Ей с трудом удалось разлепить глаза, когда она услышала стук в дверь.

– Откройте, пожалуйста. – Елена сразу узнала голос проводницы. Она встала и, накинув халат, открыла дверь.

– Извините, что разбудили, а к вам сосед. – Она отодвинулась в сторону, и вперед вышел мужчина. Елена едва не вскрикнула, когда увидела его, и невольно резко отступила в глубину темного купе. Схватив очки, она дрожащими руками надела их и почувствовала себя гораздо лучше.

– Простите меня, но сами понимаете, не я составлял расписание. – Он усмехнулся, а Елена отметила, что несмотря на то, что она мгновенно узнала Олега, он все же сильно изменился. Раньше она и представить не могла, что он может перед кем-то извиняться.

– Ничего страшного, – произнесла она, стараясь, чтобы голос звучал как можно беззаботней. Тем более, у нее, похоже, не было повода для беспокойства – он ее не узнал. – Устраивайтесь.

Елена прилегла и закрыла глаза, давая понять, что церемонии на этом стоит завершить. Через какое то время ее сосед тоже устроился. А потом она поняла, что он спит. Ей бы последовать его примеру, но поерзав, устраиваясь поудобней на полке, она поняла, что уснуть ей уже вряд ли удастся. Елена, закинув руку за голову, уставилась в потолок, развлекая себя разглядыванием причудливых теней. Она пыталась гнать от себя все мысли, но они как бездомная собака, которая жмется к твоим ногам и не дает пройти, не отпускали ее, а за ними как подлый вор, который крадется за своей жертвой в глухой подворотне, за ней крались воспоминания…

Буквально влетев в библиотеку, Елена со всей силы захлопнула дверь, да еще со злостью кулаком ударила по ней, как будто она была виновата в ее проблемах. И прижавшись спиной к двери, на какое-то время замерла, давая дыханию выровняться. Но уже в следующую минуту услышала, как кто-то скребется в дверь. Немного помедлив, она все же открыла, так как знала, кто находится с той стороны. И правда, на пороге стояла обиженная подруга.

– Я то чем перед тобой виновата, что ты убегаешь от меня? – Света также пыталась справиться со сбившимся дыханием. От ее обвиняющего взгляда Елене стало не по себе.

– Извини, – произнесла она покаянно, действительно, даже не думая винить свою единственную подругу. – Ты конечно ни в чем не виновата. Но за что они так со мной…? – попыталась она продолжить, но предательские слезы, мешая говорить, помимо воли набежали на глаза. Света, увидев это, шагнула в комнату и закрыла дверь библиотеки. Народу в клубе было много, и свидетели им ни к чему, да и музыка, доносящаяся из зала, была слишком громкая.

– Ну, что ты? – обняла она подругу. – Нашла из-за кого плакать. Придурки, они и в Африке придурки.

– Просто, я для них всегда буду чужой, – с трудом выговорила Елена сквозь слезы.

– Дурочка. Дело не в том, что ты чужая. Думаешь, к нам в деревню кроме тебя никто и никогда не приезжал? А в том, что ты сильно от всех отличаешься. А что необычное, то всегда привлекает внимание. Да еще, как на грех, красавица. А нашим девкам это ох как не нравится. Сама понимаешь, лишняя конкуренция ни к чему. Тут стоящих парней по пальцам можно пересчитать, – попыталась пошутить Света, чтобы отвлечь Елену, но та, не прониклась, так как взгляд по-прежнему оставался грустным. Да и понять ее можно было. Что же, ей теперь все время дома сидеть, чтобы какой парень ненароком на нее внимания не обратил, а потом бы его подружка на нее не накинулась. Да, похоже, так и будет, что скоро и из дома то не выйдешь. На нее уже многие нехорошо поглядывали. А яблоком раздора она становиться совсем не хотела.

– И чем же я по-твоему отличаюсь от других? Вроде руки ноги на том же месте, да и голова там же прикручена? – спросила с негодованием и даже вроде как плакать перестала. Они расположились на подоконнике и смотрели на пустующую улицу, проходящую позади клуба.

Подруга не сразу, но все же ответила:

– Понимаешь, ты как приехала, так все сразу головы посворачивали, только и шушукались за твоей спиной по углам, какая ты вся такая слишком нежная и кожа у тебя почти белоснежная и прозрачная. А уж про волосы, так вообще молчу. Светлые, да к тому же некрашеные. Удивляюсь, как еще девки их тебе не отрезали.

– Ну, спасибо, утешила, – подруга почти напугала Елену.

– Да не бойся, пусть только сунутся. Петька им враз руки повыдергивает.

– Да, парень у тебя суровый, – по-доброму усмехнулась Елена.

Они какое то время молчали, каждая о своем. Она и вправду не знала, что ей делать. Спасибо конечно подруге, что была рядом и всегда готова была прийти на помощь, но не будет же Петя ее всегда охранять. А от девчонок можно ждать любой пакости. Они в их деревне горячие, любому парню по вспыльчивости фору могут дать. Еще и вправду, волосы отрежут. Ее аж передернуло от этой мысли. Они у нее и вправду были густые и вьющиеся. Ее даже в классе русалкой называли. Теперь, похоже, придется все время в косынке ходить, пришла она к совсем неутешительному выводу.

– А Николай Петрович, знаешь, что о тебе сказал? – прервала ее мысли Светлана.

– Нет, – отрицательно покачала она головой.

– Сказал, что ты типа не нам чета, даже аристократкой обозвал, – усмехнулась она. – Голубая кровь.

– Как? – у Елены даже рот округлился от удивления.

– Так и сказал, – уверено кивнула головой подруга. Породу, говорит, ничем не скроешь. Вроде как это у тебя по маминой линии…

– Чушь какая, – тут же отвергла Елена, хотя и понимала о чем идет речь, но выпячивать свое какое то особое происхождение даже не собиралась. – Мои родители самые обычные врачи. Да и что я тебе объясняю, неужели про моего отца никто здесь не знает? Он же родной брат дяди Николая.

– Да знают, – отмахнулась подруга. – Только ведь мама у тебя известно из какой семьи. Сплошные генералы там всякие.

Елена только вздохнула на это. Не было больше ни мамы, ни папы. А уж о своих предках она и совсем не вспоминала. Ей бы сейчас к новой жизни приспособиться.

Светлана неожиданно спрыгнула с подоконника и провела успокаивающим жестом по плечу подруги.

– Да ты не расстраивайся. Все хорошо будет, вот увидишь. Побесятся и успокоятся. Просто, пока ты новенькая, интерес так сказать еще не остыл, а потом привыкнут. И ты привыкнешь, – произнесла уверено. Елена только головой на это покивала.

– Ты извини, я пойду. Ты же знаешь, за Петькой глаз да глаз нужен. Не ровен час снова с кем-нибудь сцепится.

Елена невольно улыбнулась. Да, такой уж у Пети нрав был задиристый, казалось и дня без драки прожить не мог. Зато, Светлане повезло, настоящая защита рядом.

– Вот такой ты мне нравишься, – увидев улыбку на ее лице, проговорила подруга. – Ну я пойду, ты не обидишься?

– Да иди уже, иди, – видя нетерпение Светланы, рассмеялась Елена. И та быстро упорхнула, вроде как и не было ее здесь вовсе. А она снова загрустила, у нее то не было того, кто бы ее мог защитить…

Всего лишь каких-то несколько месяцев назад Елена еще жила в большом городе и у нее тоже была защита, ее любимые родители. У них вообще, была очень дружная семья. И все, что к ней прилагается. Любовь, взаимопонимание. Никто, никогда не давил друг на друга. И, несмотря на то, что оба родителя были медики, никаких сопутствующих разговоров в доме почти не велось. Все проблемы они старались оставлять за дверью, как только переступали порог дома. Да и от Елены никто не требовал, чтобы она непременно для своего будущего выбрала медицину. И она с уверенностью могла сказать, что тогда была счастлива. Но все изменил один день. Родители отправились в командировку и уже не вернулись. Страшная авария навсегда унесла их жизни.

То время она помнит очень смутно. Похороны, приезд дяди Николая, который всегда чувствовал себя довольно неуверенно и в большом городе и в их квартире. Он пытался ее утешить, однако получалось это у него довольно неуклюже. Но твердость он все же один раз проявил, сказав, что Елена поедет с ним в деревню. Мол, ничего другого не остается. Пока она не станет совершеннолетней, ей нельзя быть одной. А сердобольные соседки только поддакивали. Так она и оказалась в Михайловке.