– Ну, удачи вам! – пожелала миссис Лейден нам вслед, когда мы двинулись к помосту.

– У меня просто нет сил… – заявила Глория, – нет сил смотреть на этих знаменитостей, нет сил снова и снова делать одно и то же.

– Иногда я жалею, что вообще с тобой связался, – вздохнул я. – Не хотелось так говорить, но это правда. – До нашей встречи я и представить себе не мог, что человек способен быть таким занудой…

Вместе с другими парами мы сгрудились на стартовой черте.

– Я устала от жизни, но боюсь умереть… – сказала Глория.

– Какая замечательная тема для песенки, – отозвался, услышав слова Глории, Джеймс Бэйтс. – Сочини песенку о старом негритосе на берегу реки, который устал жить, но боится умереть. Он мог бы собирать хлопок и жаловаться реке Миссисипи. Ну разве не дивная идея?! Да, и назови песню «Миссисипи, старая река».

Глория скорчила мину и метнула в Джеймса взгляд-молнию.

– Рад приветствовать вас, – обратился Рокки к миссис Лейден, которая поднялась на сцену. – Дамы и господа, – сказал он в микрофон, – счастлив представить вам самую страстную болельщицу нашего чемпионата по танцевальному марафону, женщину, которая не пропустила ни одного вечера с начала наших состязаний. Итак, миссис Лейден, руководство чемпионата награждает вас персональным пропуском, он откроет перед вами двери на все марафоны, где бы и когда бы они ни проходили. Аплодисменты миссис Лейден, дамы и господа! Не хотите ли что-нибудь сказать, миссис Лейден?

Та на мгновение замялась, изрядно растерявшись, она просто не знала, как ей сейчас себя вести, но, когда публика зааплодировала, сделала несколько шагов вперед и неловко поклонилась. Очевидно, это было одно из главных событий в ее жизни.

– Все болельщики нашего танцевального марафона вас, конечно, уже видели, – продолжал Рокки. – Каждый вечер миссис Лейден судит дерби, не будь ее, не было бы и дерби. Как вам нравятся наши соревнования, миссис Лейден? – спросил он, наклонив стойку так, чтобы женщина могла говорить в микрофон.

– Да блевать ей от них хочется, – шепнула Глория. – Ноги бы ее здесь не было, засранец проклятый!..

– Мне очень нравится, – сказала миссис Лейден. Она так волновалась, что едва могла говорить.

– Кто ваша любимая пара, миссис Лейден?

– Моя любимая пара – номер двадцать два, Роберт Сайвертин и Глория Битти.

– Любимая пара миссис Лейден – пара номер двадцать два, дамы и господа, спонсор – компания «Пиво „Джонатан”», от которого не толстеют! Вы болеете за них и желаете им победы, миссис Лейден?

– Да, я за них болею и, будь я помоложе, записалась бы на марафон сама.

– Отлично. Благодарю за беседу, миссис Лейден. Итак… теперь я имею честь вручить вам персональный бессрочный пропуск, миссис Лейден, – дар руководства чемпионата. Вы можете приходить в любое время – и как? Бесплатно! Бесплатно…

Миссис Лейден взяла пропуск. Она была настолько преисполнена благодарности и растрогана, что улыбалась, и плакала, и кивала – все сразу.

– Еще один великий миг… – съязвила Глория.

– Заткнись! – рявкнул я.

– Итак… судьи готовы? – спросил Рокки, выпрямляясь.

– Все готово. – Ролло проводил миссис Лейден к креслу, туда, где сидели арбитры.

– Дамы и господа, – сказал Рокки, – большинство из вас знакомы с правилами и порядком проведения дерби. Но для тех, кто подобные соревнования видит впервые, повторю их еще раз, чтобы вы знали, в чем дело.

Ребята состязаются на дорожке пятнадцать минут, мужчины должны шагать, ступая строго с пятки на носок, девушки могут бежать трусцой или как им угодно. Если один из участников будет вынужден по какой-либо причине уйти в бокс – так мы называем центр площадки, где стоят раскладушки, – если кому-то из них понадобится покинуть дорожку, независимо от причины, их партнеру каждые пройденные два круга будут засчитываться за один. Это ясно?

– Да начинайте же! – крикнул кто-то из публики.

– Персонал и тренеры готовы? Врач на месте? Отлично… – Рокки протянул стартовый пистолет Ролло. – Вы дадите старт нашим ребятам, мисс Делмар? – спросил Рокки в микрофон. – Дамы и господа, мисс Делмар – знаменитая голливудская писательница-романистка…

Ролло отнес пистолет мисс Делмар.

– Ну-с, приготовьтесь, дамы и господа, – нараспев произнес Рокки, – сейчас начнется. Прошу, мисс Делмар.

Пистолет громыхнул, и мы помчались.

Мы с Глорией пропустили вперед тех, кто рвался увеличить скорость, вовсе не пытаясь попасть в лидеры. У нас была своя система: задать равномерный темп и поддерживать его. Никаких денег, никаких спецпризов тем вечером не предвиделось. Да и будь они, нам-то какая разница.

Публика хлопала и топала, зрители жаждали пощекотать себе нервы, но в тот вечер все обошлось. В бокс ушла только одна девушка, Руби Бэйтс, и то только на два круга. И впервые за все время никто не рухнул на площадку, когда забег закончился.

Но кое-что испугало меня в тот вечер. Глория висела у меня на поясе тяжелее и чаще, чем когда бы то ни было. Последние пять минут дерби казалось, что ей конец, что у нее совсем не осталось сил. Мне практически пришлось волочь ее за собой. В этот раз мы были на волосок от выбывания.

Но все-таки не выбыли. Позднее в тот вечер миссис Лейден сообщила, что разговаривала с арбитром, который нас контролировал. Мы преодолели всего на два круга больше, чем проигравшая пара. Это нагнало на меня страху, и я решил, что впредь не стану полагаться ни на какую систему и как следует возьмусь за дело.

Последними оказались Бэрил Жерар и Женевьева Томблин, пара номер шестнадцать. Их автоматически дисквалифицировали. Я знал, Женевьева рада, что для нее все кончилось. Теперь она могла выйти замуж за капитана корабля, ходившего в промысловые рейсы. Познакомились они в первую неделю марафона.

Женевьева вернулась на площадку, когда мы обедали. Она уже переоделась и сейчас держала в руках чемоданчик.

– Дамы и господа, – сказал Рокки в микрофон, – эта очаровательная девушка сегодня покидает марафон. Разве не чудесно она выглядит? Попрошу аплодисменты, дамы и господа.

Публика зааплодировала, а Женевьева по дороге на сцену кланялась на все стороны.

– Вот что мы называем спортивным духом, дамы и господа, они с партнером проиграли дерби в жестокой борьбе, но вот Женевьева здесь, и она снова улыбается нам, дамы и господа, и я выдам вам ее маленькую тайну… – Приблизив лицо к микрофону, он деланным шепотом продолжал: – Она влюблена и собирается замуж. Да, вот так, дамы и господа, наш танцевальный марафон стал прибежищем романтики, ибо Женевьева собирается замуж за человека, с которым познакомилась в этом зале. А сегодня вечером он здесь, Женевьева? Он здесь?

Женевьева улыбнулась и кивнула.

– Где же он, этот счастливец? – вопрошал Рокки. – Где же он? Покажитесь публике, капитан…

Зрители стали оглядываться по сторонам.

– Вот он! – возвестил Рокки, указывая на противоположный конец зала.

Какой-то мужчина перешагнул барьер ложи и направился к Женевьеве. Он шел той особой походкой, какой ходят моряки.

– Скажите нам пару слов, капитан. – Рокки передвинул стойку микрофона.

– Я влюбился в Женевьеву с первого взгляда, – произнес капитан, – и через несколько дней предложил ей бросить марафон и выйти за меня. Она отказалась, не хотела подводить своего партнера, и мне ничего не оставалось, как просиживать здесь штаны в ожидании. Я рад, что ее дисквалифицировали, потому что, честно говоря, весь горю от нетерпения…

Публика изнемогала от смеха. Рокки вернул стойку микрофона в прежнее положение.

– Золотой дождь для будущей невесты, дамы и господа!..

Капитан перехватил стойку и прижал микрофон к губам.

– Не слушайте его, люди, – заявил он. – Поверьте, я в состоянии сам о ней позаботиться.

– Вот бравый морячок, черт бы его побрал! – фыркнула Глория.

Золотой дождь не состоялся. О паркет не звякнула ни одна монета.

– Вот это называется скромность, – гнул свое Рокки. – Но думаю, стоит сказать, что жених Женевьевы – капитан «Тихоокеанской королевы», старого четырехмачтового барка, который сейчас бросил якорь всего в трех милях от курзала. Днем к кораблю каждый час ходит морское такси, и если кто-то из вас, друзья, хочет вволю порыбачить, отправляйтесь на лов с капитаном…