Он не знал. Он просто старался не прислушиваться. Старался удержать в себе тот надрыв души, появившийся вчера. Потому что ему было не до глупых сантиментов. Он ждал развязки. А то, что происходило сейчас, было лишь сумасшедшим приветом из той, прежней жизни.

Минуты стекали ее слезами по их щекам, и дышать почему-то становилось все труднее. Может быть, потому, что каждый глоток воздуха нес ее запах, ее шепот. И в какой-то момент в душе словно что-то щелкнуло и сорвалось окончательно. Драко вдруг понял, что отчаянно хочет спрятаться в кольце ее рук. Как тогда, когда ему снился кошмар, а она отогнала наступающую тьму. Мысль показалась постыдной и недостойной. Остатки гордости или глупости ощетинились в душе. И тогда он просто ушел.

Встать и почувствовать, как ее обессилевшие руки соскользнули с плеч, оказалось совсем легко. И пройти через бесконечно длинную комнату целых восемь шагов оказалось тоже легко. И не вздрогнуть, когда она окликнула, было тоже легко. Отпереть дверь и выйти в коридор оказалось легко. И сделать первые двадцать два шага тоже. А потом он вдруг споткнулся и, едва удержав равновесие, обернулся. Почти ждал, что увидит ее у оставленной двери, направившую на него волшебную палочку. И был готов сдаться на милость победителя, потому что он проиграл в этой битве.

Но коридор был пуст. Он выдумал ее. Как предательскую подножку, которой не было, — просто тело вдруг стало непослушным, и нога зацепилась за ровный камень. Он все выдумал. И эти несколько дней трепетного ожидания и разговоров ни о чем он тоже выдумал. Эта жизнь — ненастоящая. Настоящая ждала там — за стенами Хогвартса. И Драко чувствовал, что ожидание вот-вот закончится.

Вот тогда-то подступила постыдная дрожь. Драко с ужасом чувствовал, что волна неконтролируемой истерики накрывает его с головой. Еще миг, и он уже не сможет остановиться. И не на что переключиться, не на что ее направить. Он старался привычно думать о Поттере, но образ гриффиндорца был смазан и постоянно ускользал, оставляя вместо себя то бледную Грейнджер, то заплаканную Блез. Драко резко остановился и прижал кулак к губам. Не помогло. Тогда он просто прикусил согнутый палец. Кроме боли — эффекта ноль. И в тот момент, когда он практически готов был рвануть назад в сторону музыкальной гостиной, сдернуть ее с пуфика, прижаться к ней, спрятаться в кольце ее рук, когда готов был совершить то, за что остатки гордости возненавидели бы его до конца жизни, из-за поворота появился Северус Снейп, и Драко сразу перестал дрожать. Появился кто-то, кто сильнее. Тот, кто многое знает и может помочь. Тот, кому Драко еще верил.

Северус Снейп на миг замедлил шаг, увидев юношу, а потом стал приближаться еще быстрее. И Драко наконец вышел из ступора и тоже пошел навстречу.

— Что с тобой? — обеспокоенно спросил декан.

— Со мной? Все… все… нормально. Я просто…

— Боишься? — негромко подсказал Снейп, вглядываясь в Драко, словно выискивая ответ в его лице.

Юноша угрюмо кивнул, а потом попытался заговорить, но подбородок жил собственной жизнью и отказывался переставать дрожать, отчего зубы противно стучали.

— Выпей! — на ладони декана появился пузырек с темно-бурой жидкостью.

— Чт-т-то эт-то?

— Пей давай! Не отравлю.

Голос Снейпа был преувеличенно строг. Драко по-прежнему смотрел на пузырек. Тогда Снейп сам его откупорил и ткнул в руку старосты. Драко наконец сжал ладонью теплое стекло и вдруг успокоился. Даже до того, как сделал глоток. Просто тепло ладони Северуса Снейпа предалось ему, и жизнь стала веселее.

Зелье обожгло горло и заставило икнуть.

— Гадость, — выдавил из себя Драко.

— Побольше уважения, юноша, — устало произнес Снейп. — Эта магия старше тебя раз в тридцать.

Драко усмехнулся.

— Ну как? Успокоился?

— А оно так сразу действует?

— Да. Времени у нас нет.

Драко почувствовал беспокойство. Впрочем, не ту волну, что накатывалась все утро, а небольшой ручеек. Все-таки Снейп — мастер. Зелье действительно давало моментальные результаты.

— Что случилось? — спросил Драко, с удивлением слыша свой спокойный голос.

— Случился Темный Лорд, — невесело откликнулся декан.

— В каком смысле?

— Пойдем.

— Пойдемте, — согласился Драко, решив, что за этой черной мантией хоть в пекло. Не страшно. И откуда такое умиротворение?

Отметины на прикушенном пальце казались чем-то нереальным, точно из другой жизни. Драко отвел от них взгляд и только тут заметил, что Снейп ведет его… в кабинет Дамблдора.

Перед Горгульей Драко попытался было вяло возмутиться, но вдруг вспомнил, что это — Снейп, и с ним нестрашно.

Директор сидел за своим столом и что-то писал. Так буднично, словно ничего не случилось. Словно это не… Драко едва не расхохотался. А ведь у директора и впрямь ничего не случилось. Это же Драко заварил кашу, с чего бы Дамблдору переживать? Да и Снейп мог бы сейчас спокойненько наслаждаться отпуском, а не подталкивать Драко к креслу в директорском кабинете.

Дамблдор поднял взгляд и устало улыбнулся. Драко кивнул в ответ, отстраненно понимая, что сейчас получит порцию патетики о том, что он, Драко, правильно поступил. О сложности и правильности выбора, о…

— Ты позавтракал?

— Простите? — Драко понял, что действие зелья не повлияло на способность удивляться.

— Ты успел поесть?

— Вряд ли, — хмуро откликнулся Северус Снейп из соседнего кресла.

Драко подумал, что должен чувствовать себя уязвленным оттого, что декан не посчитал его способным самому вести разговор. Но вдруг понял, что его радует эта забота. Своеобразная забота человека, не привыкшего ее показывать.

— Тебе нужно поесть, — негромко произнес Дамблдор.

На краю стола появился поднос с бутербродами и кружкой дымящегося чая.

— Мне не хочется, — попытался воспротивиться Драко, но то ли от действия зелья, то ли от опустошенности, вызванной отступившей истерикой, под пристальным взглядом Снейпа послушно взял бутерброд. С удивлением понял, что у еды есть вкус, хотя до этого казалось, что он его не почувствует.

Пока юноша жевал бутерброд, запивая его горячим чаем, мужчины молчали. Драко понимал, что это глупо — не для завтрака же его пригласили, однако тоже молчал. Поглотив последний кусок и сделав большой глоток, он повернулся к Снейпу.

— Заставить съесть что-то еще, я так понимаю, не получится? — спросил тот.

— Я сыт, спасибо.

— Хорошо. Тогда начнем, пожалуй.

Снейп стряхнул невидимую пылинку с манжеты, откинул волосы с лица.

— На мое имя пришло письмо от твоего отца.

Драко почувствовал, что желудок нехорошо сжался. Зачем его кормили? Что за манера, сначала… Снейп чуть улыбнулся, словно угадал, о чем думал мальчик.

— Что в нем?

— Люциус хочет, чтобы ты приехал.

Драко услышал сухой смешок и не сразу понял, что издал его именно он.

— Почему он написал вам?

Юноша поднял взгляд на своего декана. Северус Снейп на миг промедлил с ответом, но именно этот миг заставил Драко понять, что его дела плохи. Очень плохи.

— Он решил, что мне удастся тебя убедить.

Зачем эти разговоры, если все понятно? Все давно было понятно, еще до его рождения. Драко закинул ногу на ногу и сцепил пальцы на колене.

— А вам удастся меня убедить?

Он чуть улыбнулся. Снейп не улыбнулся в ответ.

— Это еще не все. Я… получил два письма.

Дамблдор чуть придвинулся к столу, но Драко уловил его движение лишь краем глаза. Сам он, не отрываясь, смотрел на протянутый деканом лист пергамента. Он был сложен так, что Драко была предложена к прочтению лишь небольшая часть текста из середины письма. Но замер юноша не по этому. Он узнал почерк… матери.

Несмотря на поистине волшебное зелье, пергамент дрожал в его руке, пока он медленно вчитывался в строки, написанные знакомым почерком, отмечая про себя, что строчки неровные, точно она торопилась или волновалась.

Текст достигал сознания, только если каждое предложение Драко прочитывал по два-три раза.