А Иорвет, значит, побывал в самой мясорубке, выжил и отделался только неприятной, но поверхностной раной. И вправду, повезло.

Видимо, что-то на его лице все-таки отразилось, потому что Иорвет тоже понял ход мыслей человека и в своеобычной манере беззвучно рассмеялся уже беззлобно:

- Нет, не в том дело, куда и с какой силой пришелся удар, был ли он единственным. Действительно, не самые тяжелые ранения, и поначалу даже рубец на лице выглядел гораздо лучше.

- И вы отступали, – напомнил Вернон.

«Врихедд» входили в группу армий «Центр», а после гибели Коегоорна их гнали как стаю лисиц на охоте.

- Я бы не назвал это таким красивым словом, – согласился с невысказанным Иорвет. – А потом случился Цинтрийский мир и нас выдали. Уж ты-то должен знать, что даже обычный кулак мало полезен для раны. Однако именно тогда мне ажно дважды крупно повезло. Во-первых в том, что ублюдок, который выжег мне глаз, почему-то не тронул второй, – может, устал, может, отвлекся, а может, пластать едва дышащий полутруп было уже не так завлекательно, не знаю… Я обезумел от боли и больше нихрена не помню. Повторно же мне повезло в том, что я был настолько плох, что, видимо, меня банально поленились добивать и сбросили в ущелье так, как был. Я очнулся на трупах друзей и уполз. Вот так, Роше, я лишился глаза, зато мне не перерезали глотку. Это везение или чудо? Или проявление человеческой щедрости?

На его наполненный сарказмом рассказ нечего было ответить. Роше залпом осушил свою кружку, и все же просипел:

- И тебя не сожрали трупоеды?

- Меня подобрали и спрятали в надежном месте, где можно вылечить почти все, кроме смерти, – скривил губы эльф.

- Брокилон? – невинно уточнил Вернон.

- Зачем ты задаешь вопрос, на который знаешь ответ? – парировал Иорвет.

- Видишь ли, Роше, – сомнения в его правдивости уже не задевали эльфа, лишь вгоняли в глубокую печаль, – что бы вы ни думали, но не все после вашей победы разбежались как тараканы по темным углам. Были и такие, как Яевинн и Торувьель. Нас – искали, хотели отбить…

- Вот оно что.

Вот теперь поспешная расправа вместо предполагавшегося изначально помпезного суда над военными преступниками из нелюдей окончательно стала объяснимой. Он сам тогда был еще на юге и, –

- Не знаю, станет ли тебе от этого легче, – проговорил Роше, поднимаясь, – но Дракенборг – реданская крепость, а Фольтест действительно настаивал на показательном суде. Вас бы казнили, однако…

Очень многое хотелось сказать, выразить, но – не получалось. Однако – что? Что казнили бы без урона для достоинства и чести? Или наоборот – ведь казни бывают разные... Или что есть большая разница – пытать ради цели или ради удовольствия? Так Иорвет это и сам знает. Нет таких слов, которые могли бы достоверно передать весь тот черный, прогнивший насквозь клубок, называющийся взаимным сосуществованием разумных в этом мире!

И Вернон вышел на палубу подышать вечерним воздухом, заодно оставляя эльфа наедине с собой, чтобы тоже мог взять себя в руки после подобного откровения.

Им плыть еще.

====== 4. ======

Комментарий к 4. Все, всю душу мне вынула эта глава...

Как уже отмечалось в личке: сначала намечались торжества, потом аресты. потом решили совместить(с)

((

Оправившись, Вернон немного прошелся по палубе, вдыхая холодный осенний воздух. Смеркалось, низкие облака скрывали заходящее солнце, но дождя не предвиделось. Вечер был тих и безмятежен, ничто не напоминало о том, что где-то прямо сейчас короли, маги, политики и военачальники опять насмерть грызутся между собой за власть, за земли, золото и привилегии.

- Дело не в расе, да и не в свободе. Даже месть тут не при чем. Мы здесь только потому, что кто-то очень влиятельный так захотел. Тот, кто нас использует. И неважно, корона у него, волшебная палочка, или он заправляет богатой гильдией, – сказал Иорвет.

Ты чертовски, омерзительно прав, «белка»! Нас всех напропалую используют, причем особо не скрываясь, а мы, даже же осознав это, почему-то продолжаем следовать давно прописанным ролям вместо того, чтобы отступить от чужого сценария и навязать противнику свои правила.

И все же что-то изменилось, изменилось глубоко внутри нас. Извечная заноза в заднице, оголтелый головорез Иорвет сейчас не целился в главу темерской спецслужбы из зарослей, а сидел за одним столом, курил и пил водку. Делился тем, что не рассказывают первому встречному, и от его слов снова что-то больное тяжело ворочалось в груди, мешая рассуждать ясно почище любого хмеля.

Вернон знал, чувствовал, что он услышал кое-что предельно важное, что стоило хорошенько обдумать, а для начала необходимо осознать услышанное в полной мере. Так бывает, когда долго размышляешь над чем-то одним, а истина вырывается наружу не изысканной формулировкой, а парой обороненных в запале слов. Роше еще не мог определенно выразить, что же произошло между ним и лидером скоя*таэлей, и какие конкретные последствия это будет иметь в перспективе, но одно он понимал совершенно точно – сегодня они окончательно переступили некий принципиально значимый рубеж, после которого уже невозможно притворяться, что все идет как прежде. Невозможно будет перед воротами Лок Муинне обменяться привычными колкостями и разойтись в разные стороны, чтобы продолжить при случае охоту друг на друга. Невозможно дальше бездумно, на инстинктах ненавидеть.

Привычная застарелая ненависть как-то незаметно, исподволь, полиняла и выцвела. Поистрепалась как солдатская куртка в долгом походе, а теперь вот окончательно треснула по швам и расползлась грязной никому не нужной тряпкой. Ее осталось только выбросить ввиду непригодности, а не делают они этого до сих пор потому, что ни один еще не представляет, чем ее заменить. Так-то, будем честными до конца.

В подобном несколько меланхолическом настроении, проветрив голову и воочию убедившись в царившем на борту порядке, Вернон вернулся в свое обиталище, и нужно отметить, что сделал он это весьма вовремя. Видимо, Геральт тоже решил обозначить свое присутствие на корабле и присоединиться к стихийно образовавшимся необычным посиделкам двух старинных недругов. Однако ведьмак нарвался на одного Иорвета, который разумеется тут же воспользовался возможностью завести разговор о цели своего путешествия в Лок Муинне.

Скоя*таэль активно наседал на белоголового охотника на чудовищ относительно спасения Девы Аэдирна – единственной надежды Вергена на мирное сосуществование, еще одного уникального разумного существа, ставшего жертвой людской подлости, и просто доброй невинной девушки. Геральт, конечно, все понимал и не то чтобы совсем не сочувствовал Саскии, но едрит твою в качель, не разорваться же ему еще на парочку-другую Гвинблейдов, чтобы уж наверняка всем желающим хватило! Он и так последнее время ощущал себя не порядочным ведьмаком, а долбаным джинном, которому то и дело загадывают какое-нибудь хитровыебанное желание, причем одновременно с приказом об экстремальном самоудовлетворении.

Понятно, что Геральт элементарно устал и беспокоился за свою чародейку, вот и не стал миндальничать, пребывая не в самом лучшем расположении духа. Вернон сразу же догадался, что оба уже успели высказать оппоненту что-то нелицеприятное. Однако если Иорвет еще сдерживал норов, памятуя, что помощь ведьмака была бы наиценнейшей, раз речь идет о чародеях и проклятиях, то Геральт явно хотел прямо послать скоя*таэля подальше и уйти, а Роше застал самую кульминацию.

- …так ты поможешь мне спасти Саскию? – настаивал эльф.

- Мы подумаем об этом, Иорвет, – поторопился вмешаться Вернон, пока они не договорились до чего-то, что окончательно поломает все планы, как уже существующие, так и еще только наклевывающиеся. Он обратился уже к Геральту. – В конце концов, слишком жирно оставлять этим сволочным интриганкам целого дракона, да еще разумного!

Не прокатило, ведьмак был настроен категорически, поэтому досталось темерцу.