Сакадзаки сидел на крыльце и ждал, пытаясь сохранять хотя бы внешнее спокойствие. Тэруока до сих пор не выходил. Серинова тоже. Сумеет ли она разубедить его? А если нет? «Тогда придётся выполнить обещание», – хмуро ответил себе Сакадзаки. Он попытался представить, как это будет. Картинка не вызывала ничего, кроме отвращения. Стандартная последовательность движений. Ожидание, удар, остановка, разворот и шаг в сторону. Голова друга скатится с плеч, а он, Ёситаро, станет убийцей. Дальше нужно вытереть меч и убрать в ножны. А потом? Как быть с телом? Как вообще жить дальше? Или самое правильное – стать на колени рядом и тоже выпустить себе кишки? «Кэндзиро совершенно спятил, – подытожил Сакадзаки. – Да и я, пожалуй, не меньше».

Сёдзи мягко скользнула в сторону. На пороге появился Тэруока, по-прежнему в тренировочной форме, с причудливой смесью облегчения, сомнения и недовольства на лице. В руках он держал длинный зелёный свёрток. «Серинова вернула ему оружие», – понял Сакадзаки.

– Можешь радоваться, Ёситаро. Тебе не придётся пачкаться, – Тэруока обнажил зубы в усмешке. – Похоже, я всё-таки остаюсь, – и тут же сморщился: – Наверное, ты думаешь, что я струсил.

– Я думаю, что ты наконец-то использовал мозги по назначению. И поступил как взрослый мужчина, а не как мальчишка, почитающий за храбрость прыгнуть с моста. Ты даже не представляешь, какой камень снял с моей печени.

Тот скривился ещё больше.

– Хотелось бы верить. Только не получается. Никогда не чувствовал себя таким идиотом. Я не совершил преступления… точнее, мне не дали его совершить. И кончать с собой теперь – уже совсем глупо. Расписаться в своей никчёмности, не более. Кроме того, мне следует вспомнить о долге перед школой, – язвительно произнёс он нравоучительным тоном. – А по мнению Сериновой, мы с ней не закончили схватку, и я слишком рано признал поражение. Кажется, она не против, если я ещё пару-тройку раз попытаюсь её убить. Она в восторге от того удара, которым я чуть не прикончил её на церемонии! С кем мы связались?! Да, сэнсей не зря её сюда притащил. Серинова такая же сумасшедшая, как покойный Масаюки-сан. А то и хуже. За одну ночь она показала, кто из нас чего стоит. Без каких-либо боевых искусств. Кстати, господин следил за нами. И Кацумото, и Норимори…

– Мы могли бы и догадаться, – Сакадзаки нервно дёрнул плечом. – Он говорил с тобой?

– Да. Поинтересовался моими дальнейшими планами. Мне хотелось провалиться сквозь землю. Он ведь слышал наш разговор на дороге. Я сказал, что… пересмотрел своё решение и попытаюсь исправить ошибки. А Хаябуси-сама сидел и молчал. – В голосе Тэруоки прорвалась сдавленная ярость: – Да, я виноват! Если моя вина непростительна, прикажите мне умереть, но зачем издеваться? Короче, я спросил, какого наказания заслуживаю.

– А он?

Тэруока заставил себя успокоиться.

– Нашёл мой выбор достаточно разумным и не нуждающимся в оправданиях. Посоветовал поучиться сдержанности и трезвому взгляду на вещи… у Сериновой. Разрешил пропустить вечернюю тренировку. Но завтра утром я должен встать перед строем, – воин зло засмеялся. – У вас есть официальная возможность набить мне морду за всё, что вам пришлось из-за меня пережить. Предупреждаю, я буду разочарован, если смогу потом удержаться на ногах.

– Ты, по-моему, и сейчас на них еле держишься, – с сомнением протянул Сакадзаки.

– Надеюсь, ты не станешь провожать меня до дома? – Тэруока потёр лоб. – Пожалуй, на этом я распрощаюсь. Я хочу побыть один.

– Тогда забери, наконец, ключи от своей квартиры. Исао не мог ждать тебя до бесконечности. Ему как-никак на работу.

– Спасибо.

Тэруока сжал ключи в кулаке, сунул под мышку свёрток с оружием и побрёл со двора усталой походкой до предела обессиленного человека. Проводив друга взглядом, Сакадзаки снова сел на ступеньку, дожидаясь Ольгу.

Она вышла через пять минут. Её белый костюм даже в такую пасмурную погоду казался светящимся. Девушка держалась необычайно прямо, и рюкзачок за плечами лишь усиливал впечатление. «А ведь на ней наверняка живого места нет, – неожиданно подумал Сакадзаки. – Она сносно страхуется при бросках, но удары блокирует плохо. А бьют её в полную силу. Все, в том числе и я».

Заметив его, россиянка слегка поклонилась. Он встал и поклонился в ответ, как равный равной.

– Хороший день, Серинова-сан.

– Несомненно, – с улыбкой согласилась та. В её серых глазах отражались низкие облака. – Жизнь вашего приятеля вне опасности. Больше беспокоиться не о чем.

– Позвольте поблагодарить вас. Не знаю, как вам это удалось, но… я ваш должник до конца своих дней.

– Пустое, Сакадзаки-сан. Я тоже благодарю вас. Вы неплохо приглядели за ним минувшей ночью. Интересно, сколько саке вы в него влили? – Ольга улыбнулась ещё шире.

– Насколько я помню, он свалился на шестой бутылке, – хмыкнул Сакадзаки. – Столь грандиозной попойки мы не устраивали по меньшей мере лет пять.

– То-то сегодня половина школы мается от похмелья. Впрочем, основную проблему вы решили великолепно.

Сакадзаки вздохнул.

– Но я не смог переубедить его. А вы смогли. И остановили его, хотя ничем ему не обязаны. Скорее наоборот. Он уже пытался вас убить, и чтобы избавиться от опасности впредь, вам достаточно было устраниться.

– Тэруока-сан не такой уж плохой человек. Просто у него пунктик насчёт женщин и иностранцев. К тому же в своём стремлении избавить Генкай-рю от скверны он оказался не одинок. Но он пошёл до конца, и хотя бы поэтому достоин уважения. Меня порадовала встреча со столь грозным противником. Как и то, что мне удалось удержать его среди живых.

– Низкий поклон вам за это. Какой ни есть, он мой друг. Мне очень не хотелось… рубить ему голову.

– Прекрасно вас понимаю.

– Я должен извиниться за прошлый вечер. Больше такого не повторится. Но… я не жалею. Теперь нет причин сомневаться в вас. Приведённая вами… аргументация сразила нас наповал.

– Мне уже доводилось решать подобные проблемы, – она рассмеялась. – Лет так в четырнадцать или пятнадцать. Хулиганы в нашем дворе вели себя ровно так же. И тоже доказывали всему миру свою исключительность.

Сакадзаки вспомнил комментарии Норимори.

– Похоже, мы и впрямь повели себя как дети, – он с усилием улыбнулся. – Поделом. Но что с Тэруокой? Он так измотан, будто трое суток камни таскал.

– Нервное истощение. В сочетании с похмельем. Провести ночь, готовясь к мучительному самоубийству, само по себе нелегко. А утренние метания между жизнью и смертью, моя лекция и общение с учителем его окончательно доконали. Удивительно, как он вообще перемещается без посторонней помощи. Ничего. Отоспится и вернётся в нормальное состояние.

– Надеюсь. – Взгляд Сакадзаки посуровел. – Сэнсей приказал ему завтра встать перед строем.

– Сколько он потом проваляется в постели?

– Как повезёт. Принято сопротивляться до полной невозможности продолжать бой. Обычно это потеря сознания или травма. Костей там стараются не ломать, но случается. Иори однажды месяц в больнице провёл. Хотя лучшие бойцы школы, вроде Кацумото-сана, способны отбиться даже от шестерых. Имейте в виду, рано или поздно вам тоже предстоит это удовольствие. Повод найдётся.

Ольга пожала плечами.

– Значит, проверим экспериментально, сколько выдержу я. Столь жёсткий тренинг временами полезен. Прекрасно показывает дыры в технике.

– А дыр-то у вас хватает. Вы умудряетесь не отставать от нас по скорости, однако защищаться толком пока не умеете. Только я приложил вас сегодня не меньше десяти раз. Собственно, я потрясён вашей выносливостью. Мне казалось, даже тренированная женщина ляжет пластом после подобного избиения.

– У меня есть выбор? – вскинула бровь россиянка. – Чтобы сравнительно быстро чему-то научиться, нужно плюнуть на мелочи. Кстати, не обманывайтесь: хоть женщина и слабее мужчины, но пределы прочности у нее куда выше. И чем активнее я буду заниматься, тем скорее стану для вас реальным противником, а не девочкой для битья.