Дверь распахнулась, и в комнату ворвался человек с пистолетом.

- Tы, БЛЯДЬ, кто такой? Какого хрена здесь делаешь? - закричал голос с джерсийским акцентом.

Маленький автоматический пистолет был направлен в лицо Писателя. Toт был так ошеломлен, что уронил бутылку пива, но каким-то чудом она не разбилась. Слава Богу! - подумал он.

На самом деле в комнату ворвались двое мужчин. По какой-то подсознательной причине Писатель изо всех сил переживал за свое пиво, стоя в ужасе перед этими двумя незваными гостями, и за долю секунды паралича, который поразил его, он смог сделать панический обзор. Оба были одеты в отлично сшитые костюмы и консервативные галстуки с золотыми и бриллиантовыми булавками. Безоружный мужчина был невысокого роста, в темном костюме, с аккуратно подстриженными черными волосами и лицом, которое многие сочли бы крысиным (и если бы Писатель был подкован в спорте - а он не был - он был бы поражен подозрительным подобием между этим человеком и неким баскетбольным тренером для переоцененной, и часто презираемой команды на Юге. Простите за отступление). Другой мужчина был огромен, размером с профессионального футболиста, с руками столь огромными, что пистолет в его руке казался карликом по сравнению с Кольтом .45 калибра. У него были угловатое лицо и короткие волосы, цвета перца с солью.

Писатель не нашелся, что сказать умного, и вместо этого сказал:

- Надеюсь, джентльмены, у вас сегодня был хороший день?

- У тебя есть пять секунд, чтобы объяснить мне, почему твои мозги не должны разлететься по всей стене, - сказал коротышка.

Здоровяк придвинул пистолет поближе.

- Я... Я... Я...

- Ты что, грабитель? Только не говори мне, что ты грабишь похоронное бюро.

Еще большее волнение помешало Писателю дать вразумительный ответ.

- Эй, приятель, - сказал здоровяк (чей баритон сразу определил его как «Попая», он же «Оги»), - что тебе нужно сделать, так это объяснить боссу, что ты здесь делаешь, - он пожал плечами, - или я убью тебя.

- Я друг Дон и Сноуи! - выпалил Писатель. - И пожалуйста, сэр, не стреляйте в меня, я всего лишь писатель.

Коротышка, очевидно "Поли", нахмурился.

- Писатель? Что, реально членописаниной своей зарабатываешь деньги на жизнь?

Наконец-то он смог ответить!

- Ну, сэр, при всем моем уважении к вам, я бы возразил, что это занятие, как вы его назвали, “членописанина”, не такое уж и никчёмное. Романист - это не что иное, как другой тип искусства, ничем не отличающийся от скульптора, художника, поэта и т. д.

Поли рассмеялся, нo не слишком приветливо.

- Прямо как поэты и скульпторы, да? Педрилы. A художники? Если только ты не имеешь в виду деревенщину, в белом комбинезоне с гребаным валиком в руке, они тоже педрилы. Членососы и жопоёбы.

Писатель был совершенно сбит с толку этим высказыванием.

- Конечно, мнение одного человека так же законно, как и мнение другого, но я позволю себе не согласиться с вами, сэр, и предлагаю вам пересмотреть свое мнение. Романисты, поэты и художники – это люди искусства. А искусство - это то, как эстетическая составляющая нашего населения определяет состояние человека, не так ли? Художники переосмысливают окружающее их общество в новых терминах, которые разжигают воображение и побуждают к более сложным отношениям с жизнью.

Поли мрачно уставился на него.

Оги водил дулом пистолета по кругу.

- Вот, что тебе нужно знать. Никогда не спорь с боссом.

Вывод был сделан мгновенно.

- Ах да, сэр, но я хотел добавить, что “рабочий мир” и те, кто его населяет, действительно заставляют мир вращаться, и что художники, в конечном счете, это всего лишь ленивые пёзды. Членососы и жопоёбы.

- Да, заткнись уже, - сказал Поли, потирая руки. - Значит, ты дружишь с “Обрубком”, да?

- Об… Если вы имеете в виду Дон, то да. Мы действительно друзья, сэр. Мы только что, до того, как вы доставили мне удовольствие познакомиться с вами, пили пиво.

- Пиво, да? Ну и где же она? Бьюсь об заклад, она, как обычно, трахается, засунув свой обрубок в курятник лесбиянки-альбиноски.

- Я здесь, мистер Поли, - прервала его Дон, a затем Поли и Оги повернулись и нахмурились…

Дон все еще была без штанов.

- Не стоит так наряжаться из-за меня, - сказал Поли.

- Извините, - сказала она. - Мне... что-то пролилось на штаны.

- Держу пари, что да, - oн ткнул пальцем в Писателя. - И я до сих пор не знаю, что делать с этим клоуном.

Клоуном? - задумался Писатель. - Ну, сэр, этот КЛОУН - романист, публикующийся на международном уровне, который заслужил значительные почести в самых прославленных литературных журналах страны. И этот КЛОУН сегодня заработал МИЛЛИОН ДОЛЛАРОВ. Интересно, а сколько ТЫ заработал?

Но он этого не сказал.

- Он наш друг, мистер Поли, - сказала Дон. - Это - вчерашний “король кончуна”.

Оги удивленно приподнял бровь, словно впечатленный, в то время как Поли выглядел откровенно ликующим

- Ты? Ты тот, кто так нафаршировал молофьёй труп той грёбаной наркоманки, что она сдохла второй раз? “Эдди Мюнстер”?

- Он самый, сэр.

Поли хлопнул его по спине.

- Бля, чувак! Я точно не так тебя понял! Не каждый парень может слить столько спермы, не говоря уже о том, чтобы поднять свой хрен на трупак, и отбарабанить его в пердак!

Писатель стоял в замешательстве.

- Я полагаю... это комплимент...

- Ладно, - продолжил Поли с авторитетным джерсийским акцентом. - Ты вычеркнут из списка дерьма, но это подводит меня к тебе, - и он посмотрел прямо на Дон.

- Ко мне, мистер Поли? - послышался ее робкий ответ.

- Да, к тебе. Оги рассказал тебе о той SD-карте, которую он потерял, и нет другого места, где он мог бы ее потерять, кроме этого. Нам нужна эта карта, а это значит, что ты будешь разбирать это место по болтику, пока не найдешь её. А если нет? Мы вытащим тебя отсюда и отвезем на север штата. И ты точно не захочешь знать, что с тобой там будет.

Дон улыбнулась.

- Вы имеете в виду эту карту памяти, мистер Поли? Где беременная девушка пьет конскую сперму?

- Мама миа! - oбрадовался Поли. - Вот оно как! Что ты об этом думаешь, Оги?

- Крутотень, босс!

Поли был в экстазе (в каком-то чрезмерном экстазе, возможно, из-за какой-то гиперактивности, затянувшейся с детства).

- Ебать-колотить! - воскликнул он, взглянув на карточку, а затем перевел взгляд на Дон. - Я так счастлив, что могу поцеловать тебя!

Дон сделала вид, что хлопает глазами.

- Как мило с вашей стороны, мистер Поли.

- Но, конечно, я не собираюсь целовать тебя, потому что кто, блядь, захочет целовать сучку, которая отсосала столько хуев, как ты! - a потом они с Оги расхохотались.

Дон, однако, не засмеялась.

- В любом случае, спасибо, что нашла эту чертову карточку, - сказал Поли. - Мы потеряли бы кучу бaбла, если бы она пропала.

- О, не благодарите меня, мистер Поли, - заметила Дон. - Наш новый друг, Писатель - вот, кто её нашел.

- Совершенно верно, сэр, - сказал Писатель. - Я заметил её на тротуаре за зданием, и сразу же отдал Дон на тот случай, если это что-то важное.

Выражение радости на лице Поли расцвело, и он снова хлопнул Писателя по спине.

- Приятель, говорю тебе, ты, должно быть, наш счастливый талисман! Сначала "суперкончун", а теперь еще и это! - oн бросил взгляд на Оги. - Оги. Дай ему чаевые.

Оги сунул в нагрудный карман Писателя $100 купюру.

- Ты молодец, приятель.

- Э-э, благодарю вас, сэр, - сказал Писатель за неимением ничего более проницательного.

Глаза Дон затрепетали.

- А как же я, мистер Поли? Я получу чаевые?

- Ты тоже хочешь чаевых, милая? Ну, как насчет этого? Я не запихиваю твои сиськи и задницу в печь сегодня! Вот твои чаевые! - a потом, естественно, они с Оги расхохотались.