− Делайте что велено! – голос Амары раздался откуда-то из далека. Свет в комнате стал заплывать черными пятнами, когда холодное острие новой боли вонзилось девушке в живот. Что-то было не так, Ровенна невольно начала бороться, чтобы защитить свое чрево, своего ребенка, но Королеве не хватило сил. Легкие ныли, словно в них сгорал кислород.

Боль вновь начала утихать, хотя демон и держалась за нее, как могла. Сколько же прошло времени? Несколько секунд или минут? Боль исчезла совсем. Ровенна онемела, ничего не чувствовала и не видела, зато могла слышать. В легких опять появился воздух, он раздирал глотку грубыми пузырями.

— Ровенна, будь с нами! Слышишь? Будь с нами! Не уходи! Слушай мой голос! Заставляй сердце работать, Ровенна!!

Амара? О, Амара все еще здесь, все еще пытается ее спасти…

«Ну конечно», — хотела ответить демон. У нее нет выбора, она не может поступить иначе. Ей надо попробовать заставить сердце работать. Девушка попыталась найти сердце, ощутить его, но безнадежно заплутала в собственном теле. Она не чувствовала того, что должна была чувствовать, все было не на своих местах. Ровенна заморгала и нашла глаза. Увидела свет. Не совсем то, что искала, но лучше, чем ничего. На белках ее глаз выступили красные пятна: лопнули капилляры.

− Пошли прочь! – внезапно свет загородило лицо Шах-Кубан. Она оторвала длинные рукава своего платья. Бейхан и Амара появились с другой стороны, но Королева могла разглядеть лишь три темных пятна. В ярком свете кожа Ровенны казалась багровой и черной, а вовсе не белой. Огромный сотрясающийся живот набухал темно-красным. Шах схватила скальпель.

− Шах, не медли, он умирает!!! – не своим голосом завизжала Бейхан, что веселой Госпоже было совсем не типично. Она опустила руку, и яркая кровь хлынула из-под скальпеля: как будто перевернули ведро, включили кран на полную мощность. Ровенна дернулась, но не закричала. Она все еще не могла дышать.

— Искусственное дыхание? — нетерпеливо прорычала Шах. Амара ответила быстро, ничуть не смутившись.

— Да!

— Делай! Я вытащу ребенка, пока…

Снова жуткий треск, громче всех предыдущих, такой оглушительный, что Шах с Бейхан замерли в ожидании ответного вопля. Тишина. Сведенные судорогой ноги демона неестественно обмякли. Бейхан до сих пор держала голову племянницы, чтобы та не захлебнулась в собственной крови.

— Позвоночник, — в ужасе выдавила Амара.

— Давай, живо! — рявкнула Бейхан сестре, и Шах покрепче перехватила скальпель. — Она ничего не почувствует!

Амара – без всякого омерзения присущее таким как она – склонилась над Ровенненой головой. Губы вроде были чистые, Амара приникла к ним и выдохнула в рот полные легкие воздуха. Подрагивающая грудь расправилась: дыхательные пути были свободны.

На губах Амара ощутил вкус крови. Сердце демона билось, неровно, но билось.

«Давай, давай, — ожесточенно думала мачеха, вдувая в падчерицу очередную порцию воздуха, — ты обещала, что сердце не остановится». После она услышал мягкий, влажный звук скальпеля по коже. На пол снова закапала кровь.

От следующего звука Бейхан и Амара в ужасе вздрогнули. Как будто рвалось железо. Что делает Шах? Им доводились видеть ситуации, в которых ради спасения надо отгрызть кусок мяса от живого тела, но чтобы такое делала Шах… Никто из них никогда не попадал в такие ситуации, а старшая Госпожа держалась крайне профессионально: она приникла лицом к Ровененному животу. Зубы демона — верный способ порвать вампирскую кожу. Так вот что делает Шах-Кубан…

Амара вновь содрогнулась, выдыхая в Ровенну воздух. Она вдруг закашлялась и заморгала, вращая невидящими глазами.

− Давай же, девочка, давай! – онемевшими губами шептала Бейхан. Она вращала глазами, пытаясь увидеть ее — или Шах, — но ничего не видела. Бейхан все равно не сводила с нее взгляда. И тут тело Королевы замерло в руках Госпожи, хотя ее дыхание восстановилось, а сердце еще работало. Все понял: все кончено. То, что сотрясало ее изнутри, больше не в ней. Самое время слабо выдохнуть. Худшее позади. Шах подумала, что после, когда все успокоиться, можно будет даже похвалить сестру и невестку – они, в конце концов, приняли роды, а женщина не помнила, чтоб вытворяла что-то подобное. Все случается первый раз. Бейхан заботливо взяла ребенка на руки, закутывая в белую пеленку. Ее платье, как и Шах с Амарой, было нещадно залито кровью, но что такое платье, в конце концов? Их внук и Ровенна живы, а значит все будет хорошо.

Амара не разделала их восторга, всматриваясь в налитые кровью глаза Ровенны, почувствовав, как руки шатенки слабо приподнялись. Ровенна заставила свои губы шевельнуться, протолкнула пузыри воздуха наружу, превратила их в шепот. Потом усилием воли подняла руки.

— Дай… — прохрипела она надтреснутым шепотом, — дай мне.

Амара не смогла оторвать взгляд от лица Ровенны. Она заморгала и наконец посмотрела куда-то, наконец увидела. Едва слышный стон сорвался с ее губ.

− Габриэль, дорогой мой. – прошептала новоявленная мама. Бейхан не смогла сдержать глупого хихиканья.

− Габриэль, значит. Можно было догадаться.

Шах прижала теплое тельце к ее рукам, будто Ровенна сама взяла его. Влажная кожа малыша была прохладная, на Ровенна через кожу чувствовала, как по венам сгустками передвигается демоническая кровь. Наконец-то Королева сумела сфокусировать зрение; все вокруг стало абсолютно четким. Габриэль часто-часто дышал. Его глазки были широко распахнуты, а лицо такое напуганное, что Королева чуть не рассмеялась. Маленькую, идеально круглую головку толстым слоем покрывали кровавые сгустки. Глаза были знакомого — но потрясающего — малинового цвета. Кожа под кровью казалась бледной, сливочной или цвета слоновой кости. И только щеки горели румянцем.

— Габриэль… — вновь повторила Ровенна. — Ты прекрасен.

Дивное личико вдруг улыбнулось — широкой, сознательной улыбкой. За нежно-розовыми губами оказался полный набор белоснежных молочных зубов. Габриэль уткнулся головкой в теплую грудь мамы. У него была шелковистая кожа, но не такая мягкая, как демона.

Ровенна вдруг слишком ослабла.

− Бейхан. – слабо позвала демон, и теплое тельце выскользнуло из ее руки; они упали, как шланги без воды, а потом Ровенна вообще перестала их чувствовать. Перестала чувствовать себя. Сознание затопила тьма чернее прежней — будто на глаза быстро надели плотную повязку. Причем она закрыла не только глаза, Королеву саму придавило тяжеленым грузом. Сопротивляться она не могла. Проще сдаться. Позволить тьме столкнуть ее вниз, вниз, вниз, где нет боли, нет усталости и нет страха.

Если Ровенна сейчас сдаться тьме и позволит ей стереть Демона, они будут страдать.

Рейджи. Любимый супруг Рейджи. Их жизни переплелись в единую нить. Перережь одну, и лопнет вторая. Если бы он умер, Ровенна бы не вынесла. Если умрет Ровенна, не вынесет он. А мир без Рейджи разве имеет какой-то смысл для нее? Рейджи обязан жить.

− Ровенна. – взволнованно позвала Амара. Госпожи суетились над малышом. – Шах! Бейхан!

Женщины встрепенулись. Сердце опять ускорило бег, кровь забурлила по венам.

− Бейхан, отдай ребенка Назлы! – приказала Шах, опять появляясь перед Ровенной. Бейхан передала ребёнка служанке, которая до этого притаилась за дверью вместе с врачами, и три женщины вновь засуетились.

Амара не смотрел ни на женщины, ни на внука, только на Ровенну: она опять закатила глаза. В груди у нее что-то глухо булькнуло, сердце трепыхнулось и замолчало. Оно пропустило, должно быть, не больше половины удара — Бейхан с силой надавила Ровене рудь и начал считать про себя, пытаясь не сбиться с ритма. Раз. Два. Три. Четыре. Амара вдула в ее легкие новую порцию воздуха.

− Почему она без сознания?! – с паникой спросила Бейхан.

− Не знаю. – так же ответила Шах-Кубан, но тут же испуганно ахнула. – У нее внутреннее кровотечение!

Больше Амара ничего не видела: перед мокрыми глазами все помутилось. Зато она отлично слышала. Неохотное «бульк-бульк» ее сердца под неутомимыми женскими руками Бейхан. Амара опять вдула воздух в легкие Королевы, но ничего не произошло. Грудь безжизненно приподнялась в ответ. Бейхан все качала и считала, а Амара неистово кружила над падчерицей, пытаясь вернуть ее к жизни. Вся королевская конница и вся королевская рать…