- Ну, это еще не так страшно, - заметил Ватсон. - Я тоже пишу письма. Вот, только что Холмсу написал.

  - Тут вопрос в том, какие письма, - ответил сэр Чарльз, вынул из кармана своего щегольского пиджака несколько клочков серой бумаги и протянул их Ватсону. - Читайте.

  На обрывках большими печатными буквами было написано: "БЕРЕГИСЬ! ТЕБЯ СЪЕСТ СОБАКА БАСКЕРВИЛЕЙ". Подписи не было.

  - Что это за собака? - поинтересовался Ватсон.

  - Собака - вздор, я сам придумал эту легенду, чтобы привлечь туристов, - отмахнулся Чарльз Баскервиль. - Тут другое важно: открытая гомофобия!

  - Почему вы думаете, что вам угрожают именно гомофобы? - Ватсон положил бумажки на стол, ничего не понимая. Его мозговой аппарат подвергся перенагрузке и начал зависать: слишком много впечатлений за один день.

  - А кому я еще интересен? - пожал плечами хозяин. - Кто еще будет мне угрожать? Генри тоже угрожали, писали письма "Убирайся в свой Мадагаскар". Я уверен, что это одна и та же группа радикалов-экстремистов.

  - Самое странное, - подхватил Генри, - что эти письма появляются в доме буквально ниоткуда. Мы грешили на Бэрримора, но сколько мы его не колотили, он не сознался.

  - Ох, - схватился за сердце сэр Чарльз, - опять приступ. Генри, птичка моя, принеси мне валерьянки.

  По столовой разнесся резкий запах валериановых капель. Хозяин Баскервиль-холла накапал их в чашку с водой, выпил и обратился к Ватсону:

  - Хотят меня довести до кондрашки, проклятые. В общем, на вас, Ватсон, вся надежда.

  Вернувшись в свою комнату, Ватсон отправил Холмс эсэмэску со свежими сведениями и призывом о помощи и лег спать - сказались дневная усталость и обилие впечатлений. Но только он задремал, как его разбудили громкие голоса супругов Бэрриморов за стеной. "Только из-за тебя я ввязался в это дело! - орал дворецкий. - А ты мне, небось, и передачи носить не будешь!" "Будь мужиком, - увещевала его миссис Бэрримор, - ты еще не сел, а уже трясешься!"

  Ватсон сел на кровать и снова начал думать. Это занятие изрядно надоело ему, но выхода не было. Не прошло и часа, как он понял: супруги замешаны в каком-то преступлении, не исключено, что и в том самом, расследованием которого он занимается. Количество подозреваемых росло с удивительной быстротой. Поразмыслив еще немного, Ватсон пришел к выводу, что и сэра Чарльза с его любовником не стоит сбрасывать со счетов: кто-то из них вполне мог прикончить Кима Хо, например, за то, что он отверг их домогательства. А записки с угрозами они сами себе пишут, отвлекая внимание. Что за графство этот Девоншир: воистину тот самый тихий омут, точнее, болото, в котором водятся черти. Скорей бы приехал Холмс.

  Утром Ватсона разбудил стук в дверь.

  - Это я, Генри, - раздался веселый голос.

  Ватсон, чертыхаясь, выбрался из теплой кровати и отпер дверь. В комнату вошел Генри в коротком шелковом халатике, позволяющем лицезреть его мохнатые ножки. В руках он держал поднос, на котором стояла одинокая чашка чая.

  - Я вам чайку принес, - сообщил он, с интересом разглядывая Ватсона в трусах и майке. - Как спалось? В одиночестве всегда плохо спится.

  Смущенный Ватсон поблагодарил за чай и закутался в одеяло.

  - Я плохо спал по другой причине, - признался он. - Бэрриморы в соседней комнате полночи ругались.

  - О, - оживился Генри, - я вам кое-что расскажу про этих натуралов. Иду я давеча ночью по коридору в туалет, и что вижу: Бэрримор стоит у окна и с помощью фонаря подает сигналы кому-то на болоте! А тот, с болота, отвечает, тоже сигналы подает. Мало мы его колошматили, надо было еще добавить. Как пить дать он писал эти подметные письма, а тот, на болоте - его сообщник.

  Эта информация поразила Ватсона. Вежливо, но настойчиво выпроводив Генри из комнаты, он выпил чай, быстро оделся и побежал на болота. От задней калитки парка в Баскервиль-холле к ним вела тропа с указателями. Под одним из указателей была приколочена табличка с рекомендацией, написанной старинным готическим шрифтом: "Не ходите на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно". Пройдя чуть дальше, Ватсон убедился, что если ночью на болота, может, и не ходят, то днем там кто-то регулярно ошивается. В одном месте на тропинке валялся огрызок собачьего поводка, в другом на поверхности болота лежала и не тонула упаковка от "Педигрипала". "Засоряют природу, сволочи", - подумал Ватсон и чуть не вступил ногой в собачье дерьмо.

  Что-то в этой большой кучке было странное, но Ватсон не мог понять, что. Вот был бы здесь Шерлок Холмс...

  - Что скажете, Ватсон? - раздался за спиной знакомый голос.