Вампир оборачивается на прикованную к железной кушетке женщину. На голове – металлический «шлем», который пригоняет удары тока в самые вески. Руки, ноги, талия, грудь – она практически вся была сжата тисками, которые не переставая пускали ток. Но разве демона – демона! – это испугает. Ее точно нет. Каждый раз, содрогаясь в конвульсиях, Ровенна Сакамаки заходилась в безумном смехе. Бело ли ей больно? Да, наверняка. Но Ровенна причиняла боль не раз, не два, она жила среди нее, вдыхал ее запах, видел ее собственными глазами и даже испытывал на себе. Демон упивалась ею. Она заставляла людей кричать от нее, выгибаться, умолять прекратить ее. Ровенна была беспощадными демоном, чувствовала в своих руках невероятную силу, зная, что она вершит судьбу существа.

− Вы демоны – безумны. – шипит на нее вампир. Он пару раз называл свое имя, но каждый удар тока заставлял ее вновь и вновь окунуться в сладости боли, и не предавать значение таким мелочам. Сакамаки некогда не забивала свою голову такой ерундой, кой она была забыта у земных женщин. Они думали о том, как заставить мужчину обратить на себя внимание, где найти деньги на хорошее платье – все это было чуждо Ровенне. Потому что она была демоном. Демоном, которая шагала через трупы, искалеченные тела, переступала или пинала ногой, потому что для нее это мусор. Сакамаки считала себя – не без основания –хозяйкой мира. А хозяйкам можно все. Она позволяла лицам – стираться, словам – забываться, клятвам – разрушаться. И только одно было по истине восхитительным – преданность семье. Отцу, в первую очередь. Она любила своего отца так сильно, как Сакамаки ненавидели своего. И подвела она его только один раз: попав сюда, так глупо не успев вовремя среагировать.

«Шатенка выпрямилась и поймала в отражающей поверхности большого зеркала какое-то движение. И тут же мир померк; существо выпустило окровавленный подсвечник. На голове Ровенны зияла большая дыра, а на зеркале расползались капли крови…»

Это было настолько глупо, но она хотя бы успела передать служанке Каре Первый клинок. Значит, все не так уж и плохо. Света мало, он здесь в большом дефиците. Одно одинокое окошко, в которое Ровенна смотрит. Девушка считает – прошло всего двадцать восемь часов. Для нее двадцать восемь часов пыток – мало. А вампирский «мучители» − Карла наивно думает, что она расколется и выдаст всю нужную информацию – «работают» с ней на совесть. Ровенна срывается на крики, которые быстро переходят в смех, чем-то напоминающий «бульканье». Ее крик тяжелый, оглушительный, но вместе с тем не несет в собой боли – смех, чистый смех. А поджилки «мучителя» предательски трясутся. Вся комната исписана какими-то противдемоноческими знаками, а из шатенки каждые четыре часа выкачивают около полтора литра крови. Для нее это не много, поэтому Ровенна продолжает активно болтать, своими словами сведя с ума уже шестерых «мучителей». Пусть она полностью обездвижена, но язык отрезать не рискуют. Демон просто на просто отгрызет пальцы, а еще хуже – кисть. Ее слова проникают в сознание, а гипнотизирующий взгляд желтых глаз мешают сосредоточиться. Она говорит каждому что-то свое, и каждый раз несчастный просто не может терпеть. Новый «доктор» Чарльз держится дольше остальных – уже пошел пятый час. Ровенне кажется это безумно интересным.

− Возможно. – легко соглашается шатенка. – Да, демоны безумны. А каково тогда вампиры? Вы слабы в той же мере, что мы безумны.

Чарльз ничего не отвечает, смотря на то, как ее кровь медленно стекает по «трубке» в канализацию. Кровь демона ядовита для вампиров – путь ей под Землю. Ровенна кладет голову на железную кушетку; шея болит.

− Мы не трусливые. – возражает вампир. – Я бы назвал это… осторожностью. Тебе бы она не помещала.

Вверх безумия говорить с мучителем и мучеником как с другом, но оба слишком жадные до знаний чтобы упускать такой момент.

- Ты слишком спокойна для приговоренной к смерти. - произнес доктор, пристально наблюдая за Ровенной, пытаясь уловить в ее поведении хоть какую-то озабоченность происходящим…Но не мог. Глаза прикрыты, но на бледном лице губы растягиваются в безумную улыбку. Ровенна словно не переживает, а может и правд ей все равно. Такому демону как она бояться нечего. По крайней мере, Ровенна считает, что самое плохое – последствие «самого хорошего» − уже случилось. Она отрезана от семьи.

− Ты полагаешь, что тебя спасут? – наконец-то он может задать самый интересующий вопрос. Когда Сакамаки все-таки немного спокойная, а адреналин от пыток исчез, можно поговорить и нормально. Насколько вообще возможно говорить нормально в этой ситуации.

− Очень наивно полагать что я умру здесь. – голос звучит так, словно его хозяйка безумно устала. Тихо, с хрипотцой, отражаясь от голых каменных стен, но все еще чарующий.

− Я не полагаю, я в этом уверен! – повышая голос, высокомерно воскликнул мужчина. Ровенна откликается практически сразу.

− Карл заверил тебя в этом, но ты знаешь, что он обманывает сам себя. – подумав, все-таки добавляет. – И свое окружение тоже.

Чарльз поджимает губы. До этих пяти часов его верность к Королю вампиров была безграничная, сейчас же демон медленно, но верно начинает рушить его уверенность. И нет, Ровенна не приводит какие-то аргументы, пытаясь доказать свою правоту, в отличие от Карла. Она говорит спокойно и размеренно, словно рассказывает давно написанную сказку. Ровенна сама уверенна в своих словах, вера остальных ей не нужна.

− Почему не может быть наоборот? – спросил мужчина, вглядываясь в лицо «собеседницы. – Почему вы, демоны, не могли убедить себя в своей победе?

Ровенна распаивает глаза резко. Ее необычные глаза впились в хмурое лицо Чарльза. Доктор невольно затаил дыхание, рассмотрев на дне этих глаз пылающий развратом огонь. Он думал, что в демонах только холод. Но в ней горит огонь, несомненно. Огонь настолько сильный, что его невозможно погасить ничем, огонь, обжигающий ее саму и толкающий на подобные этому безумства.

− Потому что мы были раньше. – огонь горит, но Ровенна контролирует свои эмоции идеально. – Мы были раньше, мы есть, и мы будем. А вас…вас можно истребить, уничтожить ваш род. Демонам же нет счета. Мы появились на Земле вместе с людьми, мы – часть этого мира. – так же человек верующий говорит о своей религии, с тем же рвением. – Три измерения принадлежат нам, даже ангелы не ведут с нами борьбу. Вы думаете, что у вас есть шанс?

Ровенна презрительно хмыкает. Мужчина думает, что ответить на такое заявления, и все же один аргумент находит:

− Но ты же здесь…

− Ненадолго. – самоуверенно заявляет шатенка. Хотя казалось, прикованная к кушетке, какую уверенность она может источать. Но уверенность, даже, самоуверенность, кажется заполняет все ее естество. – Ты полагаешь, что братья не знают, где я? Ты полагаешь, что Он этого не знает? Повелитель чувствует меня так же, как и я его. Он видит моими глазами, слышит моими ушами, говорит моими устами. − Чарльз дрожит. Если их разговор подслушивает Азазель, то видимо недолго ему осталось пытать ее. Все вампирское нутро чувствовало неотвратимый конец, приближение демонов. Демонов, которые сильнее, чем он сам. Чем все они. Карл проиграет, обязательно.

Ровенна с удивлением смотрит на то, как вампир двумя резкими ударами скальпа освобождает ее от кожаных ремней. Все еще не веря, сначала садится, а потом встает. Чарльз, не смотря, протягивает ей бумажный халат, который демон быстро накидывает на худые плечи. Ровенна вся измазана кровью. Что-то в ней неуловимо переменилось, она вся выпрямилась, стала выглядеть несколько старше своих лет. Желтые глаза блеснули, смотря на то, как вампир медленно, все еще не веря в происходящее опускается на колени. Это была до ужаса смешная картина: Ровенна, в бумажном халате до колен, с растрёпанными длинными волосами в крови, и крепко сложенный темноволосый мужчина, который стоит перед ней на коленях. Вампир не шевелится, даже когда из коридора слышится бешенный крик убиваемых сородичей, Ровенна тоже не шелохнулась. В этом «мучителе» было определенно что-то интересное. Это «что-то» могло сейчас спасти ему жизнь. Демон решает быстро.