Часы намекали, что рабочий день закончился два часа и сорок восемь минут назад, но Дмитрий не собирался останавливаться. Ему предстояло просмотреть и подписать ещё четыре истории болезни, и только после этого он мог со спокойной душой идти в отпуск. Конечно, октябрь – не самый лучший месяц, но Дмитрий выбрал его намеренно. Так никто не будет напрашиваться с ним за компанию на море, в другую страну или ещё куда, и можно спокойно провести две недели дома, за фильмами и книгами, просто вдали от людей. Лучшее, что он мог желать для себя.

Он подписал очередной документ, подклеил его в карточку, отложил её в сторону. Устало зажмурился, давая глазам отдохнуть. Ещё немного, и…

Резко зазвонил телефон. Дмитрий нехотя открыл глаза, оглянулся на экран смартфона. «Валерия Лазарева», гласила подпись под номером.

Дмитрий поднёс телефон к уху, одновременно принимая вызов. Его терзало смутное предчувствие, что ничем хорошим это не закончится.

– Дима, я умираю, – заныл женский голос на том конце. Надрывно так, драматично, можно сказать, театрально. – Это невыносимо. Мне срочно нужна твоя помощь…

– Лер, давай сразу к делу? – Дмитрий поморщился. – Я ещё на работе.

– Ты на работе, а я умираю! Это снова она…

Так она могла говорить только о своей дочери. Дмитрий мгновенно напрягся.

– Что случилось?

– Дим, она снова. Клянусь, это началось снова. Она опять грозится убить меня, если я приближусь хотя бы на шаг, а потом не помнит, что говорила это. Дима, умоляю…

Дмитрий мысленно застонал. Нет, только не это. Ещё три истории болезни – и он будет в отпуске. Подальше от людей, от их душевных расстройств и проблем. Только фильмы, пицца и дождь за окном. Но не…

– Умоляю, я очень переживаю за неё, – не унималась Лера. – А если она навредит себе? А если она впутается в неприятности? Дима, прошу, просто проследи за ней. И, клянусь, если ты мне поможешь, я отдам тебе все её карточки и истории болезни. Слышишь?..

Конечно, он слышал. Дмитрий сжал телефон. Об этом он мечтал всё то время, пока они были знакомы. Он ни на секунду не поверил в то, что его старой подруге стало не наплевать на свою дочь, скорее всего, она просто снова решила сыграть заботливую мать на публику. Но истории болезни… они могут быть ключом ко всему.

– Дима! – верещал телефон. – Не молчи, ну же!

– Что я должен сделать? – спросил Дмитрий.

– Просто присмотри за ней, поговори, если пожелаешь. – Лера мгновенно успокоилась. – Спроси там, как дела, не знаю… не мне тебе объяснять, ты умеешь работать с людьми! Главное – убедись, что это не началось снова. Если всё в порядке, можешь даже мне не перезванивать… ну, пока не решишь заехать в Устиновск.

Дмитрий усмехнулся про себя.

– Хорошо, присмотрю. Но уже не сегодня, ладно?

– Хорошо, милый. Спасибо тебе, я так…

– «Спасибо» не станет материалом для диссертации, – отрезал Дмитрий. – Документы, Лера. Только когда я их увижу, я займусь твоей дочерью. Мне нужно понимать, с чем я буду иметь дело.

На том конце на несколько мгновений воцарилось неприятное молчание. Дмитрий живо представил, как старая подруга недовольно поджала губы – ни один мужчина на свете, кроме него, не имел права разговаривать с ней в таком тоне.

– Ладно, – нехотя отозвалась Валерия и шумно выдохнула. – Я пришлю тебе фото с диагнозом, понятно? С тем самым, который тебе так нужен. Только займись этим.

– Договорились.

Тихий гудок оповестил о том, что разговор закончен.

Дмитрий снова усмехнулся, отложил телефон в сторону и притянул к себе историю болезни. Года идут, а Лера не меняется. Всё та же актриса, всё те же уловки. Наверняка забудет и об обещании, и о своей просьбе, да и о дочери тоже. Если и существовали на свете женщины, напрочь лишённые материнского инстинкта, Валерия Лазарева однозначно была одной из них.

Телефон издал короткую трель, оповещая о новом сообщении. Помедлив, Дмитрий потянулся за ним. Если это была Лера, значит, дело серьёзное. Только бы…

Сообщение открылось. MMS, фотография. Крупными буквами выписано имя и диагноз. Прочитав его в первый раз, Дмитрий не поверил, во второй – захотел выбросить телефон в окно. На третий раз он подумал о том, что это – самая прекрасная и ужасная новость одновременно. Прекрасная потому, что диссертацию по этой теме он всё-таки напишет. А ужасная потому, что у дочери Леры были серьёзные проблемы, если написанное на карточке – правда. А значит, срываться с места для разговора надо было прямо сейчас.

Дмитрий с сожалением оглянулся на часы, выдохнул, написал записку для помощницы с просьбой передать истории врачу, который будет его заменять. Затем взял пальто, телефон, ключи от машины и вышел из кабинета, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на бег.

Нельзя было терять ни минуты.

Если бы у Стаса был выбор, он вряд ли выбрал бы именно это заведение. Но выходной выпал слишком неожиданно, некогда было думать и искать варианты, надо было ехать. Поэтому он просто сел за руль, прогнал пару часов по трассе и мост через Волгу, въехал в Белоглинск, просто проскользнул по засыпающему городу и просто остановился у здания с этой вывеской, горящей слишком ярко на фоне тихой улицы и утонувшего в темноте маленького парка через дорогу. Клуб назывался «Чёрная роза» – достаточно пошло, безвкусно, а что особенно важно – далеко от тех мест, где Стас обычно появлялся. И это было главным достоинством этого места.

Колонки отвратительно дребезжали, по тесноватому для клуба помещению плыли клубы табачного дыма. Здесь было слишком темно, даже для такого заведения – кажется, что половина прожекторов и ламп просто не работали. На сцене танцевала группа девчонок, и где-то в ноосфере их танец наверняка задумывался как сексуальное и заводное гоу-гоу, но в реальности получалось так себе. И Стас так бы и плюнул и ушёл бы отсюда – благо, Белоглинск не крошечный город на сто тысяч жителей – но его внимание привлекла одна из танцовщиц. Она всегда была впереди остальных, она всегда попадала в такт, но главное – она танцевала с закрытыми глазами. И ни разу не столкнулась с «коллегами». Заметив это, Стас понял ещё кое-что – он уже минуту стоял на месте, не сводя глаз с девчонки. Это что-нибудь, да значило.

Стас отошёл влево, к грудившимся возле стены столикам, опустился на стул рядом с одним из них. В паре метров от него сидел мужчина, выглядевший совершенно неуместно здесь – на вид слегка за тридцать, одет в однотонный синий свитер поверх белой рубашки и джинсы. В тусклом свете прожекторов на его правой руке поблёскивали дорогие часы. Как будто средненький руководитель из средненькой компании задержался на работе и, не заезжая домой, зарулил сюда. Мужчина не сводил взгляда с той же девчонки, на которую обратил внимание Стас, и казался необычно напряжённым, как будто готовился вот-вот сорваться с места и вцепиться в добычу.

– Ну нет, приятель, – еле слышно хмыкнул Стас. – Она будет принадлежать мне.

Теперь он мог лучше разглядеть девчонку. Блондинка, волосы собрала в два хвоста по бокам и отпустила пряди у висков, отчего казалась школьницей. Соблазнительный латексный костюм сидел на ней превосходно – расстёгнутая курточка с длинным рукавом, но длиной чуть ниже груди, бюстгальтер, ультракороткие шортики и сапожки до середины бедра как будто были нарисованы на ней, а не надеты. И, конечно, она была ярко накрашена, что не позволяло понять, сколько ей на самом деле лет, но Стас был уверен – двадцать точно есть.

Мимо прошла официантка, одетая в настолько короткое чёрное платье, что если наклонится – всё будет видно. Стас подозвал её, перекинулся парой слов, узнал всё, что нужно и быстро отсчитал необходимую сумму, прибавив чаевые. Официантка кивнула. Стас оглянулся на средненького руководителя – тот по-прежнему пялился на девчонку на сцене. Ничего, парень, скоро она будет сильно занята.