Думая над этим всем, она пошла в ванную комнату, после чего вернулась обратно и легла спать, думая, что утро вечера мудренее. Но утром ясней не стало, да и солнце как-то быстро выглянуло из-за облаков, тем самым разбудив девушку своими лучами. Переодевшись и позавтракав, Маринетт спустилась в пекарню, где встретила Алию и Нино, во всю что-то обсуждающих. Ролланд готовил тесто, пока его внучка общалась с друзьями.

В обед заглянул Лука. Он выглядел намного лучше вчерашнего, а взгляд был задорный, только круги под глазами выдавали его. Дюпен-Чен внимательно наблюдала за ним из-за угла, пока Сезер и Ляиф о чем-то расспрашивали парня. Что-то тут было не так, но выдавать себя она не хотела, поэтому продолжала прятаться за углом. Пока голубые глаза парня сами не переместились на нее как вчера, так же неожиданно, что девушка даже предпринять ничего не успела.

Парень улыбнулся, после чего что-то ответил ребятам и двинулся в сторону брюнетки. Маринетт, понимая, что попала, быстро юркнула в коридор и поспешила к дедушке, надеясь, что сможет там спрятаться. Сзади послышался смех, а после и слова, что он ее не съест. Но это не удовлетворило инстинкт самосохранения девушки, и она продолжила путь. Когда она все-таки оказалась в помещении, то с сожалением заметила, что дедушки тут нет. Куда он мог деться, она тоже не знала. Резко развернувшись, Дюпен-Чен чуть не столкнулась с грудной клеткой Луки, который успел ее догнать.

— Ну и почему ты убегала? — с усмешкой спросил он, отойдя на шаг назад, чтобы видеть девушку полностью.

Маринетт пожала плечами, после чего тяжело вздохнула и подошла к столу с тестом. Начав его мять, она нацепила на лицо непринужденность и всем видом показывала, что очень занята, пока за ней со стороны наблюдали.

— Как отдохнула в Лондоне? — решив нарушить тишину, спросил Куффен и сделал пару шагов в сторону стола.

Дюпен-Чен вздрогнула, а руки ее остановились. В голове судорожно метались мысли, ведь кроме Алии, Нино и Ролланда об ее отъезде никто не знал. Но Сезер не могла, это точно. Ляиф с шатенкой, значит, и он молчал, а дедушка не общается с Лукой. Так кто мог сказать ему об этом?

***

Работа поглотила его с головой, он закопался в ней полностью и не вылазил из своего кабинета сутками, решив отвлечься документацией и пациентами, которые приходили к нему. И их оказалось больше, чем он думал. Ведь оказалось, что Хлоя неожиданно распсиховалась и отказалась от приемов, а потом ходила по больнице и что-то бубнила и приговаривала, ходя хмурой, как туча. Вот-вот и как кинется молнией. Узнав об этом, Агрест-младший понял, что с разговором нужно повременить. Он боялся с ней беседовать, ведь недаром надо держаться от обиженной девушки подальше, желательно за каменной стеной и в броне непробиваемом костюме.

И, погрузившись во всю рутинную работу, парень не заметил, как пролетела неделя. Он почти не вылезал из своего кабинета, ведь только на третий день Адриану сообщили, что Хлоя взяла отпуск за свой счет и улетела к матери в Нью-Йорк. По этому событию всех ее пациентов передали ему на руки, да он против не был. Всех встретил с распростертыми объятьями и улыбкой на лице. Но из-за этого получалось так, что и Маринетт он не видел, а сама девушка к нему заявится не может. Вот так и пролетели дни.

За окном светило во всю солнце. В коридоре больницы во всю шли разговоры и беготня. Рабочий день уже давно начался, а кабинет психолога все еще закрыт, ведь парень настолько заработался, что неожиданно уснул и, казалось, его пушечным ядром не разбудишь. От обилия пациентов, которые делились своими переживаниями и всем, что с ними было, парень совсем забыл про сон, а еще документы, которые прибавились в два раза с количеством людей отнимали много времени. Поэтому усталость взяла верх и он просто прилег на пару минут, а тут сморило царство Морфея.

В дверь требовательно и громко постучали, но психолог даже не пошевелился. Требовательный звук продолжался в течении пяти минут, но потом это оборвалось. Через пару секунд противный звук начал издавать телефон. И он почти потерпел фиаско, если бы зеленые глаза не начали медленно открываться на мелодию. Но как очи только полностью раскрылись, и парень начал понимать, что уснул, телефон замолчал. Но тут же последовал стук в дверь. Подскочив, нервно поправляя халат, Адриан открыл дверь и был крайне удивлен тому, что перед ним стоит разгневанная Хлоя. Она была в зеленом платье с открытыми плечами, а волосы были собраны в хвост. Голубые глаза смотрели возмущенно, да и весь вид девушки говорил, что она чем-то недовольна.

Толкнув психолога в плечо, Буржуа влетела в кабинет парня. Остановившись около стола, она окинула взглядом документы, а после посмотрела и на блондина. Тот выглядел уставшим, и это вызвало в ней злорадство, ведь сама она чувствует в себе прилив сил. Да и отпуск ей тоже пошел на пользу, было время подумать, пообщаться с матерью и просто погулять по Нью-Йорку. Но разговор, который у нее был почти полторы недели назад все равно не давал ей покоя. Осознание того, что их отношения сошли на нет, делали больно. Душа так и кричала, а разум твердил, что нужно одуматься.

— Ты хотел поговорить, когда вернешься. Так вот, я вся во внимание, — слишком спокойно произнесла она, скрестив руки на груди, продолжая ликовать про себя, что парень почти не отрывает взгляда от нее. А может?

— А-а. Да. Нужно поговорить же, — пробубнил он и закрыл дверь, после чего потер лицо и вернулся к дивану, но не сел, ведь смотреть на блондинку снизу-вверх, он не хотел, поэтому остался стоять. — Так вот, о чем я…

— Может прекратишь говорить себе под нос?! Ты психолог, так и веди себя подобающе. А если ты сейчас начнешь — «Дело не в тебе, а во мне». Я тебе врежу, — слишком жестко заявила девушка, в душе не понимая, как вообще умудряется держаться.

Агрест-младший удивлено уставился на подругу детства, не веря своим ушам. Если она такая догадливая, то почему сама не завела эту тему разговора? Почему молча ждала разговора, пока он сам не затронет это?

— Ты права. Это все бессмысленно, как и говорить — «Давай останемся друзьями». Поэтому скажу прямо. Нам нужно расстаться. Я к тебе больше ничего не чувствую.

Нервная улыбка посетила лицо Буржуа, то спадая, то появляясь снова. В грудной клетке будто что-то оборвалось, падая далеко вниз, откуда уже не достанешь, не вернешь на место. В одну секунду до ужаса больно, а уже в другую ничего не чувствуешь. Пустота, которая тебе начинает нравится больше, чем те чувства, которые ты испытываешь к человеку. А руки невольно спадают вниз и сил уже ни на что не хватает.

— Знаешь, я думала над тем, что ты изменился, но чтобы настолько. — она тяжело вздохнула, а глаза противно защипало, но она пыталась держаться, — Ты растоптал мои чувства, которые я к тебе испытывала. И ради кого? Ради немой пациентки, которая младше тебя почти на пять лет?! А ты не думаешь, что через год, а может и раньше она тебя бросит, как ненужного человека?! Ведь ей нужна поддержка! А мне она не нужна, по-твоему?! Ты как был эгоистом, так и остался! Думаешь только о себе!

Ее разрывало от злости, не от обиды, а именно от агрессии, которая накатила так незаметно, что уже ничего поделать она не могла. Брала злость за то, что так поступили, а ради кого? Ради девчонки, которая только совсем недавно переступила порог совершеннолетия.

— Успокойся.

— Нет, милый мой. Теперь моя очередь делать тебе больно.

На этих словах Хлоя быстро развернулась на каблуках и поспешила покинуть кабинет, оставив ошарашенного блондина наедине со своими мыслями. На ее лице была злорадная улыбка, а план мести появлялся в голове все быстрее и быстрее. Уверенной походкой, виляя бедрами, Буржуа направилась к двери, чтобы через несколько минут покинуть здание больницы.

Машина быстро доставила ее домой. Быстро переодевшись в красное платье с вырезом в декольте, параллельно вытирая слезы злости с лица, Хлоя нервно смеялась, пытаясь успокоиться, ведь руки предательски тряслись. Но план она хочет осуществить прямо сейчас и сегодня. Поэтому, закинув в рот несколько таблеток успокоительного и запив это все водой, она взяла сумку в руки и вышла на улицу, подставляя лицо прохладному ветру.