Зал суда. На скамье подсудимых молодая женщина тридцати лет. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не болезненная худоба и синяки под глазами из-за бессонных ночей в СИЗО. Одетая в легкое платье приятного бирюзового цвета, которое не делало ее прекрасной, а подчеркивало ее слишком худые руки и узкие плечики, она сидела с опущенной вниз головой. Слез не было. Она истратила их еще полгода назад, когда ЭТО произошло. На мгновение женщина поднимает голову, чтобы еще раз осмотреть зал, в ее некогда прекрасных зеленых глазах, которые сейчас были выцветшими, плескались безнадежность и покорность судьбе: какой приговор вынесет судья? Сможет ли адвокат, нанятый ею, доказать ее неадекватность? Как бы ей не было плевать на свою судьбу, она все же не хотела оказаться за решеткой на долгие десять лет. Лучше уж в психушку на год или два, чем в тюрьму. Вот и судья. Женщина. С ней будет намного проще, она поймет.

— Прошу всех встать, суд идет, — раздался звонкий голос молодой секретарши.

Ну вот. Через каких-то три-четыре часа решится ее судьба.

Многие зададутся вопросом: как же она оказалась здесь, на скамье подсудимых, хотя полгода назад даже мыслей об этом не было?

Я расскажу вам эту грустную историю, но, предупреждаю сразу: у нее плохой конец.

Семь месяцев назад.

— Любимая, может я все-таки приеду за тобой? Тебе же трудно ходить.

— Кость, сколько раз повторять: я — беременная, а не инвалид. Сама могу дойти. Тем более всего три квартала осталось.

— Но уже темно! Вдруг с тобой что-то случится?

— Что может со мной случится? У нас тихий район: ни убийств, ни грабежей. Даже подростки прилично себя ведут. Все, я сама дойду. Отключаюсь.

Сбросив вызов, Ульяна переложила сумку в другую руку и пошла дальше. Иногда чрезмерная забота мужа ее раздражала: то «закрой окно, простудишься» — и это в мае месяце! — то «не ешь чипсы, они вредны», теперь еще и это. Ну с чего он вообще решил, что на улице темно? Легкие сумерки. И с ней точно ничего плохого не произойдет: мама подарила небольшой талисман, который ее оберегает. Тем более, все в этом районе ее знают и никто не тронет веселую, добрую красавицу-Ульку.

Именно беспечность и сгубила женщину. Когда Ульяна услышала стандартное: «Красавица, не хочешь немного оторваться?», то ответила вежливо:

— Нет, спасибо, меня муж дома ждет. Да и куда мне веселиться с таким животом-то? — и пошла дальше, с трудом удерживая семимесячный живот.

Услышав сзади топот, она обернулась, и, не успев даже вскрикнуть, тут же упала без сознания, вдохнув пары хлороформа…

… Очнулась Ульяна в незнакомом ей месте, которое оказалось старым домом: желтые, местами отходящие обои, протекающий потолок, с которого сыпалась известка, деревянные полы, пораженные короедом, мигающая лампочка, и холод. Несмотря на то, что была весна и на улице стояло тепло, дом явно давно не топился, так как печка — этот кирпично-известковый монстр — тоже потихоньку распадалась.

В животе заурчало, ну и где носит ее похитителя? Может, самой найти еду?

Ульяна попыталась встать и не смогла: похититель оказался умным и связал ей руки и ноги.

— Отлично, теперь еще и с голода помирать. Где ж ты ходишь, чертов «Магистральный фантом»? *

Послышался хлопок двери и в комнату, где лежала связанная Ульяна, вошел мужчина в маске.

— Ну как тебе тут? Нравится?

— Нет. Я домой хочу, к мужу, а еще я проголодалась.

— И ты думаешь я тебя вот так просто отпущу? Нет, милая, я же сказал, что хочу развлечься.

— В к-как-ком смысле? — заикаясь, спросила женщина.

— Сейчас увидишь.

Мужчина подошел к Ульяне и развязал ноги, но руки по-прежнему были связаны. Получив свободу, она попыталась пнуть ногами мужчину, но тот оказался проворнее и отскочил на небольшое расстояние. Затем снова подошел к ней, вынул из кармана нож-бабочку и сказал, приставив его к горлу бедняжки:

— Только рыпнись, порежу, как шавку вшивую. Лежи и получай удовольствие, курица.

Мужчина убрал нож, задрал платье до бедер, снял трусики и сказал:

— Хороша… А ну-ка, раздвинь ножки пошире.

Несчастной пришлось подчиниться: вдруг начнет угрожать не только ей, но и ребенку? А так, если не сопротивляться, то возможно она отделается малой кровью.

Насильник снял штаны, подтянул Ульяну за ноги к себе поближе и сразу же вошел в нее. Женщина взвыла от боли: член мужчины оказался очень большим.

— Нравится мой член, сучка? 25 сантиметров в длину и 7 сантиметров в обхвате, сам измерял — гордо сказал он и стал быстро двигаться.

Похоже, легко не обойдешься, ибо Ульяна почувствовала, как по ноге потекла кровь.

— Хватит с тебя моего красавца, попробуем кое-что другое.

Мужчина отошел куда-то и снова вернулся. В руке у него была бутылка водки.

— Хочешь, маленькая шлюшка? Хочешь, по глазам вижу, что хочешь. Давай напоим тебя и этого выродка в твоем животе.

Подойдя к Ульяне, мужчина силой открыл ее рот и стал вливать туда горючее. Она захлебывалась, мотала головой, надеясь уйти от напитка, но тщетно: насильник держал бутылку крепко и еще голову приподнял, чтобы водка сразу в горло проникало.

Вылив в свою жертву почти все, он сам допил остатки и сказал:

— Надеюсь, алкоголь поможет тебе расслабиться. А теперь раздвинь ножки снова. Молодец. Сейчас я…

Женщина закричала от страха: она почувствовала, как ей в промежность начало входить что-то холодное. Ульяна поняла, что это та самая бутылка из-под водки.

— Нет, прошу не надо!

— Заткнись, а то… — многозначительно похлопал мужчина себя по карману, где лежал нож.

От страха и выпитого алкоголя Ульяна потеряла сознание…

… Очнулась она от грубой пощечины, приоткрыла глаза, все еще надеясь, что все было сном, но увидев над собой мужчину в маске, с ужасом поняла, что все еще в плену у него.

— Вставай давай, отвезу обратно в город. Я закончил.

Ульяна обрадовалась, что все завершилось и попыталась встать. Между ног прорезало дикой болью: кажется, были порваны стенки. Сев, женщина поняла, что что-то было не так. Почему так много крови? Что случилось, пока она была в отключке?

Женщина привычно положила руку на живот, но… его не было! Семимесячный большой живот исчез!

— Сволочь! Что ты сделал с моим ребенком?!

— Убрал. Вырезал его из твоего живота. Он мне мешал наслаждаться.

— Что? Ты убил моего ребенка? — прошептала Ульяна.

— И выбросил его в ближайшую канаву.

Женщина начала всхлипывать. Ее малыша больше нет. Маленькое солнышко, которое еще не успело родиться, не успело увидеть этот мир больше никогда не родится.

— Пошли, — раздался грубый голос насильника.

Ульяна пошла вслед, с трудом переставляя ноги. Надо было послушать Костю. Надо было согласиться, чтобы он подвез ее. Тогда ничего этого не случилось бы и ее малыш был бы жив. Она сама во всем виновата: если бы она не была такой беспечной, все было бы хорошо. Но теперь ничего не вернешь.

Похититель высадил ее в городе, как и обещал, в незнакомом месте и уехал на машине. У

Женщина машинально отметила, что это был желтый «ягуар». Она начала всхлипывать, а потом взвыла: страшно, долго и на одной ноте. Упав на землю, она обхватила руками несуществующий живот, в попытке защитить ребенка.

Люди проходили мимо, поглядывая в ее сторону. Вероятно решили, что она очередная пьяница или бездомная, каких было много. И только одна маленькая девочка подошла, чтобы узнать, все ли у тети в порядке?

— Мила, отойди от нее! Подцепишь еще какую-нибудь дрянь от этой бродяжки.

— Мамочка, но она же плачет.

Услышав голоса, Ульяна обернулась и прошептала:

— Помогите, пожалуйста. Умоляю, спасите моего ребенка. Ему плохо, ему больно. Мое солнышко плачет.

Мать Милы, увидев состояние женщины и кровь на руках и одежде, вызвала скорую и полицию. Приехавшие через пятнадцать минут врачи срочно госпитализировали Ульяну, а полиция осталась опросить свидетелей.