========== Ведьма и (с) Маг(ом) ==========
Тут слишком много народу, слишком много примитивных. На Магнуса Бейна практически никто не обращает внимание, поэтому маг достигает барной стойки в считаные минуты. Магнус смотрелся здесь немного не к месту – примитивные были пьяны, от них невыносимо тянуло запахом пота, алкоголя, блевоты. Это был самый примитивный, малоизвестный клуб людей, Магнус такие не переносил. Обстановку, посетителей, музыку – все тут его раздражало. И лишь одно стоило его внимание. Нужного человека он находит сразу – ее тонкая фигурка маячит в привычном месте у барной стойки.
− Алексис!
Девушка вздрагивает и быстро оборачивается, причем так быстро, что ее каштановые волосы с медовым отливом, бьют ее по щекам. У Алексис Эйбрамсон, черт возьми, слишком много достоинств – красивое личико, бледная мраморная кожа которая делает ее похожей на куклу. Ее большие глаза напоминают свежую озёрную пену и, как любит говорить Магнус, в этих глубинах взаправду можно утонуть. Розовые пухлые губы растягиваются в улыбки, стоит Алексис заметить, как губы Бейна дергаются в улыбке. Она ловит какую-то девушку за локоть, что-то быстро говорит и подходит к магу за барной стойкой.
− Магнус! Какая встреча! – Алексис приходится наклониться, чтобы Верховный Маг Бруклина расслышал ее слова. Дыхание Эйбрамсон холодное, но Магнусу от него становиться невообразимо жарко. Он проводит носом по ее щеке, вдыхая не передаваемый запах шоколада и клубники. Так по-детски, и одновременно так соблазняюще. Магнус любил сладкое. Шоколад создавал приятный запах, бодрил и освежал, а вот клубника чудесно успокаивала, помогая после ванной быстрее провалиться в царство Морфея. Магнус шепчет ей в ушко, и Алексис кажется, что нет даже этой глупой примитивной музыки, только его шепот.
− Почему ты здесь? Я искал тебя в «Студии 54», но тебя там не было. – ее губы на ровне с его ухом, поэтому он слышит, как Алексис усмехается. Маг смотрит на нее с недовольством в желтовато-зеленых кошачьих глазах. – Очень рад, что тебе это веселит, Алекс.
Девушка смеется, потому что ей кажется очень смешным, что Магнус каждый раз ищет ее сначала в самом престижном клубе Нью-Йорка, а лишь потом идет сюда. Он знает, насколько бывшая ведьмы не любит клуб «Студия 54», хозяйкой которого является. Потом что ведьма вспоминает, кто она, кем была и кем всегда будет. Даже если магия спит глубоко в ней. Алекс не будет спрашивает его, зачем он снова пришел, почему искал ее. Почему она, в конце концов, дала ему себя опять поймать. Магнус ласково проводит рукой по ее, подносит к губам и целуют каждую вперяющую костяшку. У нее очень красивые, ухоженные руки. Магнус всегда восхищался их грациозностью. Алекс всегда ухаживала за ними, чтобы кожа была мягкой, а ногти – в идеальном состояние. Верховному магу так нравилось, когда их покрывал еле заметный фиолетовый блестящий лак.
− Уйдем отсюда. – просит Бейн, и Эйбрамсон кивает. Она быстро меняет свою рабочую форму на платье-футляр черного цвета и серебристые блестящие туфли. Она не высокая, но на каблуке у них с магом один рост.
Когда это стало нормой? Лет двести назад? Когда Магнус Бейн стал чувствовать острую необходимость в ее присутствие. Возможно, триста лет назад он искренни думал, что они – союзники, лучшие друзья, и сама Алекс была такого же мнения. А потом Маг увидел, какими глазами она смотрит на мальчишку, имени которого он не запомнил − первая детская и нелепая любовь к примитивному. Именно тогда Магнусу стояло невероятно обидно, он… ревновал. И попросил Алексис не смотреть так больше никакого, кроме него. Она смеялась, долго и заливисто, от этого смеха становилось хорошо, но смех смолк, и она серьезно кивнула. Магнус очень долго считал себя, не беспричинно, королём, любил держать все под контролем. Да, был такой момент в его длинной биографии. Маг и сейчас любил владеть ситуациями, но больше полюбил опасные авантюры. Но была всегда она – каштановолосая ведьма, которую он не мог подчинить себе. Никогда. Она была его верным другом, знающем все его тайны; она была страстной любовницей и утешением. В ее объятьях Магнус мог забыться, потерять счет дням и ночам. Он забросит все дела. Выкинет бумаги в камин. Пошлет всех на девятый круг ада. Лишь бы быть с ней. Она не была моделью, хоть и была невероятно красивой, не бизнес-леди, но была доброе и понимающей. Глубокие глаза Алексис всегда светились мудростью и пониманьем. С ней было легко и просто, жизнь была проста.
Они подходят к большому зданию − Алексис любит жить шикарно. Маги подходят к лифту, Алекс набирает на панели код, и дверь открывается. Внутри тепло, стены сделаны из зеркального стекла. Всюду, куда ни посмотри, бесконечные отражения Магнуса, который, совершенно машинально обнимает Алексис. Ведьма нажимает другую кнопку, двери закрываются, и лифт идет вниз. Через пару секунд они попадают в абсолютно белое фойе, посередине которого стоит большой круглый стол черного дерева, а на нем – ваза с огромными белыми цветами. Все стены увешаны картинами. Магнус присвистывает, и Алексис виновато смотрит на него.
− Здесь мало ярких цветов. Зато у меня спальня яркая.
Магнус, как настоящие джентльмен, открывает двойные двери, и белая тема продолжается по всей длине коридора до великолепной двухсветной залы. Этот белый цвет напоминает стены больницы, ни одного яркого пятна. Магнус не нравиться, но он ничего не говорит. Гостиная. Огромная – это еще мягко сказано. Дальняя стена стеклянная и выходит на балкон.
Справа – диван в форме подковы, на котором легко разместятся десять человек. Перед ним современный камин из нержавеющей стали – а может, и платиновый, кто его знает. Огонь уже зажжен и ярко пылает. Справа, рядом с входом, – кухонная зона. Она вся белая, за исключением столешниц темного дерева и барной стойки человек на шесть. Рядом с кухней, перед стеклянной стеной, – обеденный стол, вокруг которого расставлено шестнадцать стульев. А в углу комнаты сияющий черный рояль.
− Ты научилась играть? – восхищенно спрашивает маг, выпуская Алекс из объятий и подходит к роялю. Пробегает тонкими смуглыми пальцами по клавишам, и они послушно отзываются. Алекс волей не волей сравнивает себя с таким же инструментом. Магнус играет на ней так, словно она новый музыкальный инструмент. От этих сравнений становиться неловко, несмотря на то, что она в собственном дома. Обилие белого цвета быстро наскучило Бейну, он посмотрел на Алексис.
− Так что там в твоей спальне? – это слишком призрачный намек, и Алексис понимает его мгновенно. Пухлые губки растягиваются в улыбке, она протягивает Магнусу руку и тот отвечает на жест. Ее кожа потрясающе. Он идет с ним обратно по коридору. Слева от двойных дверей, через которые маги вошли, – другая дверь, ведущая на лестницу. Они поднимаются на второй этаж и поворачиваем направо. Надо было видеть, как послушно Верховный Маг Бруклина шел за этой хрупкой на вид девушкой, которую когда-то сам обучил магии. Такой послушный, а глаза сверкают таким желанием, что посмотрев всего на мгновенье, Эйбрамсон чувствует себя сжигаемой.
Дверь открывает бесшумно. Огромная небесно-голубая кровать, облака черного тюля на балдахине спускаются легкой дымкой до пола. Пол из красного дерева, с неярком свете ламп выглядит почти красным. Стены — фиолетовые, а одна из стен полностью сделанная из стекла и показывает все, что происходит внизу. Магнус даже не заглянул в окно, хотя казалось, мерцающий и сверкающей Нью-Йорк должен был привлечь мага. Он смотрит прямо в небесно−голубые глаза Алекс. Его любимый цвет. Глаза ведьмы всегда должны быть пустыми лишь иногда поддернутые мутной пеленой, в них появляются эмоции. Но в глазах Алекс нет той пугающей пелены – в ее глаза мир, поистине огромное и невероятно удивительное место для существования. Магнусу кажется, что этот мир создан только для них двоих, и когда-нибудь он уйдет туда, чтобы больше не вернуться.
Холодные губы грубо скользят по дугам хрупких рёбер, ощутимо надавливая на бархат обнажённого тела и едва-едва сохраняя невесомую грань до того, как маг начнет кусать нежную кожу, оставляя кровоподтеки и засосы. Алексис выгибает худую спину, дрожа и слабо сжимая в одеревеневших пальцах шёлковую простыню; внимание Магнуса тут же переключается на крепкую и упругую грудь и призывно набухшие соски, что девушка непроизвольно выставила вперёд. Ногти юноши медленно очерчивают тёмный ореол, а свободная ладонь с силой сжимает округлое бедро, невесомо задевая внутреннюю его часть; с губ Алекс срывается тихий стон, тут же потонувший в глубоком поцелуе. Язык скользит по девичьему нёбу, очерчивая ряд ровных зубов и переплетаясь с чужим, а длинные пальцы уже ощутимее поглаживают сочащуюся плоть, проникая в давно исследование им тело. Магнус хрипло рычит, чувствуя, как кровь прилила к низу живота, и в брюках стало так раздражающе тесно. А ведьма внутри такая узкая и горячая…
