Из холла в обе стороны уползали лестницы на второй этаж Массандры. Уводили взгляд в сторону флигеля. Особняк состоял из трех частей. Одноэтажная часть огромного зала находилась посредине, два пристроенных флигеля с конусообразными крышами охраняли его по бокам. Мини – замок в русско-английском стиле.

В углу пышная елка с новогодними игрушками тоже порадовала. Особенно красная звезда наверху.

– Красиво нарядили! – произнесла довольная тетя Рая, разглядывая раритетное украшение. – Сколько лет этой рухляди? – произнесла она, разглядывая верхушку ели.

– Звезда еще от родителей осталась! – напомнила Катя.

– Я про дом! – вспылила тетя Рая.

– Во-первых, это не рухлядь, – недовольно произнес прокурор. – Это историческое место. Земли, видели, сколько?

– Картошку сажать будешь? – засмеялась тетя Рая.

– Нет, почему картошку? У меня дети.

– Они будут ее сажать, ты это хотел сказать, – перебила его Раиса Федоровна.

Дима махнул рукой, схватил спортивную сумку, стал подниматься на второй этаж, как всегда возмущаясь под нос.

Катя постаралась защитить мужа, гордо сообщила: «Тетя Рая, мы почти рядом с Эрмитажем живем. Это же центр. Пять минут ходьбы до Дворцового моста».

– В это убожество его не перенесешь? – возмутилась тетя Рая. —Зачем было продавать материну квартиру на Озерках, дачу в Гатчине, все остальное, что наживали поколениями, чтобы этот ужас купить?

– Мы сделаем ремонт, только ипотеку выплатим, – пообещала Катя.

– Ипотеку они выплатят? А если не выплатите? Бандакиры у вас это заберут?

– Какие бандакиры? – удивилась Катя.

– Сокращенно сказала. Не понятно, это бандиты – банкиры.

Катя заулыбалась великому могучему русскому языку.

– Не заберут! Мы будем много работать, отдадим!

– А если заберут, ко мне поедете жить? Не пущу! Дайте хоть на старости лет одной пожить! – возмущалась тетя Рая. – В отпуск они собрались. За какие деньги жируете? Сколько наворовал твой прокурор?

– Тетя Рая, он у меня честный, принципиальный.

– Таких больше не осталось, я новости смотрю! – пробубнила тетя Рая.

– Один такой остался! – защищалась Катя.

– Всех пересажали что ли? Его не за что? А жиром заплыл отчего? Недоедает или опух?

Тетя Рая возмущенно махала палкой в сторону второго этажа. Но Катя стала объяснять любимой тетушке, что путевку они взяли горячую, что день рождения он хочет вместе с Новым годом в Таиланде отметить, чтобы сэкономить денег. А сейчас отдыхать в Пхукете выгодно, никто туда не ездит. Новый год модно со снегом встречать. Жара всем надоела. А ее прокурор экономный, всю семью везет. Даже на четверых заказал целый одноместный номер. Так воевал за него! И что тетушка к нему зря придирается.

Когда она заступалась за мужа, дети прибежали на крики, стали обнимать любимую бабушку, которая их с детства поднимала. А тетя Рая удивлялась, что Максиму уже двадцать пять лет! Кристине – восемнадцать! Когда успели вырасти?!

Тетя Рая наобнимавшись, нацеловавшись с внуками, пошатнулась, нечаянно оперлась на лестницу. В это время балясина с грохотом отвалилась, покатилась по ступенькам к ее ногам.

– Срам, еще прокурор называешься! Когда ремонт сделаешь?! – кричала тетя Рая, поднимая голову ко второму этажу.

Прокурор спускался с круглыми глазами вниз, прижался к стене, втянул шею в футболку.

Тетя Рая недовольно отряхнулась, оглядела потрепанное помещение еще раз, плюнула прямо на кроссовки прокурора. Он испуганно глянул на единственную родственницу жены.

– Не понял, если ветхое жилье, нужно сразу плеваться? Почему я должен ремонт делать? Катька больше меня репетиторством зарабатывает. Я, между прочим, этих дармоедов за свой счет за границу везу. Никто не сложился со мной. А мне еще подарок на день рождения купить нужно. Ремонт в этом году делать не буду!

Тетя Рая подошла к Диме поближе, пристально посмотрела ему в глаза, замахнулась. Дима обеими руками прикрылся, часто заморгал, косясь на жену.

Тетя Рая была в семье лидером. Ее побаивались. Если она замахивалась, значит стоит ждать неприятностей. Все забывали про возраст, про радикулит, про давление, бежали от нее подальше. Она становилась в бойцовскую позу, билась с противником до конца. Войну, конечно, не застала. Но в дворовых битвах первая принимала участие. Это была бабулька из девяностых. Когда нужно было выживать. Она выживала…причем всех!

Когда она замахнулась на прокурора, дети зажмурились, ожидая продолжения. Но услышали жалобное, – «Че ни так, Раиса Федоровна?!». И ответ: «Жмот ты. Сегодня бить не буду, пусть иностранцы думают, что у моей племянницы порядочный муж, а не бомж с подбитым глазом. Приедешь с отпуска, отпущу пару оплеух, промеж глаз поместятся? Я племянницу в обиду не дам. Когда у вас самолет?»

– Боюсь, улетел! – вздохнул Дима, поправляя на голове соломенную шляпу. – Давайте присядем на дорожку.

Дима широкими шагами сделал два взмаха к дивану, Катя примостилась рядом, дети сели по бокам, тетя Рая – на первую ступеньку лестницы.

Она исподлобья косилась на семейство прокурора, которое улыбалось предстоящим выходным. Дети вспоминали, как отец устроил в агентстве разгром, требуя выписать ему путевку на три дня. Слово прокурора сыграло свою роль, ему выдали тариф со скорбным выражением лица. Надеялись, что прокурору понравится в Таиланде, он продлит свое пребывание до семи дней. Но тут же засомневались, —он потребовал одноместный номер для четверых…

Тетя Рая констатировала, что племянница достойна лучшего, чем поехать в какой – то Пхукет на один день. С трудом выговорила противное название. Сказала, что звучит, как плевок в сторону родословной.

– Нет, мы на целых три дня едем! Пятница, суббота и воскресенье! – с гордостью произнесла Катя, забегая в комнату с дорожной сумкой больше похожей на дамскую.

Дима вновь осторожно прижался к лестнице, испуганно прошел мимо тети Раи на второй этаж. Она тут же пересела на диван поближе к внукам, закурила трубку.

– Что он бегает туда – сюда в одних трусах! – возмутилась Раиса Федоровна.

– Это шорты! – засмеялась Кристина.

Тетя Рая выпустила струю дыма в лицо шестнадцатилетней красавице внучке. Кристина закашлялась, в этот момент поняла, что никогда курить не будет. Рядом, отгоняя дым билетами на самолет, сидел Максим. Он тоже закашлялся. Тетушка недовольно посмотрела на них, удивленно спросила: «Катя, они что у тебя чахоточные?».

– Почему, – ответила Катя, подкрашивая губы возле зеркала.

– Кашляют, – выпуская дым в лицо, произнесла тетя Рая.

– Приедем, нужно будет показать их врачу, – забеспокоилась Катя.

Дети возмущенно заметили, что кашляют от тети Раиного табака, потому что крепкий. На что она сказала, – этого не может быть, табак высшего сорта. Она сама его производит из сигарет «Прима», разрывает, высыпая содержимое в трубку. Сигареты еще с войны остались, не уточнила с какой?

Раиса Федоровна долго возмущалась, давала распоряжения, спрашивала, переживала, чем будет кормить живность. При этом сказала, что жирную кошку посадит на диету, рыбок сжарит на сковородке. Собаку сдаст на хозяйственное мыло. Француаза знала к Раисе Федоровне подход. Заискивающе махала перед новой хозяйкой хвостом, потому что была умной.

Тетя Рая заглянула в забитый продуктами холодильник, дала несколько распоряжений по поводу того, как в Таиланде себя вести. Хотя никогда там не была, никогда не будет! Она возмущалась всем заграничным, хвалила нашего Президента, предсказывала, что скоро все будут отдыхать в России. Только не уточнила где и когда.

Раиса Федоровна была патриоткой, не переживала больше ни за одну страну, гордилась огромной Родиной, природными богатствами, нефтью и газом, который считала своей собственностью, потому что газ у нее горел на кухне.

Возмущалась Пхукетом, что сбивает курортные цены, заманивает к себе всякий сброд. Уверяла, что настанут времена, заграница сама будет давать денег россиянам, чтобы они туда ездили, поднимали мировую экономику. Ведь зарубежным странам придется скупать всех наших бездомных собак, чтобы умыться хотя бы с мылом. Потому что в скором времени иностранцы обнаружат, что у них ничего нет, кроме дутой валюты, которая ничего не стоит. Обещала продать подхалимку Француазу по хорошей цене на туалетное мыло, а не на хозяйственное.