– Настюш, я не настолько стар, чтобы мне уступали место девушки, – улыбнулся я ей.

Настя немного стушевалась, но опустилась обратно. Как же я не люблю эти ГАЗельки. С моим ростом они мне просто противопоказаны.

– Настюш, скажешь, когда проедем Розу Люксенбург?

– Конечно, – кивнула она.

Хорошая девочка. Учится на четверки с редкими тройками, но именно из таких студентов частенько получаются профессионалы. Она сейчас на третьем курсе. Может, с Артёмом договориться? Пусть возьмет к себе в краевую больницу, на место медсестры. В больнице ведь как, главное зацепиться, а потом и на нужное место можно будет перебраться.

– Ваша остановка, – оборвала мои мысли девушка.

– Возьмите, пожалуйста, на остановке, – передал я деньги водителю, после чего обернулся к девушке. – Спасибо.

Она в ответ только несмело улыбнулась.

Да, завтра поговорю с Тёмой, а то мы с последней встречи выпускников и не виделись ни разу. Не дело это. Мы ведь лучшие друзья.

Я вышел на остановке и поднял воротник. Ехал я недолго, но это Ставрополь, и как тут часто бывает, погода испортилась еще больше, и сейчас уже не только ветер, но и снег портил мое настроение.

Снежная вьюга пыталась меня поднять, но сил у нее на это не хватило. И как назло, во время моей схватки с погодой начал вибрировать телефон.

– Алло? – поднял я трубку, не сумев разглядеть, кто звонит.

– Привет, братик. Как там твои делишки?

– Привет, Белка, у меня сессия! Как тут могут быть дела?!

– Сам ты белка! – обиженно ответила она. – Хватит уже со мной как с маленькой!

А как же иначе, сестренка? Пусть тебе двадцать пять, пусть ты уже замужем. Но для меня ты навсегда останешься маленькой. Ты ведь моя младшая сестра, которая каждый раз радостно встречала меня, когда я возвращался домой. И обожала конфеты с орешками. Вообще орехи обожала в любом виде. Жаль, родителей уже не стало, когда ты вышла замуж. Они бы гордились тобой. Больше всего папа боялся, что ты выйдешь за парня не нашей нации. И это же надо было так. Уехать из аула в Москву, чтобы встретить там парня из нашего аула и выйти за него замуж. Да, Армида молодец. Надеюсь, родители смотрят на нас и гордятся тобой. Только мной гордиться нет причин. К сожалению.

– Ты как там сама, хоть расскажи? Опять куда-то намылилась?

– Да-а-а-а! Мы с Нюриком хотим слетать на Байкал! Там, говорят, сейчас…

Сильная боль в затылке и снег в лицо.

– Алле? Асланчик? Але? – разрывалась трубка.

– Сука, – услышал я над собой голос Шамиля, и теперь уже лицо взорвалось болью, украшая обзор тысячами звезд.

Я разглядел черные туфли, но больше ничего увидеть не смог. Удар по голове оказался очень сильным. А был мой студент не один. Трое, может, четверо… Не знаю. Удары сыпались по всему телу. Я чувствовал, как мне отбивают почки, печень. Чувствовал, но ничего не мог сделать. Тело не слушалось меня, а сознание очень быстро уплывало. Пока я совсем не утонул в боли и тьме…

***

– Вызывайте Ганича! Срочно! Требуется сложная операция!

Я приоткрыл правый глаз, левый не слушался и очень болел. С трудом удалось разглядеть Артёма.

Голова. Черт, как же болит голова. Я попытался потянуться к ней, но мои попытки прервала рука друга.

– Тише, Асланчик. Тише. Я тебя вытащу, не переживай. Будешь как новенький.

Я попытался ответить, и только сейчас заметил, что у меня во рту какая-то трубка. Причем она, видимо, доходит до гортани и царапает ее, но поначалу я этого и не заметил. Головная боль очень сильно мешала.

– Как же ты так, братишка? Говорили же мы тебе. Слишком ты прямой. Наверняка же из-за этого тебя так. Но ты не переживай. Все хорошо будет. Я тебя вытащу…

Сознание снова покинуло меня.

***

– Тёма, он уже труп! Остановись!

– Ты, сука, сам сейчас станешь трупом! Быстро принимайся за дело!

– Да ты…

Что происходит? Кто…

***

– Отсос! Живо!

– Артём, у него вместо внутренностей фарш! Кровоизлияния по всему телу. Операция уже пятнадцатый час длится! Остановись.

Какой-то стук. Что происходит?

– Мы вытащим его. Ясно тебе? И только попробуй еще хоть раз заикнуться, я из тебя самого фарш сделаю! Скальпель.

Это был Артём? Артём…

***

– Где он? Где… Асланчик…

Армида? Странно. Мне кажется, я слышал ее. Это проклятая темнота. Не чувствую ничего. Не могу пошевелиться.

– Как же так?

– Его нашли возле дома.

– Кто это сделал?

– Студент. Насколько я знаю, Аслан его унизил перед отцом, из-за чего тот забрал документы из вуза.

– Где он? Я вырву ему сердце собственными руками. – Она плачет? Почему она плачет? Что происходит?

– В тюрьме. Насколько я знаю, сам пришел с повинной. Точнее, приполз. Идти в том состоянии, в котором он был, парень бы не смог. Видимо кто-то был сильно зол на этого козла. Вчера его отец приходил, узнавал, чем может помочь. Не поскупился. Многие лекарства…

***

– Блин, жалко его.

– А кто это?

– Не знаешь? Препод. Он на кафедре анатомии ЦНС работал. Красивый был мужчина.

– Да уж, сейчас о нем такого не скажешь…

Я с трудом приоткрыл правый глаз и увидел девушек в белых халатах. Черт. Тело не слушается совершенно. Даже пальцем не пошевелить.

– А чего на нем исцеление не пробовали?

– Да как же не пробовали! Все перепробовали. Только не приходит он в себя, – медсестра вздохнула. – В коме уже четыре месяца. Никакой динамики.

– А родня его что?

– А что родня? Приезжала целая делегация из какого-то аула, сидели тут больше недели, но потом сестра приехала и всех разогнала. Сама с ним сутками сидела. Но она в Москве живет. Первый месяц вообще из палаты не выходила. Ночевала тут. Пока ее Артём Юрич не выгнал. Говорят, с собой хотела брата в Москву забрать. Но он ее переубедил. Там, мол, люди незнакомые, а тут он все, что сможет, сделает. А может он не меньше, чем эти московские. А сестра все равно чуть ли не на каждых выходных прилетала.

Я с огромным трудом шевельнул пальцем. Нужно же подать сигнал, что я в себя пришел.

– Да, жалко мужика. Да многих жалко. Вон, вчера за день семерых вынесли, – тихо произнесла медсестра. – «Исцеление»-то у единиц есть, и повторно его только через сутки использовать можно, а «Заживление» в тяжелых случаях не помогает.

– Да, эти умения – это вообще ерунда какая-то! Ничего ведь непонятно.

– А чего непонятно? Убиваешь тварей разных и получаешь опыт.

– Да и не только тварей. Слышала, Лариса во время операции уровень получила.

– Брешешь!

– Вот те крест! Убила видать пациента и уровень получила.

Я еще раз шевельнул пальцем, но увлеченные спором девушки и не заметили моих потуг. А сознание снова утонуло в бесконечной темноте.

***

– Привет, старик. Как ты тут?

Кажется, Артем.

– Не знаю, слышишь ли ты меня, но очень надеюсь, что слышишь. Вокруг творится какая-то хрень. Электричества нет. Нигде. Вообще. Пистолеты не стреляют, впрочем, как и любой другой огнестрел, а вокруг бегают монстры. Я не понимаю, что происходит. Чем мы прогневили бога, брат? Твоего или моего. Или этих. Новых. Не знаю. Людей убивают монстры. Какие-то зеленые твари устраивают целые набеги. И еще какой-то некромант, говорят, появился.

Шевелить пальцами в этот раз оказалось проще.

– Ты возвращайся к нам. Уже и належался, отдохнул. Хватит. Приходи в себя.

Вот же сука. Ладно! Я приложил усилия и открыл глаза на максимум, правда, почему-то, левый не захотел слушаться.

Я посмотрел на друга и встретился с ним взглядом.

– Аслан! – он тут же подскочил ко мне и пальцами раздвинул веко. – Ну-ка, следи за ручкой.

Я проследил за его движением, после чего мой старый друг приложил свой лоб к моему.

– Наконец-то, – прошептал он, не скрывая слез. – Теперь-то мы тебя вернем в норму…

Но дальше я уже не слышал. Тьма снова забрала меня.

***

– Поднимайся, старый хрен! Уже не получится спящей красавицей прикидываться!