– Но ты ведь обещала познакомить…

– Эти не знакомиться пришли. Жить хочешь? Домой. Только тихо.

Я успокоилась лишь тогда, когда почувствовала, что она под защитой квартиры. Паутина к тому времени полностью перекрыла выход из подъезда. Открытый мешок: край – за угол дома, край – за берёзу под окнами. Я стянула с левого плеча куртку и закатала рукав водолазки. Спасибо вам, Арчибальд Дормидонтович, за иммунитет, но если вы замешаны… я не виновата.

Среди многочисленных защитных татушек на предплечье быстро нашёлся красный паучок, и я, выдохнув и зажмурившись, «раздавила» насекомое. Капля яда в кровь – и руку свело судорогой, земля качнулась, перед внутренним взором вспыхнул фейерверк. Раз, два, три… Всё. В темноте они ни черта не видят и, как и любые пауки, не понимают, кто попадается в их сети. Только ощущают трепыхание жертвы. И вряд ли сети расставлены для меня. Одно нападение, одна провокация – и на тропу войны выйдет весь Круг. Мы за своих горой. Так зачем?..

Я спустилась с лестницы и шагнула прямиком в паутину. Мир сразу крутанулся, смазываясь, и завонял горелой листвой. Сети свернулись коконом, «пауки» очутились рядом, и «мешок» затянуло, подбрасывая над землёй. Темнота, мгновение полёта, и кокон потёк с меня водяными струями. В лицо ударил прохладный свежий ветер. Россыпь звёзд над головой. Запахи леса. И…

– Ведьма!.. – разочарованное, испуганное и звучит как ругательство. – Без девчонки!

…и, надо же, магия перемещения… На ведьму или колдуна работают, однозначно.

– Предпочитаю, чтобы незнакомцы ко мне обращались «Ульяна Андреевна», – я села, повела плечами и размяла кисти рук. – А ну, стоять! Вы, трое!.. – и зарылась пальцами в высохшую траву.

Воздух сгустился и замерцал ледяными кристаллами. Самый шустрый врезался в морозную стену и сполз на землю, второй усердно тормозил, но нос всё равно расквасил, а третий замер на подлёте и обернулся. Господи, совсем мальчишка… Едва-едва третья пара глаз на щеках проклёвывается и тело недоформировано – кряжистый торс и длинные паучьи лапы. Наверняка даже человеком оборачиваться не может. А первый и второй – ещё младше: на открытых участках кожи тёмный пушок, ростом – не выше Зойки…

Кстати, о птичках. Кажется, у меня дома завелась ещё одна нечисть. Такая мелкая и безвредная, что пробралась сквозь защиту. И слушала, и сливала информацию. Значит, «сбегу, как только ночь…»? Значит, звонок – чтобы отвлечь.

– Говорил же тебе, идиот, звони и тяни время! – заорал третий на второго, подтверждая мою догадку.

– А давайте вы расскажете, в чём дело, и я вас отпущу, – внесла я конструктивное предложение. – Зачем вам девочка и кто вас нанял?

Третий злобно сверкнул жёлтыми глазами и поднял голову. Я резко вскинула руку, и воздух над нашими головами сгустился и заледенел, захлопывая крышку холодной «банки». А в мой мозг настойчиво и ласково запросился тихий, убаюкивающий голосок бедного сиротинушки: отпусти, дескать, мы тут мимо проходили и вообще не при делах…

– А шиш, – я встала и отряхнула джинсы. Чёрт, сумку посеяла… – Ладно, не хотите по-хорошему…

Плохого они дожидаться не стали. Я едва успела накрыться воздушным пологом, как в него врезался тёмный клубок паутины. Прилипнув, он расползся чёрной кляксой, закрывая видимость и кислотно шипя. Я выругалась и соорудила внутри второй полог. И третий – сверху, сооружая «гамбургер». И быстро стряхнула его на землю. Быстро, чтобы увидеть. И слишком медленно… чтобы успеть спасти.

«Пауки», припёртые к стенке, всегда убивают друг друга или кончают с собой, но не выдают чужих тайн.

Сердце кольнуло тупой болью. Три дымящиеся кислотные лужи – три личности, ещё жить да жить… Знаток нечисти, мать твою… Я осторожно обошла периметр и убрала морозные стены. Потёрла замёрзшие ладони и мрачно констатировала собственный провал. Ничего не узнала, пацанов не спасла и… И ко всему прочему застряла за городом. Без лётных прав, сумки, денег и сотового. На небольшой полянке посреди шуршащего осеннего леса, на холодном ветру и в ста пятидесяти километрах от города как минимум.

Я внимательно обшарила поляну, но ничего интересного не нашла. Где третий машину-то оставил? Правда, толку от неё, если прав нет и водить не умею… Кислотные лужицы уже не дымили, и ветер заносил уродливые земляные впадины сухой листвой. Приходилось ли мне убивать?.. Похоже, в нашем отечестве завёлся ещё один… пророк.

Вздохнув, я застегнула куртку и потопала через лес к шоссе. Пять километров – и попутка. Если повезёт, то сразу. А дуракам, как гласит народная мудрость, везёт.

Глава 3

Основная проблема ведьм заключается в том,

что они никогда не бегут от того,

что по-настоящему ненавидят.

А основная проблема с загнанными в угол

пушистыми зверушками состоит в том,

что один из этих невинных зверьков

на поверку может оказаться мангустом.

Терри Пратчетт «Ведьмы за границей»

Лифт пришёл быстро. Входная дверь открылась сразу, но сказать никто ничего не успел. Я злобно зыркнула на Жорика, и тот поперхнулся нотацией. Все три часа в дороге я честно старалась успокоиться, но подвозивший меня дедуля ехал так медленно… И так нудно излагал факты своей непримечательной и изначально мне известной биографии…

Сумка обнаружилась на привычном месте – на Кирюше. Молодцы, подобрали… Я достала сотовый и села на пуфик. Пальцы ломило, и левая рука чесалась жутко и очень некстати.

– Уля, не злись, – Жорик нервно поправил удавку и скомандовал: – Вдохнула – выдохнула – расслабилась! Погоди звонить! Лекарство наперёд!

– Убью, – я съёжилась и стиснула ладони коленями.

– Так уже ж. Иль нэ? – дух зазвенел на кухне склянками.

Я вспомнила дымящие лужицы и скривилась:

– Арчибальда убью.

– Без суда и следствия не имеешь права, – Жорик протянул рюмку с зелёной жижицей. Одуряюще запахло мятой. – До дна.

– Твое здоровье, дружище.

Он ухмыльнулся:

– Шуткуешь, ведьма?

Зойка несмело выглядывала из гостиной. Я поставила рюмку на тумбочку и с минуту выбирала, что первее – попытать девчонку или наорать на Арчибальда. Выбралось второе. Знак, который я оставила на поляне, недолговечен, и надобно лужицы ещё раз изучить – тем, кто умеет работать с останками своих.

– Алё, Арчиба…

– А-а-а, Ульяна Андреевна! Вечер добрый! – перебил меня густой баритон. И замурлыкал, успокаивая и убаюкивая, затягивая разум в сонную дремоту: – Ульяна Андреевна, что ж вы беспокоитесь-то про нас? Вы не волнуйтесь, всё хорошо! Лишних никого нет, налоги ведьмам исправно заплачены и патенты в порядке, ребятки мои все на месте…

– Арчибальд Дормидонтович, хватит! – рявкнула я, и он послушно заткнулся. Я устало добавила: – Скажите, какого лешего трое ваших несовершеннолетних шатаются ночью по городу, нападают на ведьм, а после убивают друг друга, потому как во что-то вляпались, а признаваться не хотят?

– Где, когда, кто? – спросил он сухо.

Я вкратце рассказала, опустив Зойкино присутствие.

«Паук» помолчал и сообщил:

– Мои все по домам, а чужих мы с год не видели. Вы не ошиб…

– А амулеты с патентными метками у всех есть?

Минутная пауза, и деловитое:

– Перезвоню чуть позже.

Я положила сотовый на тумбочку и снова посмотрела на Зойку. И вспомнила. Разулась, скинула куртку на Кирюшины руки, вооружилась тапкой и побежала обшаривать квартиру. Либо у меня паранойя, либо… Паучок нашёлся на подоконнике в гостиной – плёл себе тихо паутинку, прячась за фикусом. Я отодвинула горшок и безжалостно прибила насекомое. На подошве осталась красная клякса. Я снова проверила хату, но ничего подозрительного не нашла. Вернулась в коридор, села на пуфик и посмотрела на Зойку. Та замерла у дверного косяка и не сводила с меня настороженного взора.

– Зоя, детка, – я фальшиво улыбнулась, – а ты ничего не хочешь рассказать? Почему за тобой охотятся? Откуда знают, что ты здесь? Кто ты, чёрт побери, такая?