…До Одрина мы, как и всегда, добрались порталом. У его стен нас уже ждала просторная карета, запряженная двумя черными жеребцами. У каждого из них глаза отливали фиолетовым цветом, четко давая понять окружающим, что кони они не простые, и везут не обычных людей, а чародеев. Что ж, это вполне оправдано – Никифор должен еще раз убедиться, что отдает дочь не просто в магическую, а в приличную обеспеченную семью.

- Как твои дела? – спросил Касьян, когда карета тронулась с места.

Махнула рукой.

- По-разному. За последние три дня в княжестве не было ни одного прорыва и ни одной проплешины. При этом Улита позавчера рассказала, что к ней в течение одной недели шесть раз приходили местные колдуны – жаловались на упадок сил и просили эликсир для поддержания волшебных способностей. Магия по-прежнему утекает, Касьян, причем с каждым днем все быстрее и быстрее.

- Странно, - его взгляд стал очень серьезным. – Но почему же тогда нет прорывов?

- Думаю, они еще будут, да такие, что небо нам с овчинку покажется. Вопрос – когда?

Муж покачал головой.

- Вовремя Славка задумал жениться …

- Славка у нас молодец, - возразила я. – Раз в два дня самолично княжество обходит, в укрепление межмирной ткани вкладывает кучу сил. Девочки мои на него нарадоваться не могут.

Касьян пожал плечами.

- А что с твоей преемницей?

- Ничего, - мрачно ответила ему. – Я ее пока не нашла. Если так пойдет и дальше, придется просто хватать первую попавшуюся ведьму, вливать в нее магию и передавать жезл.

- Ну так хватай, вливай, передавай. Что тебя останавливает?

- Сам знаешь что, - фыркнула я. – Тебе самому хотелось бы отдавать навий трон первому встречному чародею? Нет? Вот и мне пускать в свой лес абы кого не хочется.

Касьян кивнул головой, а потом протянул руку и осторожно коснулся пальцами моего запястья.

- Давай-ка сменим тему разговора, - предложил он. – У нас впереди радостное событие, а мы все о службе да о службе.

- Давай, - согласилась я. – Ты, кстати, как относишься к тому, что это событие произойдет так скоро?

- С пониманием, - хмыкнул муж. – Что с них, влюбленных, взять? Эмоции бурлят, мозги выключены, думать, соответственно, нечем. Я хоть и наказывал Мечеславу подождать с венчанием, а то, что он меня не послушался, не порицаю. Сам таким был.

Ты смотри, какой добрый! Отчего же раньше в нем этой доброты не наблюдалось? Стоило Славе что-то по-своему сделать, как Трипетович змеем шипел да ядом плевался, а тут вдруг мягким стал и понимающим. Видать, задумал что-то кощей…

- Знаешь, нам с тобой сейчас предстоит большое дело, - сказала я. – Нельзя, чтобы Катя и ее отец нас испугались. Если свадьба снова расстроится, Слава будет очень переживать и наверняка наделает глупостей.

- Чему быть, тому не миновать, - пожал плечами Касьян. – Не переживай, сладкая. Сдается мне, все в конечном итоге будет хорошо.

…Когда карета подъехала к дому княжеского сокольничего, выяснилось, что нас там уже с нетерпением ждут. Двое крепких парней распахнули тяжелые створки ворот, и мы беспрепятственно проехали к самому крыльцу.

Стоило выбраться на воздух, как к нам навстречу поспешил сам хозяин дома – высокий худощавый мужчина с серьезным лицом и пепельными от седины волосами. Про себя я отметила, что красотой своей Катерина явно обязана отцу, ибо сходство между ним и дочерью было потрясающим.

Встречу с будущими родственниками Никифор явно ожидал с волнением. Собственно, это и не мудрено – судя по рассказам Мечеслава, чародеев в его семье никогда раньше не было. Однако стоило сокольничему подойти ближе, как его волнение превратилось в ступор – он резко остановился и побледнел.

Похоже, несмотря на наше стремление выглядеть обычными колдунами, будущий сват прекрасно понял, кто именно стоит перед ним. Впрочем, от неожиданного потрясения оправился быстро – его губы растянулись в улыбке, а сам он почтительно склонил перед нами голову.

- Здравы будьте, гости дорогие, - взгляд Никифора буквально излучал тревогу, однако голос был весел и дружелюбен. – Добро пожаловать в мой дом!

- Будь здоров и ты, милостивый хозяин, - вежливо ответил Касьян.

Никифор посторонился, пропуская нас в сени, а потом повел в горницу – к традиционно накрытому столу, за которым сговора должна была ждать вся его семья.

Впрочем, с семьей у княжеского слуги все оказалось сложно – за столом, едва ли не ломившемся от самых разнообразных яств, не было ни одной живой души.

- Одни мы с дочкой живем, - объяснил Никифор, поймав мой вопросительный взгляд. – Нет у нас в Одрине никого, кроме друг друга.

- В этом есть свои преимущества, - заметил Касьян, усаживаясь на предложенное ему место. – Потому как в скором времени родни у вас станет гораздо больше.

- Почту за честь, Касьян Трипетович, Гликерия Афанасьевна, - склонил голову Никифор. – Давеча приезжали сваты, и я дал им согласие на брак моей дочери с Мечеславом Касьяновичем.

- Купцу нашему ваш товар так люб показался, что он все дела обстряпал сам,- сказал кощей, - а потому мы с женой явились к тебе, Никифор Иванович, по-простецки, без свахи. Уж не взыщи. Однако, перед тем, как ударить по рукам и определить день свадьбы, позволь на дочку твою взглянуть, а то за важностью дел мы будущую сноху ни разу и не видели.

Никифор кивнул и что-то шепнул стоявшей неподалеку служанке. Та мигом скрылась за дверью.

Я же опустила руку в свою поясную сумку и вынула из нее блюдо с большим румяным караваем.

- Поставь его на стол, Никифор Иванович, - сказала хозяину дома. – Он зачарован на здоровье, достаток и благополучие.

Тот послушно взял блюдо и опустил его на белоснежную скатерть. Сразу после этого скрипнула дверь, и в горницу вошла Катерина. Однако, заметив меня, девушка вдруг застыла, как вкопанная. Улыбка ушла с ее лица, а в глазах отразилось глубочайшее изумление.

Узнала, стало быть.

Слава верно подметил – с момента нашей последней встречи его возлюбленная сильно изменилась. Она больше не горбилась и хромала, держалась еще увереннее, чем прежде, и даже немного прибавила в весе – самую малость, сделавшую ее еще красивее и очаровательнее. Между тем, внешние перемены оказались в Кате не самыми главными. С немыслимым удивлением я отметила то, как чисты и прозрачны стали протоки ее биополя. Более того, по ним сейчас бежала бешеная жизненная энергия. Ее поток был так велик и силен, что казалось, дай ему крошечный импульс, и он превратится в самую настоящую магию…

- Лика, - ошарашенно прошептал вдруг Касьян. – Посмотри, это же новая яга!

У меня екнуло сердце.

Не просто яга, а природный межмирный страж. Такой же, как и я сама.

Вот это да!..

- Моя дочь Катерина, - объявил между тем Никифор. - Познакомься, доченька, с родителями твоего жениха – Касьяном Трипетовичем и Гликерией Афанасьевной.

Девушка отрывисто вздохнула и поклонилась нам в пояс. Я же, повинуясь внезапному порыву, встала из-за стола, подошла к ней вплотную и положила ей на плечи свои ладони. Слабый поток магии, сорвавшийся с моих пальцев, мгновенно впитался в ее кожу, а биополе в тот же миг полыхнуло фиолетовым цветом.

Что и требовалось доказать.

Поздравляю, Гликерия. Вот и нашлась тебе достойная преемница.

Сама же преемница особого восторга сейчас не испытывала. Судя по всему, Катерина даже не поняла, что сейчас произошло. Пару мгновений она смотрела на меня круглыми глазами, а потом одними губами произнесла

- Гликерия Афанасьевна…

- Тш-ш, - прошептала я. – Потом поговорим. Наедине.

Девушка едва заметно кивнула.

Я взяла ее за руку, подвела к столу.

- Мы рады знакомству с тобой, Катерина, - серьезно сказал Касьян, разглядывая будущую сноху. – Позволь, Никифор Иванович, дочери сесть рядом с нами и отобедать по-свойски, в семейном кругу.

Сокольничий растеряно моргнул. Разумеется, виданое ли это дело, чтобы сговариваемая девушка со свекром за одним столом сидела? Ей положено за этим самым столом прислуживать, делом доказывать, что она – хорошая хозяйка, умеет быть почтительной, уважает старших.