Прошло уже несколько недель, как новости перестали мусолить тему убийства в собственном офисе Михаила Васнецова, крупного бизнесмена, сколотившего состояние в сфере перевозок. В Бедном квартале, где Виктор теперь ждал возможности действовать, жизнь шла своим чередом. Название было неофициальным, однако государственные лица вспоминали про этот район не столь часто, и настоящее название мало кто помнил. Бедным его называли не столько из-за бедности населения, сколько по причине крайнего нежелания крупных фирм открывать здесь филиалы, так что всё благоустройство шло от государства.

В одной из квартир дома-муравейника, несмотря на поздний час, горел свет. Парочка, сидящая на кухне, разглядывала бумаги на столе и попивала чай, который подносил им статный мужчина с забинтованной головой, но в элегантном костюме.

– Маша, ты когда закончишь ему лицо делать? – спросил мужчина лет тридцати, сидящий за столом. – А то не очень хочется, чтобы чай мне носило чудище Франкенштейна.

– Когда достанешь органики для лица, я из него хоть Венеру Милосскую слеплю. Ты же сам сказал, чтобы я ему всё лицо переделала, а не просто дырки залатала! – отрезала девушка, убрала волосы со лба и отхлебнула из чашки.

– Господи, Виктор, я же попросила не класть мне сахар!

– Прошу прощения, – прозвучал учтивый голос Виктора, ставившего чайник.

– Эх, заменить бы тебя по гарантии, да боюсь, что не сможет муженёк мой ещё у одного дворецкого матрицу взломать, – вздохнула девушка и откинулась на стуле.

– Ну, во-первых, ещё не муженёк, а во-вторых, на новых дворецких такие матрицы уже не ставят. Так что Виктор – практически единственный в своём роде, кто плевал на законы робототехники.

– Благодарю, – произнёс Виктор тоном, которым программа предписывала ему говорить в случае комплиментов.

– Ладно, заговорились мы тут, – сказала Маша и встала со стула.– Саш, сходи ты к этому фрику, возьми у него органики, мы же Витю даже из дома так выпустить не сможем.

И действительно, кожа на лице Виктора сейчас походила на рваный блин, а само лицо напоминало прокажённого. Виктор всё же попал на камеры, и его объявили в розыск. Благо случилось это некоторое время спустя после его ухода из «Эола», и с тех пор лица Виктора не видела ни одна камера.

– Ладно. Сейчас дойду до, как ты выразилась, «фрика», а вообще его Даней зовут, – сказал Алекс и тоже встал со стула.

– Буду я ещё имена твоих одноклассников помнить, – фыркнула Маша, – Ну давай, иди уже; на дорожку целовать не буду, я тут пока разберусь с тем, что Виктор у Васнецова нарыл.

Алекс вышел из квартиры и быстрыми шажками засеменил вниз по лестнице. На улице была дождливая погода, идеально сочетающаяся с серыми фасадами домов. Даня жил в паре кварталов, и дойти до него по осеннему городу под музыку Алекс счёл более романтичным, нежели толкаться с подвыпившей молодёжью в ночном автобусе.

Дорога заняла минут пятнадцать, за которые ботинки успели промокнуть, а батарейка в наушниках – сесть. Дойдя до нужного парадного, Алекс позвонил в домофон, из которого спустя минуту донесся недовольный голос.

– Какого чёрта так поздно?! – взревел динамик.

– Даня, утихомирься, а то ещё соседей разбудишь. Это я, Алекс.

– А, ну заходи, заходи… – голос из динамика оборвался, и дверь отворилась.

Поднявшись на нужный этаж, Алекс распахнул дверь своего старого товарища по учёбе, который ввиду ненадобности своей профессии подрабатывал дома программистом.

– Ну, как успехи? – с плохо скрываемой иронией спросил Алекс.

– Да иди ты. Говори, зачем в три часа ночи завалился? – раздражённо пробурчал Даня и погладил рукой с приводом для пальца свой растрёпанный ирокез.

– Тебя на улице не останавливают? С таким-то прикидом? – всё так же весело поинтересовался Алекс.

– Зря смеёшься. После того как меня из больницы выперли, – из-за сокращения кадров, понимаете ли, – этот привод, позаимствованный там же, сэкономил мне немало нервов, – с достоинством ответил Даня.

– Ну ладно. Слушай, мне органика нужна позарез, – выпалил Алекс. Даня, не говоря ни слова, ушёл на кухню и вернулся с пакетиком зелёных листьев.

– Крутить умеешь? И учти, я тебе всё не отсыплю, на одну тягу дам, – Даня посмотрел на Алекса исподлобья.

– Дурак ты, химик, – сказал Алекс и снова засмеялся: – Мне кожа органическая нужна, ты же говорил, что ты её из больницы брикетами воровал!

– Не воровал, а брал по необходимости. Сейчас принесу, – Даня, насупившись, опять скрылся на кухне. Спустя пару минут ирокез вновь виднелся на горизонте: Даня держал в руках брикет с порошком телесного цвета.

– Держи. Паяльник нужен?

– Нет, спасибо за помощь. Бывай! – Алекс вышел, закрыв за собой дверь.

– Давай… – пробормотал себе под нос Даня и опять завалился спать.

Дорога домой заняла, как показалось Алексу, меньше времени. По пути он сделал заказ в продуктовом на пару килограммов чая, чтобы забрать его на своём этаже: когда Маша занималась делом, она потребляла его неприлично много. Ввалившись в квартиру, Алекс увидел умилительную картину: Маша спала, сидя на стуле и уткнувшись носом себе в руки, а над ней в подобострастном поклоне с подносом в руках склонился Виктор. Видимо, все дела откладывались до утра…

Когда Маша проснулась, было уже за полдень. Виктор стряпал на кухне яичницу для Алекса, а тот, в свою очередь, валялся на диване и смотрел выпуск новостей. Приведя себя в порядок, Маша посчитала своим долгом первым делом начать выносить мозг Алексу.

– Ну и где кожа? – с нотками недовольства поинтересовалась Маша.

– В ванной посмотри, я на стиральную машину положил, – ответил лениво Алекс, желая как можно скорее спровадить Машу из комнаты. Та скрылась в коридоре, но через некоторое время вернулась с брикетом органики и тазиком.

– А ты чего разлёгся, неси паяльник!

Алекс, поняв, что спокойно полежать ему не дадут, принялся ассистировать Маше. Сначала ему пришлось долго разводить органический порошок в кипятке, затем, когда Маша начала намазывать и припаивать ещё горячую кожу к черепу Виктора, от Алекса потребовалось постоянно бегать заваривать Маше чай. За годы работы гримёром Маша научилась создавать удивительно реалистичные лица. Её детской мечтой была работа в кинематографе, однако дальше гримёрки ей пройти не удалось. Затем с приобретёнными навыками гримёра (формально – художник-скульптор второго класса, практически же всю практику ассистировала, а всё свободное время пребывала в мечтах о будущей славе) она пошла в тогда ещё молодую отрасль киборгостроения: создавала облик для слуг человека и заодно подрабатывала в пластической клинике, однако и на этом месте она надолго не задержалась. Судьба свела её с Александром, работавшим в той же фирме в качестве тестировщика программного обеспечения. Встретившись, они понравились друг другу, что не нашло понимания у работодателя – ведь, по мнению директоров, в компании платили слишком много, чтобы заводить отношения. Александр с Марией были другого мнения и скоро уволились, воспользовавшись скидкой по месту работы и урвав себе робота-дворецкого старой модели.

И вот теперь эта пара копила деньги на счастливую жизнь где-нибудь на островах, подальше от сегодняшних серых будней. Однако чтобы копить деньги, их надо заработать, так что наши герои-любовники занялись корпоративным шпионажем – и в данный момент выполняли заказ людей, постоянно остававшихся в тени, что в последнее время тревожило Алекса.

– Слушай, – проговорил запыхавшийся Алекс, принося очередную кружку чая, – а тебе всё это не кажется подозрительным?

– Что? – спросила увлечённая работой Маша.

– Ну, то, что наш заказчик не называет себя, это я ещё понимаю. Я даже готов понять, что у нашего таинственного партнёра вполне могли оказаться планы офиса Васнецова и что у Васнецова оказалось очень мало охраны. Однако я не возьму в толк, зачем платить нам такой большой задаток. Я столько за два года работы в «КибОрге» не заработал.