадовались. Потом те из них, кто понял, куда он летит, скорее всего, испугались. Но сделать ничего путного уже не смогли, пяток отчаянных магических атак средней силы и длинная пулеметная очередь были стремительно снижающемуся воздушному судну как слону дробины. Разбив вставший у него на пути магический барьер, словно лист стекла, «Тигрица» всей своей массой обрушилась в центр изъеденной пламенем, взрывами бомб и пушечными попаданиями палубы, с оглушительным треском проломила её и проследовала дальше. А потом еще дальше, поскольку если самый верхний настил поддерживался прочными стальными балками, то ниже строители корабля видимо решили сэкономить и использовали только дерево, прочности которого оказалось совершенно недостаточно. Или, может, принадлежащий пиратам эсминец просто сошел со стапелей слишком давно и никто не озаботился его капитальным ремонтом.
— Только бы не застряли, — выдохнул Олег, которого ударом швырнуло в потолок рубки, поскольку он не сумел толком схватиться за что-нибудь перед столкновением. Вернее, взяться то за массивный шкаф взялся, но пусть его пальцы не чувствовали боли, но и толком работать тоже не могли, будучи как минимум наполовину превращенными в мясной уголь с начинкой и обожженной кости. Практически одновременно загрохотали пушки по правому и по левому борту, кромсая внутренности эсминца потоками картечи, с одинаковой легкостью перемалывающей на своем пути и живое, и неживое, если только оно не представляет из себя толстый кусок металла или нечто еще более прочное. Расходящиеся во все стороны снопы поражающих элементов не должны были оставить на своем пути ничего целого, уничтожая команду, а также разрывая системы управления и энерговоды. Пусть даже «Тигрица» ударила вдоль условной оси симметрии, а не поперек, внутренности эсминца фактически разделило на две части полосой сплошных разрушений. — А то ведь затопчут нас, когда очухаются…
Рулевой налег на рычаг набора высоты всем телом, и судно медленно, с невероятно громким скрежетом и отчаянным матом вцепившегося в магический посох Якоба, который очевидно силой своих чар помогал двигать летательный аппарат в нужном направлении, поползло вверх. У Олега отлегло от сердца, а уж когда «Тигрица» взмыла обратно в воздух и три из четырех турелей рявкнули, всаживая снаряды прямо во внутренности вражеского эсминца, прямо под его орудийную башню, он и вовсе уверился в полном успехе задуманного маневра. После раздавшихся взрывов чудовищное орудие перекосило настолько сильно, что крен оказался замечен даже при беглом взгляде из окна рубки. Продолжать бой этот враг теперь не сможет…Ну, возможно его чародеи по-прежнему будут представлять из себя некоторую угрозу, если не оказались раздавлены и не попали под картечный залп, однако в бою посреди открытого моря перемещаться без своего корабля смогли бы лишь сильнейшие из них.
— Расстояние до крупнейшего корабля пиратов сократилось до двух километров, — внезапно доложил один из наблюдателей, чья голова и торс скрывались внутри абажура, подключенного к перископам и проектору иллюзий. За стеной в лазарете кто-то зашелся отчаянным воплем боли, которую у находящейся там Лили по какой-то причине видимо никак не получалось унять. — Вижу дым на носу судна. Они открыли по нам огонь!
— Что ж, этого стоило ожидать, — констатировал Олег, опускаясь к полу полу и леветируя в сторону выхода. Он бы и хотел сохранить силы, да ходить не мог. Коленные и тазобедренные суставы брони не сгибались, а сдирать с себя искалеченные латы было слишком долго. А попытаться сбросить на оставленный эсминец еще пару бочонков зажигательной смеси следовало как можно скорее, пока судно в сторону не улетело и пока не восстановился после тарана их магический щит. Чтобы врагу уж точно стало не до оказания помощи своим товарищам. — Пусть судно получило некоторые повреждения, да и в команде наверняка имеются потери, но как минимум первый раунд в этом бою мы выиграли по очкам с разгромным счетом.
Глава 17. О том, как герой занимается восстановлением боеспособности, напряженным ожиданием и использует вариацию старого плана
— Лили, стимулятор! Да не ему, а мне! И поядренее, если можно, силы почти совсем кончились. — Олег убрал руки с темно-зеленой практически коричневой спины лежащего в забытье полуорка, у которого буквально пару секунд назад срослись обратно разорванные части позвоночного столба и устало уселся прямо на краешек операционного стола, чувствуя, как по лбу, ушам и затылку стекает пот. Сразу же после того, как «Тигрица» набрала высоту, капитан приступил к восстановлению боеспособности своего судна. Вернее, его главной части — команды. Столкновение с эсминцем оставило практически каждого матроса с парочкой переломов, ссадин или как минимум довольно неприятных ушибов. Убрать такую несложную и вместе с тем свежую травму целитель его уровня мог в прямом смысле слова буквально за секунды…Вот только помимо легко раненных имелись на борту и те, кому требовалось срочная медицинская помощь, чтобы они хотя бы просто остались в живых. Общее количество пострадавших вплотную приближалось к списочному составу всего экипажа, а почти пара сотен пациентов для волшебника была, все-таки, перебором. — Что-нибудь для восстановления бодрости и магического потенциала, телом займемся потом. На побочные эффекты, если они проявятся лишь часа через два-три, наплевать. Кстати, сколько у нас убитых?
— Тех, кто умер по пути сюда или прямо тут — всего полтора десятка. А вот сколько валяется по всему кораблю, поскольку к нам их тащить точно смысла не было, представления не имею, — ответила эльфийка, окровавленными руками вытаскивая из шкафчика пузатую колбу, заткнутую пробковой крышкой емкостью примерно миллилитров на двести пятьдесят. Какой цвет и консистенцию имело её содержимое оставалось только догадываться, поскольку черное стекло являлось абсолютно непрозрачным. — Пей залпом, а если будет тошнить, отвернись в сторону, чтобы хоть до меня не долетело. И морально готовься к тому, что к вечеру твой желудок попытается удрать наружу через горло, а экстренно заполненную энергией ауру станет саднить почти как от качественного сглаза.
— Бррр! — Олег вдобавок к болевым отключил себе еще и вкусовые рецепторы, но вот про обоняние он как-то не подумал, и жестоко за это поплатился. Зелье воняло так, словно сей состав предназначался для разгона массовых демонстраций или выведения коматозных больных из растительного состояния. И обещанная боль, напоминающая серьезно уставших мышц по всему телу, началась буквально сразу. Но бодрости после его употребления вовнутрь и в самом деле прибавилось, казалось, будто в животе чародея поселилось маленькое теплое солнышко, от которого по всему телу стремительно расходятся волны теплой энергии, которая легко может быть пущена в ход. — Даже не хочу спрашивать, из чего ты это сделала. Сдается мне, прах вампира тут — самый безобидный компонент! И самый вкусный тоже…
Чародей, пошатнувшись, отправился в рубку, мимоходом бросив взгляд на часы. Те безбожно врали. Если верить этому явно бракованному прибору для подсчета времени, то с того момента, когда Олег только начал исцелять свою команду прошло жалких двадцать пять минут. А вот ему казалось — целая вечность…Впрочем, оно того стоило. И с чисто человеческой точки зрения, и с тактической. Получивший исцеление своих травм экипаж, ну во всяком случае большая его часть, теперь снова мог сражаться с той же эффективностью, что и до начала боя. У пиратов же таких возможностей для восстановления боеспособности, скорее всего, не имелось. Во-первых, мертвым помогать было уже бесполезно, а покойников после действий «Тигрицы» явно образовалось немало. Во-вторых, опытные целители встречались в разы реже, чем могущественные боевые маги, а следовательно их раненным вряд ли стоило надеяться на столь же квалифицированную медицинскую помощь. Ну и, в-третьих, лишившиеся главных калибров эсминцы пострадали слишком серьезно, чтобы им мог помочь полевой ремонт. Олег и сам был не чужд техномагии, а потому отлично знал главную сложность исправления неполадок в любой массивной конструкции. Чтобы заменить испорченную часть, требовалось не только точно диагностировать поломку, но и сначала разобрать гору вполне исправного железа, поскольку иначе до неё просто не добраться. А потом уже следовало прикрепить все обратно, не забыв туго затянуть каждый чертов винтик. Орудийные башни же были большими и сложными устройствами, слишком большими и сложными, чтобы они смогли правильно функционировать, лишь получив пару заплаток на пострадавшие части. И починка их в условиях качающегося на волнах судна представляла из себя тот еще аттракцион, являющейся гремучей смесью акробатики с садомазохизмом. А чтобы бесконтактно отремонтировать раскуроченную несколькими попаданиями вражеских снарядов конструкцию такого размера требовался как минимум младший магистр, имеющий нужную специализацию. И после подобного подвига ему, скорее всего, понадобился бы весьма длительный перекур.
