Я сидела и только кивала, потому что была согласна, что самая популярная девочка в школе сможет рассказать мне все о балах. Пересказывать всю нашу беседу я не стану, вот вещи, которые я почерпнула из рассказов Лилли:
*МНЕ БУДЕТ НУЖЕН ПАРЕНЬ НА ОСЕННИЙ БАЛ. (ХМ, А ТО Я НЕ ЗНАЛА!)
*ЛИЛЛИ НЕ СМОЖЕТ МНЕ ПОМОЧЬ ПОЛУЧИТЬ ПАРНЯ. (А Я-ТО НАДЕЯЛАСЬ…)
*ОНИ С КЕЛЛИ СДЕЛАЮТ ВСЕ, ЧТО ОТ НИХ ЗАВИСИТ, ЧТОБЫ Я САМА СМОГЛА ЗАПОЛУЧИТЬ ЛЮБОГО ПАРНЯ. (НУ-НУ, КАК ЖЕ!)
*ДЛЯ ЭТОГО МНЕ ПРИДЕТСЯ КАЖДЫЙ ДЕНЬ ЗАНИМАТЬСЯ С ЛИЛЛИ И ЕЕ ПОДРУГАМИ ИЗ ГРУППЫ ПОДДЕРЖКИ. (ЭТО УЖАСНО!)
*ОНИ СОБИРАЮТСЯ ИЗМЕНИТЬ МОЮ ВНЕШНОСТЬ. (А Я НЕ ВОЗРАЖАЮ. ЕСЛИ У НИХ ЧТО-НИБУДЬ ПОЛУЧИТСЯ.)
*И НАУЧИТЬ МЕНЯ ГРАЦИОЗНО ДВИГАТЬСЯ. (ХА-ХА! Я И ГРАЦИЯ – ВЕЩИ НЕ СОВМЕСТИМЫЕ!)
Да уж, это, конечно, сложно вытерпеть, но ради бала я согласна!
Упс, мы садимся.
16 августа, ночь, наша с Лилли комната в доме тети Моники.
Мы даже не ожидали, что все так ужасно. В Аннаполисе льют проливные дожди. Это выводит из себя. Сегодня, когда нас встретил дядя Боб, муж тети Моники, за окном лил дождь. Когда мы приехали в дом тети Моники, лил дождь. Когда мы спустились к ужину, лил дождь. Зато, когда мы пошли спать, дождь уже не лил. Он просто слегка накрапывал. Но теперь он опять разгулялся и, кажется, полил с двойной силой.
Ну, о погоде уже достаточно. Стоит сказать о настроении наших кузенов. Велмы сегодня не было дома, она в гостях у подружки и ее привезут только в понедельник, то есть через два дня. Значит, до нашего отъезда останется всего один день. Ура! Не придется с ней общаться. Но Родни дома. Лилли, правда, это совсем не пугает. Сестрица считает, что это Велма является движущей силой всех гадостей, которые устраивались нам в этом доме. Очень хочется в это верить! Родни встретил нас восхищенным взглядом. Я не уверена, что нас, но его глаза светились восхищением не только, когда он смотрел на Лилли, но и когда смотрел на меня. Не могу не признать, что я очень изменилась с прошлого визита (около двух лет назад). Тогда мне было всего двенадцать лет десять месяцев. Я была низенькой (147 см), толстенькой, но плоскогрудой. У меня был жирок везде, кроме того места, где должна быть грудь. Сейчас я выросла на двадцать четыре сантиметра (171 см), немного сбросила вес, и у меня появилась грудь! Но я продолжала носить мешковатую одежду для женщин лет шестидесяти, моя прическа оставляла желать лучшего. А на лице то и дело появлялись прыщики и черные точки. Но все же Родни смотрел на меня и восхищался. Но когда я сообщила об этом Лилли, она манерно дернула плечиком и сказала:
–Ну, конечно, на тебя и с восхищением. Ты что, забыла, в чем ты была? На тебе были эти ужасные джинсы с дешевой вышивкой, которые больше тебя на несколько размеров, и этот уродливый рыжий свитер, который был бы велик даже нашей бабушке Элоизе! – потом она на время задумалась и продолжила. – Были бы на тебе симпатичные черные джинсики ТВОЕГО размера, футболочка с принтом или хотя бы что-то так же ТВОЕГО размера, то я бы даже сомневаться не стала, что на тебя смотрит Родни с восхищением. Я бы была уверена, что не только он смотрит так на тебя. Ладно, займемся твоим гардеробом позже, в Нью-Йорке.
И она просто продолжила разбирать свои вещички, даже не подозревая, что она только что растоптала мои надежды и начинающую зарождаться уверенность в себе. В этом вся Лилли! Она всегда может мне сказать, что думает о моей одежде. Как мне хочется домой. Осталось 4 дня.
17 августа, около девяти утра, на заднем дворе дома тети Моники.
Лилли и здесь может оставаться собой. Она еще не встала и дрыхнет в нашей комнате. Я же не могу в гостях спать долго. Сегодня я проснулась в семь утра, когда сестрица вставала сходить в туалет и устроила чудовищный шум в нашей комнате, потому что шла с закрытыми глазами, явно не собираясь просыпаться. А я, разбуженная собственной сестрой, вышла из нашей комнаты и спустилась вниз. Оказалось, что на диване в гостиной валялся Родни и ужасно громко храпел. Я испугалась его разбудить и выскочила на улицу. Вот теперь я сижу тут на скамейке в парке около дома тети Моники. Я даже не знаю, как он называется. Это все очень странно. Я никогда не думала, что можно будет проводить столько времени в парках. Это выше моего понимания. Дело в том, что мама приучила меня каждое утро начинать с прогулки. Одно время она вытаскивала туда сонную Лилли, но потом сестра со всей своей добротой намекнула маме, что мне стоит сбросить вес. Это ужасно! Точнее было ужасно. Но потом я так привыкла, что перестала представлять свою жизнь без таких утренних прогулок. Даже когда мама сама перестала гулять по утрам и просто записалась в спортзал, расположенный недалеко от ее работы. Сказать честно, эти прогулки действительно помогли мне немного сбросить вес. Но теперь я воспринимаю эти прогулки, как приключения. В нашем парке, который находится недалеко от нашего дома, есть конюшни, построенные и спонсируемые одним конным клубом. Там все желающие обучаются верховой езде. Есть открытый и несколько закрытых загонов. Летом большинство тренируются в открытом загоне. Я прихожу туда и смотрю на лошадей, пытаюсь понять, как это скакать на коне.
Мне тоже очень хочется научиться кататься на лошади. Но я страшно боюсь. Мама даже пыталась меня записать на уроки верховой езды, но я даже не смогла подойти к лошади. Дело в том, что как-то раз, когда мне было всего десять лет, мы с родителями и Лилли отдыхали на ранчо в Монтане у сестры моей бабушки. Там тоже были лошади, и я, маленькая и любопытная, зашла одна в загон необъезженной лошади. Сын моей двоюродной бабушки, Чарли, зарабатывает на жизнь тем, что объезжает лошадей, а потом продает их. И вот я вошла к Дикарке (так звали ту кобылу), протянула руку чтобы погладить ее, но лошадь цапнула меня за локоть так сильно, что у меня на руке держался синяк пару месяцев. А меня таскали по всевозможным больницам, не заболела ли я чем-то. С тех пор я боюсь лошадей. Точнее я боюсь к ним подходить, а вдалеке они мне очень даже нравятся. Так что я каждый день прихожу туда и наблюдаю. Чем мне заниматься здесь, в Аннаполисе, я просто не представляю. Тем более, когда все еще спят. Ой, кажется, кто-то проснулся в доме. Пойду туда, может, нужна моя помощь.
18 августа, ночь, наша комната в доме тети Моники.
Как ужасен этот мир. Велма вернулась сегодня вечером. Ее подруга, видите ли, заболела. Когда эта крашеная блондинка вошла в свой дом и с брезгливым видом подошла ко мне, говоря:
–Ой, это кого же к нам занесло? – потом она заметила Лилли и слегка скривилась. Она всегда ей завидовала. Поэтому даже выкрасилась в блондинку. Но у нее ничего не получилось, потому что у Лилли свои роскошные волосы очень красивого цвета, и она эффектнее смотрится. – И ты тут, красотка?
Она неприятно хмыкнула и посмотрела на нас с презрением. Потом она ушла к себе в комнату. Я обернулась на сестру и увидела, что она стоит, скрестив руки на груди, и презрительно смотрела в ту сторону, куда ушла Велма. Я подошла к ней и шепотом спросила:
–Лилли, что с тобой?
Лилли посмотрела на меня так, будто только что очнулась, и сказала:
–Сестренка, ты бы только знала, КАК я ее ненавижу!
Я улыбнулась, и мы пошли к себе в комнату, где собственно сейчас мы обе и находимся. Лилли уже пишет последнюю смску и собирается ложиться спать. И орет на меня, чтобы я заканчивала строчить и выключала свет. Придется послушаться, потому что она сегодня уже натерпелась от Велмы. Сегодня ей можно уступить. Ну, я спать.
18 августа, день, наша комната в доме тети Моники.
Ура! Осталось всего два дня! Двадцатого утром мы уже вылетаем. Ах, как мы счастливы. Но Велма не дает нам житья. С ее приездом Родни тоже активизировался и стал помощником этой ведьмы. Сегодня они заперли меня в ванной. Хорошо, что Лилли надо было срочно поправить макияж, и ванная ей понадобилась. Поэтому она и выпустила меня. Мы хотели отомстить, но Велма и Родни сегодня идут на какую-то вечеринку. Велма носится по дому и собирается. А ее братец без нее не может нам как-то помешать. Я предлагала Лилли тоже где-нибудь запереть Велму, но сестра сказала, что повторять поступки врагов – глупо. Ха, интересно, а если бы ее заперли, как бы она тогда говорила? Тогда я спросила у нее, как она собирается мстить. Лилли сделала загадочное лицо и, подумав, сказала:
