Подарок
В квартире зазвонил телефон. Цецилия Львовна, занятая приготовлением обеда к приезду мужа, быстро всё бросила, мигом вытерла руки, взяла радиотелефон и после паузы тихо сказала – Але! Звонил муж-Пётр Михайлович Мартыненко
– Цыпочка! Володя привёз платье?
– Петуня, он привёз коробку, я её ещё не открывала. У тебя все нормально, к обеду приедешь?
– Нормально! Скоро буду!
Цецилия вернулась к оставленному занятию, которое исполняла с удовольствием, изобретая и внедряя новые вкусовые оттенки в казалось бы обыденные блюда. Цецилия, отработав в поликлинике рентгенологом, в сорок пять лет ушла на пенсию. И после этого, всю себя посвятила семье. Она обожала заниматься домашними делами. Жила жизнью мужа и обожаемой дочки Софьи. Вникала во все вопросы, была главным советчиком и, по сути, диспетчером их жизни. По установленному негласному уставу их совместного проживания, они были вынуждены постоянно отчитываться. Отчёты принимались диспетчером, как по телефону, так и в устной форме при собеседовании. Они включали информацию: как дела; чем занимались; кем встречались; о чем говорили. Вначале домочадцы возмущались тотальному контролю со стороны назойливой мамочки. Потом, нарвавшись на несколько скандалов с обильным питьём корвалола, сдались, и потихоньку приспособились к её неутомимому самодурству, и потребности доминировать во всём. Что не в малой степени было связано с толкованием имени – Цецилия!
Благо у каждого из них были свои возможности соскочить с крючка и избежать домашних разборок. Юрий Николаевич, работая начальником отделения в управлении дальневосточной железной дороги, в обосновании своих похождений без надлежащего надзора, зачастую использовал термин: "производственная необходимость".
Софья-студентка юрфака, параллельно обучалась на курсах по психологии. И, вынося оттуда полученные знания, часто импровизировала на грани фола, никогда не впадая в сладострастную вседозволенность. О вседозволенности не могло быть и речи, а недозволенность заключалась в следующем наставлении мамочки: "С мальчиками ни-ни!" Ну как же этому следовать? Когда на дворе в разгаре перестройка, когда всеобщая распахнутость проникла во все щели некогда закрытого государства. И эта популярная обнажёнка приводила к тому, что многие сокурсники пускались во все тяжкие. Софья страдала от не востребованности, она хотела любить и быть любимой. Но больше всего она не хотела, в глазах популярных девчонок выглядеть белой вороной. Имея хорошие внешние данные: блондинка; в меру высокая; стройная; с большими миндалевидными зелеными глазами, она никак не могла найти себе парня.
С первого взгляда Софья нравилась многим парням, из-за хорошей фигуры и необычно красивых глаз. На студенческих вечеринках, которые она посещала вначале студенческой жизни, ей не удавалось в полной мере избавиться от своей скованности и сдержанности, привитой с раннего детства образцово-показательной maman. Вина на вечеринках она пила мало. Раскрутить её на близкие отношения с помощью алкоголя не удавалось ни одному парню. На вечеринках она большей частью как бы отбывала повинность, изредка участвуя в общем веселье. Парни, которые ей нравились и решались её проводить до дому, очень часто попадались в засаду, как бы невзначай, умело расставленную Цецилией.
Она пасла дочку как козу. И если какой-либо парень, проводив Софью до дому, хотел на прощание её поцеловать, с надеждой на дальнейшие отношения, перед парочкой, словно из-под земли вырастала улыбающаяся Цецилия. Она галантно просила Софью познакомить её с мальчиком и после нескольких фраз, наводящими вопросами выясняла социальное положение семьи кавалера. После таких провожаний, и встреч с возможной будущей тёщей, у парней исчезало всякое желание пытаться ухлёстывать за Софьей. И они переводили свои чувства воздыхания в плоскость приятельских отношений. Дочь иногда не выдерживала постоянного напряга и, выпуская пар, устраивала Цецилии шумные разборки, приводящих обоих к многодневным перерывам в общении. Цецилия понимала, что с этим надо срочно что-то делать. Софью надо знакомить с порядочным молодым человеком и выдавать замуж. Пока она назло не натворила какой-нибудь глупости.
Глава 2
И такой случай представился в один из необычно тёплых, воскресных дней, на рынке в большом мясном павильоне она встретила давнюю подругу, Маргариту. Она, активная всезнающая громогласная особа, в поликлинике, где работала Цецилия возглавляла профсоюз и заведовала кассой взаимопомощи. Всегда имела в сейфе наличку, а потому была незаменима, и в различных обстоятельствах очень даже востребована. Марго, увидев подругу издалека, пробиралась к ней через толпу покупателей. И желая не упустить из виду, расчехлила свой неподражаемый, с мужским тембром голос, скомандовала
– Стой! Где стоишь!
Рынок не мог, не услышать команду. Многие продавцы подумали, бандитский налёт или внезапная ветеринарная проверка. Быстро привели в порядок прилавки, спрятали выручку и сконцентрировали внимание на виновнике переполоха.
Марго, узрев, что подруга повернулась и заметила её, после паузы, как могла мягонько произнесла
– Ну, Циля Львовна, как же я рада тебя встретить!
Но даже этого "мягонько" хватило, чтобы рынок успокоился и стал жить прежней жизнью. Подружки вышли из павильона, нашли согревающую солнцем лавочку и приступили к общению. При близком общении Марго переходила на шёпот, и это позволяло собеседнику вполне нормально её воспринимать без содроганий и излишней нагрузки на барабанные перепонки
. – Как ты Циля, поживаешь? Как твои – Петя, Соня? Давно же я тебя не видела. Слышала, что Пётр Михайлович стал начальником отделения дороги. Да… Фигура! Небось, тысячи людей в подчинении?! – с нескрываемой завистью прошипела Марго.
– Вообще… Как ему это удалось? Вроде бы никаких предпосылок к этому не было. Умеешь же ты Циля в людях разбираться, такого мужчину отхватила. А ведь помнишь по молодости, когда мы с тобой в одной компании с ним и его товарищем познакомились. Он на меня первую, глаз положил. Но я его быстро отшила. Нафиг мне нужен был инженер с железной дороги. Как ты помнишь, у меня уже тогда был ухажер, врач-травматолог. Ты не будь дурой захомутала, вынянчила, откормила и в люди вывела.
– Ну, перестань, Рита! – Прервала её Циля. – Петя был серьёзным, целеустремлённым парнем. Мне удалось в правильное русло его направить и не позволить отступить от намеченного плана. Я просто ненавязчиво с самого начала правильно расставила главные акценты нашего совместного проживания. И мы, взявшись за руки, столько лет топаем вместе по этой дороги жизни.
– Позволь тебе заметить Циля, в твоём философском изречении, почему-то я не услышала слово: "Любовь", о котором ты часто рассуждала по молодости. Я твоя подруга на это повелась. А ты меня наколола, и со своего постулата соскочила. Ты можешь мне спустя столько лет признаться, как это произошло?
– Да, что тут говорить – родителей надо слушать. Они плохого… не пожелают – улыбаясь, ответила Циля.
– А у тебя как с твоим травматологом?
– А никак. В последнее время живу одна. У него своя жизнь. У меня с сыном – своя. Сын учится в колледже на повара. Да… Была любовь, но быстро улетучилась. Кровушки и нервов этот эскулап-вредитель у меня высосал предостаточно. Этот «травматик», нанёс мне такую душевную травму, от которой я только недавно оклемалась. Чего только стоили его ночные смены в стационаре. Он работал две недели в поликлинике, две недели в стационаре. Так вот когда в поликлинике всё нормально. Перед походом в стационар, к концу второй недели, он начинал газовать синим пламенем. Постоянные придирки, и особенно на тему внешнего облика. То я ему вовремя что-то не постирала, что-то плохо погладила. Я как-то решила проверить, полностью ли он отдается врачеванию в ночные смены в стационаре. Ну, и застукала его в кабинете с медсестрой из поликлиники. Она к нему шастала «в ночное». И когда я ломилась в закрытую дверь, поднимая на уши всю больницу, эта сучька, воспользовавшись первым этажом, спрыгнула в окно и удалилась. И таких случаев было предостаточно… Да… Ну, хватит о грустном! Рассказывай… Как дела у твоей красавицы Сонечки? Мальчика нашла ей, или нет?
