Галина вздрогнула, открыла глаза и завертела головой. Увидев детектива, она удивленно проговорила:

– Это вы?

– Я, я! – прошептал Василий Макарович. – Только не оглядывайтесь! Не вертите головой! И вообще не смотрите на меня, нас не должны видеть вместе! И ради бога, не теряйте сознание!

– Но почему… но что случилось… мне показалось, что вы сказали… вы сказали такое… что Валюсик… мой Валюсик…

– Вам не показалось! Ваш муж действительно выполняет секретное задание, но об этом никто не должен знать! Никто не должен догадываться! И никто не должен знать, что вы догадываетесь! Тьфу… никто не должен догадываться, что вы знаете!

– Но Валюсик… не может быть! Какое отношение мой Валюсик может иметь ко всему этому… он всего лишь торгует кафельной плиткой и сантехникой…

– Я не имею права вам ничего говорить! Это секретные сведения! Я дал подписку…

– Но вы обязаны! Ведь это я вас наняла! Я плачу вам деньги, и я должна знать! Лучше страшная правда, чем сладкая ложь! Скажите, или… или я… – и Галина снова начала бледнеть и заваливаться на спинку дивана.

– Только не теряйте сознание! Что я с вами буду делать? – Василий Макарович тяжело вздохнул. – Ладно, так и быть, скажу. Интерес спецслужб к вашему мужу связан с его прежней профессией.

– С прежней? – Галина встрепенулась и порозовела, явно раздумав терять сознание, глаза ее округлились от удивления. – Но раньше он занимался какими-то птичками… кому это нужно?

– Воронами, – машинально уточнил Василий Макарович.

– Ну да, воронами… зачем это спецслужбам?

– Опять-таки, я не имею права ничего вам говорить, но так и быть… очень серьезная организация использует ворон для передачи сверхсекретной информации. Вы же знаете – телефон можно прослушать, радиосигналы можно перехватить, а если послать важное сообщение с вороной, это гораздо надежнее. Вороны отличаются исключительной преданностью и интеллектом. А ваш муж умеет общаться с воронами… только, – спохватился Василий Макарович, – только никому об этом не говорите! Об этом не должна знать ни одна живая душа!

– Ни одна душа… – пролепетала Галина. – И что же теперь делать?

– Ничего не предпринимайте, не пытайтесь расспрашивать его и задерживать, когда ему нужно будет уехать. Знайте: это дело государственное!

– Государственное… – как эхо повторила Галина, – но что я скажу Але?

– Ничего не говорите. Мне разрешили поставить в известность только вас, поскольку вы – официальная жена. И вы должны хранить тайну.

– Но она станет спрашивать…

– Не станет! – Василий Макарович прекрасно знал, что именно сейчас Василиса проводит такую же беседу с Алиной, говорит, что только ей оказали особое доверие, поскольку она женщина умная и умеет хранить секреты, а Галина – существо легкомысленное, и лучше ей ничего не знать.

– Но деньги… – опомнилась Галина, собравшись уходить.

– Денег я с вас не возьму, – строго сказал Василий Макарович. – Думаете, я на таком важном деле наживаться стану?

В его голосе прозвучал самый настоящий пафос, потому что благодарный Сырников уже заплатил ему все, что причитается, да еще с лихвой.

Я записалась в парикмахерскую, поэтому привела Бонни к дяде Васе. Пес что-то с утра куксился, не стал завтракать. И на прогулке вел себя слишком спокойно, даже на пробежавшую кошку не среагировал, так что я слегка занервничала. Я ведь уже говорила, что очень привязана к своей собаке и трепетно отношусь к ее здоровью. Так что пускай дядя Вася понаблюдает за Бонни, если что – отвезем его к ветеринару.

– Хорошо, что пришла! – встретил меня дядя Вася. – Клиентка звонила, на десять утра договорились. Так что, Бонечка, придется тебе пока в спальне посидеть.

Сами понимаете, если клиент увидит в прихожей этакого бегемота, да еще слюна из пасти капает и клыки торчат, то не всякий на месте устоит. А если устоит, то забудет вообще, зачем пришел. Так что в таких случаях Бонни мы запихиваем в спальню и запираем дверь снаружи на хороший такой крюк. Железный, ручной ковки. Потому что Бонни обязательно хочет познакомиться с пришедшими и с этой целью бьется головой о дверь. Таким образом он сломал уже две обычные задвижки, и дверь пришлось укрепить.

– Опять небось ревнивая жена, – вздохнула я, – что-то они прямо косяком пошли…

На этот раз мы успели прибраться в квартире, и я даже погладила дяде Васе рубашку, так что он выглядел вполне прилично.

Стрелки часов показывали уже четверть одиннадцатого, а клиентки не было.

– Может, не придет? – с надеждой спросила я, потому что в салоне красоты меня просили не опаздывать, у мастера, мол, очень напряженный график.

– Не знаю, – дядя Вася в сомнении покачал головой, – голос у нее был… какой-то странный.

Мы прождали еще минут двадцать, и наконец, когда я уже решила, что она не придет, в дверь позвонили.

Вот вы не поверите, но я сразу поняла, что с этой клиенткой что-то не так. Потому что давно уже научилась определять клиентов по звонку. И очень редко ошибаюсь.

Понимаете, не каждый человек решится обратиться к частному детективу. Многие сомневаются, нервничают, долго колеблются. Оттого звонки робкие, неуверенные, прерывистые. Вот человек протянул руку, а потом сразу отдернул, как будто до самого конца еще не решил, звонить или нет. А потом нажал, но не сильно. А потом взял себя в руки и нажал посильнее.

Разумеется, все это относится исключительно к женщинам. Мужчины же звонят увереннее. Они не только ревнуют, но еще и злятся, себя накручивают.

Этот звонок был не то чтобы неуверенный, но какой-то дребезжащий, как будто у женщины дрожат руки. От волнения или от страха. От стресса, в общем.

Я посмотрела в глазок, но что там можно увидеть? Правильно, жуткую рожу с глазами больной лягушки. Но вроде бы рожа была женская, так что я распахнула дверь, о чем тут же пожалела. Надо было не открывать, да что там, просто к двери не подходить. И на телефонные звонки не отвечать. Или рявкнуть, что не туда попали, никаких Куликовых тут нет. И никогда не было.

Но я ничего этого не сделала и теперь, бросив один только взгляд на женщину, стоящую передо мной, сразу поняла, что с этой клиенткой мы будем иметь кучу неприятностей.

Женщина была явно не в себе. Об этом прежде всего говорили ее глаза. Хотя глаза я разглядела чуть позднее, потому что голова ее была опущена и лицо закрыто неопрятными, кажется, давно не мытыми волосами. Волосы были темно-рыжие, длинные и висели спутанными патлами, как у одной из ведьм в пьесе «Макбет».

Когда-то давно у моей бабушки была большая старая книжка пьес Шекспира, и я маленькая любила рассматривать картинки. Куда она потом делась? Не помню…

Так вот, одна ведьма в той книжке очень была похожа на эту женщину.

– Вы к кому? – опомнилась я и решила спровадить тетю как можно скорее.

Женщина подняла голову и уставилась на меня тяжелым пустым взглядом. Глаза у нее были воспаленные, белки с красными прожилками. Наверно, чтобы скрыть воспаление, она обвела вокруг черным, но вид получился как у коалы. Причем коала была явно пьющей или больной.

– Так вы к кому? – повторила я и сделала безуспешную попытку прикрыть дверь.

Не тут-то было. Она ухватилась за ручку и заговорила торопливо, проглатывая слова и повторяясь:

– К Куликову я, к Куликову, к детективу. Мне к детективу нужно, очень нужно, просто очень!

Все ясно, судьба послала нам сумасшедшую. Сейчас начнет жаловаться, что ее собираются похитить зеленые инопланетяне или что у нее украли фамильные драгоценности ценой в сто миллионов долларов.

Я все пыталась захлопнуть дверь, но она оказалась сильнее меня и просочилась в прихожую. Ну не драться же с ней? Психи, они очень сильные бывают. А может, у нее нож в рукаве припрятан? Пырнет, и ей ничего не будет, у нее небось справка есть…

– Василий Макарович! – крикнула я.

Вот когда он нужен, его нет. Сидит в кабинете и щеки надувает, чтобы перед клиенткой солиднее казаться.