— Ну, уж нет, Гарри! — продолжал горячиться Рон. — Ты мне сам начал рассказывать, а теперь завтраками кормишь? Это что, по-твоему, по-дружески?

— Я рассказал тебе только потому, что ты не спал. Больше ничего сообщить не могу. Завтра всё сам увидишь. Надеюсь, у меня получится.

— Ладно, — хмуро отозвался Рон, — придётся потерпеть. Но, может, ты подмешаешь Малфою какое-нибудь зелье? — Он с надеждой посмотрел на друга. — Хотя бы слабительное? А?

Гарри тихо вздохнул.

— Ты получил оповещение? — Гарри подошёл к зашедшему в столовую Снейкиусу-Драко.

— Да, только я не пойму, что это за тренировка такая, только для ловцов? С каких это пор такие происходят?

— Я не знаю. Но это неплохой повод увильнуть от уроков, не так ли? Снейкиус был напряжен, хотя и радовался, что сегодня к нему подошёл Поттер, а не его рыжий приятель. Гарри был довольно доверчив, насколько он успел его изучить, и, возможно, не заметит подвоха. С Уизли у Снейкиуса такой уверенности не было.

— В этом ты прав, — кивнул он, и, подумав, добавил, — Поттер. Ладно, тогда пойду переоденусь. Жди меня на поле.

Когда Снейкиус пришёл на поле, там были только Гарри и мадам Трюк. — Мистер Малфой, вы опоздали — сказала она. — Если бы это было командное мероприятие, я бы уже сняла баллы с вашего факультета.

Снейкиус скривился. Хотелось сказать, что она не имеет права разговаривать с ним в таком тоне, и, чтобы они, наконец, забыли о Малфое. Но пришлось сдерживаться, напоминая себе, что так будет не всегда, и это вскоре изменится.

— Меня задержал профессор Снейп.

— Ладно, — вздохнула Трюк, — все уже разошлись, но мистер Поттер потренируется с вами.

— Очень благородно с его стороны, — съязвил Снейкиус, — какая великая мне оказана честь.

Его злило то, в каком он находился положении, а тут ещё и Драко терпеть этого Поттера не мог. Снейкиус посчитал, что так сорвёт лишь больше баллов и будет лучше соответствовать образу. Два в одном.

Прозвучал свисток, и золотой снитч взмыл вверх. Игра началась. Снейкиус, пожалуй, был благодарен этому моменту. Он был лучшим в этой игре. Он обладал её искусством. И снова окунуться в атмосферу, пусть даже только на тренировке, было для него настоящим удовольствием. Он был уверен, что матч не продлится долго. И он сам, и Малфой, были первоклассными ловцами, и, хоть Поттер был также талантлив в этом, Снейкиус знал, что в этот раз ему не победить. В конце концов, это поединок между всего лишь волшебником, как бы славен он не был, и сыном основателя этой школы. Разве может быть иначе? Разве может он проиграть? Но, увы, Снейкиуса ждало большое очередное разочарование. Ничего не получалось. Игра была напряженной, динамичной, быстрой. От неё захватывало дух. Вот только…

Больше часа уже Снейкиус пытался поймать золотой мяч, но он, словно заколдованный, постоянно ускользал из его рук. У Поттера, правда, результат был таким же, но это Снейкиуса мало радовало. Ему нужна была победа. Он не привык радоваться ничьей. Под конец тренировки они оба совершенно измотались, и даже темп игры значительно снизился. Только не темп снитча. Тот всё ещё парил в воздухе, выделывая пируэты, и ни один ловец не мог его поймать. Поттер почти уже коснулся мяча, провёл по нему пальцем, но тот воспарил вверх, и Гарри едва не грохнулся с метлы, охотясь за ним. А, когда мяч почти очутился в руках у Снейкиуса, и он даже почувствовал прикосновение к своей ладони, внезапно спикировал вниз, уводя потомка Слизерина за собой. Снейкиус едва не потерял координацию, не зашатался на метле только с помощью огромных усилий, но снитч так и не поймал. Замкнутый круг какой-то! Может быть, снитч был проклят? Снейкиус не удивился бы и такому.

Когда мадам Трюк подняла руку вверх и просвистела, объявляя о завершении тренировки, Снейкиус был совершенно обессилен. В горле пересохло, колени не разгибались. Поттер был не в лучшем состоянии. А снитч, тем временем, остался неуловимым. Впервые на его, Снейкиуса, памяти. Он рухнул на землю, едва сполз с метлы.

Гарри сидел рядом, потный, и сжимал бутылку с водой в руках.

— Мерлин великий, — выдохнул Снейкиус, — не помню такого, чтобы мяч нельзя было поймать. Он как с цепи сорвался, если, конечно, мячи сидят на цепи. Эта Трюк убить нас хочет, что ли? Больше я такой тренировки не вынесу. Пусть сразу баллы с факультета снимают.

Гарри улыбнулся. Откинул со лба мокрую прядь, и тут же обнажил шрам в виде молнии. Протянул Снейкиусу бутылку:

— Да уж, тренировка была, что надо. Хочешь пить?

Хвала Мерлину, вода! Единственное, пожалуй, в чём он сейчас действительно нуждался. Язык пересох, и он едва мог говорить. Схватив бутылку, Снейкиус подумал, что, должно быть, осушит её всю, за раз.

Он поднёс её к губам. И вдруг взгляд случайно упал на одно из окон. От силуэта, что увидел в окне, холодок прошёл по его спине. Снейкиус прищурился, пытаясь получше рассмотреть фигуру. И, хотя глаза отказывались верить, Снейкиус уже знал, что ему не мерещится. Своего друга прошлого, Лагримуса Барнели, даже в виде глубокого старика, он бы узнал. Его осанку и позу, в которой предпочитал стоять всегда, трудно было не разглядеть.

Снейкиус посмотрел на бутылку, потом на Поттера. Теперь и в нём проснулась ненависть, которую испытывал Малфой по отношению к этому мальцу.

— Думаешь, я идиот, Поттер? — высокомерно бросил он, а губы брезгливо скривились. — Что за игру вы затеяли?

Гарри поднялся. Пытался казаться удивлённым:

— О чём ты, Малфой?

Снейкиус демонстративно медленно вылил содержимое бутылки на землю, следя, как вода растекается по траве. На лице Поттера читалось неумело спрятанное разочарование

Так он и думал. Они решили его обмануть. Барнели не просто так здесь.

Поднявшись, Снейкиус приблизился к Гарри, к самому его лицу. Прошептал:

— Будь осторожен, Поттер. Потому что, в следующий раз, если ты попытаешься совершить нечто подобное, я разобью твои стекла кулаком, и порежу ими тебя. И будет конец легендарного мальчика, который выжил, жесток и бесславен.

Развернувшись на каблуках, он быстро направился к зданию школы. Надо было срочно найти Милисент и предупредить её об опасности. Всё происходило слишком быстро, гораздо быстрее, чем он мог представить себе. Похоже, их уже все раскусили.

Гарри задумчиво шёл по коридору. Разминувшись с кем-то, толкнулся плечом. Извинился, даже не посмотрев, перед кем. Он чувствовал себя озадаченным и довольно подавленным. Они не выпили зелье. Его миссия по опаиванию Снейкиуса тоже провалилась

Гарри хотел надеяться, что с первого раза всё выйдет, но не мог поверить в это. И оказался прав. А теперь он волновался, не зная, что предпринять, не понимая, что он может сделать в сложившейся ситуации. Можно было утешать себя, что первый блин всегда комом, и что в следующий раз у них обязательно получится напоить несчастных влюблённых. Но была только одна проблема, способная перечеркнуть всё — у них было мало времени.

Слишком мало. Гарри боялся опоздать. Как бы они с Роном не придумывали, что предпринять в этот раз, ничего выдумать так и не смогли. Хотя потратили на это всю ночь, пожертвовали сном. Гарри не считал себя очень сильным волшебником, он не был так же умён, как Гермиона, или тот же Малфой. Он был просто ребёнком, который выжил благодаря жертве своей матери. Это было его единственным отличием перед остальными.

Но никогда ещё он не чувствовал себя настолько бесполезным, как сейчас. Он медленно плёлся в библиотеку. Нужно было написать доклад по истории магии, и, хотя учёба волновала его сейчас меньше всего, он всё же не мог её полностью забросить. Слабо представляя, каким выйдет доклад, если он не способен сейчас о нём думать, и даже не может без листочка запомнить свою тему, Гарри перешагнул порог библиотеки. К счастью, библиотекарь, миссис Хэдрик (она пришла работать совсем недавно, полная энергии и жизни, и очень нравилась Гарри) была занята. Обменявшись с ним взглядом, она махнула рукой. Он был старшеклассником и вполне мог сам себя обслужить, а она частенько закрывала глаза, когда он это делал, вопреки протоколу.