Зопирион то и дело поглядывал на улицу. Если бы там показался Сеговак со своим отрядом! Но ничто не указывало на приближение подмоги. Сеговак наверняка находился в поле, проводя учения с расчетом катапульты.

Худой юнец в поношенной одежде и взглядом, как у дохлой рыбы, толкался в последних рядах.

— Вперед! Чего вы боитесь! Мы знаем, что хапуга у вас! И вообще, не карфагенский ли он шпион? В любом случае, у них есть, что грабить Вперед! Идите же! — не унимался он.

Поддаваясь его уговорам, люди в последних рядах напирали на стоящих перед ними, а те все более плотным кольцом приближались к двери. В свою очередь, Зопирион с Архитом начинали размахивать мечами перед лицами стоящего в первых рядах сброда, алчущего крови и добычи. Отшатываясь назад, они напирали на задние ряды. Толпа у заветной двери постоянно колебалась, подобно морскому прибою. Все это время Архит пытался уговорить погромщиков удерживая их от безрассудных действий.

Наконец, Зопириона осенило.

— Коринна! Ты знаешь, где лежит мое разжигающее огонь стекло? Принеси его!

Вскоре она вложила стекло мужу в левую руку. Он приложил его к левому глазу и закричал юному агитатору из последнего ряда:

— Эй ты, рыбий глаз! Да, ты, в голубой рубашке!

— Ты мне?

— Да, тебе! Ты не верил, что у нас есть секретные изобретения? Взгляни, это одно из них. С его помощью я могу наводить порчу. Хочешь посмотреть, как он работает?

И Зопирион уставился сквозь линзу на смутный образ юнца. Тот с криком отпрянул.

— Не смей наставлять его на меня! Клянусь Зевсом, я убью тебя, если ты не прекратишь! Убери его от меня! — вопил юнец и, схватившись за первого попавшегося разбойника, попытался спрятаться у него за спиной. Тот вырвался, и, в свою очередь, спрятался за юнца. Перепуганный юнец бросился улепетывать по улице, уворачиваясь от наводящего порчу взгляда и выкрикивая угрозы и непристойности. Несколько, очевидно, не самых умных мерзавцев в испуге побежали следом.

— За мной! Я знаю дом, в котором абсолютно точно живут финикийцы! И там есть, что грабить! — закричал один из оставшихся, и пошел прочь. За ним последовало несколько человек.

Хулиганы, собравшиеся у двери дома Зопириона, постепенно расходились — кто группами, кто по одному, с опаской поглядывая на Зопириона и его стекло. Вскоре все ушли.

Все кончилось благополучно, и друзья вернулись в дом. Оба устало опустились на стулья, Архит вытер пот со лба.

— Обычно я не пью по утрам, но сегодня… — произнес Зопирион. — А, дорогая, спасибо. Налей и Архиту. Херон, передай папе лампу.

Зопирион поднес сосновую щепку к раскаленным уголькам очага, подождал, пока она загорится и зажег лампу.

— Мы были на волосок от смерти, — пробормотал Архит. — Клянусь Серебряным Яйцом, мне еще никогда не было так страшно с тех пор, когда мы воровали сливы, попались старому Пелею и он спустил на нас огромного пса.

Зопирион погладил Коринну.

— Ты проявила мужество, позволив Асто войти в дом. Особенно если учитывать твое отношение к финикийцам.

— Асто? Я о нем совершенно не думала!

— Неужели?

— Я подумала о его семье в Мотии. Я знаю, каково быть одинокой вдовствующей женщиной с ребенком на руках.

— О, милостивые господа, все спокойно? Мне можно выйти отсюда? — раздался из спальни жалобный голос.

— Нет, будь там, где сидишь. Мы позовем тебя, когда все окончательно успокоится. Сынок! Отнеси Асто чашу вина. Нет сомнений, она как никогда поддержит его.

День прошел в томительном ожидании. То и дело раздавался стук ставней: люди выглядывали на улицу и тут же запирались снова. Временами казалось, что все спокойно. Однако снова и снова вдалеке раздавался или рев беснующейся черни — то ближе, то дальше. Где-то с громким треском горели дома. Над городом плыли густые облака дыма: то витыми кольцами, то резкими полосами.

Далеко за полдень улица эхом отозвалась на новые звуки: помимо обычного шума толпы послышался лязг воинских доспехов и оружия. Зопирион посмотрел в щелочку в ставнях. Отряд наемных воинов гнал перед собой разгулявшуюся чернь. Какой-то разбойник замешкался и с ворчанием повернулся к одному из солдат, тот вскинул копье, и нанизал на него, как на вертел тело мерзавца.

Зопирион заприметил великолепные бронзовые усы.

— Сеговак! — распахнув окно настежь, закричал он.

— Да, Зопирион, дружище! Еще немного, и в городе будет безопасно, как в детской, — направляясь к дому Зопириона, сказал Сеговак. — Архонт приказал навести здесь порядок, даже если и придется порезать парочку-другую негодяев, чтобы научить их выполнять обязанности гражданина.

— Очень жаль, что ты не пришел утром, когда они пытались ворваться в мой дом!

— А зачем им это понадобилось? Ты такой же грек, как и оливковое масло!

— Мы спрятали одного старого друга, — сказал Зопирион и добавил громким шепотом: — Асто из Мотии!

Сеговак широко улыбнулся.

— Ни слова. Я ничего не слышал, ты ничего не говорил. А мне пора догонять отряд. Удачи вам!

Сеговак ушел.

— Выходи, Асто! — позвал Зопирион.

Из дальней комнаты появился взъерошенный Асто, в из растрепанной бороды торчали хлопья пыли. Моряк упал на колени, прикоснувшись лбом к полу, и поцеловал руку Зопириона, выражая вечную благодарность. Потом он повернулся к Архиту.

— О, поднимись с колен! Простая благодарность не требует сложного выражения. Давай лучше поразмыслим, как тебе безопасно добраться до дому.

— Сначала он должен стать эллином, — сказал Зопирион. — Сними-ка финикийскую шапку, Асто. Я одолжу тебе хитон. Моя одежда будет тебе длинновата, да кому какое дело. Волосы придется подстричь. Да, и необходимо снять серьги. Нам придется их перепилить?

— Нет. Их можно просто снять.

— Где твой корабль? — спросил Архит.

Асто развел руками.

— Не знаю, о, благородные господа. Стоял в Маленькой гавани. Но у нас есть распоряжение от компании: в случае возникновения беспорядков сняться с якоря и выйти в море, не дожидаясь задержавшихся членов экипажа.

— Сходим в гавань и убедимся собственными глазами. Если корабль ушел, тебе придется отправиться в очередное долгое путешествие верхом на муле.

Следующим утром переодетый эллином Асто верхом на муле отправился в западную, финикийскую часть Сицилии. Зопирион убедился, что его друг без приключений выехал за пределы Сиракуз, поэтому в Арсенале он появился только к обеду. Посыльный от Дионисия передал ему указание архонта без промедлений прибыть во дворец.

Тиран сидел за длинным столом во внутреннем дворе и вместе с секретарем и Филистом изучал разложенные на столе свитки папируса и вощеные таблички.

— Присаживайся, о Зопирион. Как продвигается производство катапульт? — поинтересовался Дионисий.

— Завершаем двадцатую: осталось несколько последних штрихов.

— Что-то не похоже на обещанные к этому сроку пятьдесят.

— Делаем как можно быстрее, как позволяют обстоятельства. В прошлом месяце удалось построить… сейчас вспомню… шесть.

— А сколько ты можешь сделать за три месяца?

— При настоящей скорости производства — восемнадцать. По мере повышения квалификации рабочих возможно увеличение этой цифры до двадцати.

— Если я дам тебе достаточно рабочих, ты сможешь за это время построить тридцать катапульт?

— Возможно. Однако для этого необходимы не только дополнительные рабочие руки.

— Почему же?

— Мне понадобится дополнительные площади в Арсенале: новым рабочим необходимо место для работы и, конечно, дополнительные материалы. К тому же, возникнет некоторая задержка в связи с необходимостью вводить в курс дела новых рабочих. Думаю, немногие имеют опыт работы с такими сложными устройствами. Достаточно трудно убедить их необходимости придерживаться точных размеров: отдельные части должны соответствовать друг другу.

Дионисий взглянул на Филиста.

— Не думаю, что проект Динона — огромный щит на колесах — будет завершен с достойным результатом. Его можно закрыть, и передать Зопириону место, которое занимает сейчас бригада Динона.