8:20. Попыталась распутать гордиев узел на голове у Джейн. Объяснила еще раз, что я НЕ УМЕЮ ПЛЕСТИ ФРАНЦУЗСКИЕ КОСИЧКИ, и вместо этого заплела обычные косы. Выслушала критику от Джейн о том, какая я хреновая мать, ведь все остальные мамы умеют плести французские косы, да и не только мамы вообще-то, даже папа Тилли Баркер, и тот умеет их плести. Выдержала длинную диатрибу от Джейн о том, как я ломаю ей жизнь и обрекаю на бессмысленное существование из-за того, что не заплела эти дурацкие косички. Параллельно гонялась за дико визжащим Питером в попытках причесать петухи на его голове.

8:35. Наорала на детей, чтобы те одевались, хватали школьные сумки и шли на выход, сейчас же, сейчас же! Постаралась не пустить пену от злости, увидев реакцию на свою просьбу – пустые глаза и полное отрицание того, что обувь, пальто и школьные сумки вообще существуют. Ребенок заявил, что вообще-то сегодня необходимо сдать подписанное разрешение. Принялась за поиски этой бумажульки. Наконец, обнаружив ее, узнала, что сегодня надо сдать пять фунтов в школу. Разумеется, в кармане нашлась только бумажная двадцатка. Полезла под диван за давно валяющейся там монеткой.

8:47. Наконец, побежала с детьми в школу, волоча за собой пса, отчаянно пытающегося помочиться на каждый фонарный столб.

8:57. Затащила детей на игровую площадку, слабо улыбнулась директрисе-драконше, которая стояла у входа и оценивала родителей под предлогом приветствия. Вовремя оттянула пса, уже задравшего лапу на капроновые колготки директрисы. Со скоростью света понеслась домой, на бегу извиняясь перед псом за то, что мы толком не погуляли.

9:07. Черкнула записку сиделке с просьбой выгулять собаку чуть дольше. В спешке села за руль, смутно задаваясь вопросом, откуда в машине взялся мерзкий запах, и отправилась на работу. Потянулась за косметичкой, убеждая себя, что краситься за рулем, конечно же, безопасно и вполне легально. Постаралась не думать о бардаке, который ждет меня дома.

15:15. Забрала детей из школы. Перебросилась парой фразочек с образцовыми мамашами, возглавляемыми единственной и неповторимой, Идеальной и Непревзойденной Мамой Идеальной Люси Аткинсон. Решила не делиться с собеседницами опасениями о том, что всеми любимый телеведущий известного детского шоу выглядит как последний извращенец.

15:30. Разобралась с хаосом в доме, предварительно снабдив детей чипсами.

15:45. Переодела детей перед обязательными внеклассными занятиями. Вступила в споры с детьми о том, почему им надо идти и почему плавание/музыка/теннис/танцы/джиу-джитсу – не дурацкая трата времени. Услышала еще раз, что я плохая мать, которая ломает детям жизнь. Пообещала, что если я еще хоть раз услышу фразу «Так нечестно!», то за свои действия отвечать не буду. Сказала Питеру, что предпочту не подниматься в его комнату, в которой он напукал. Поднялась наверх и нашла одежду, которая, как они снова заявляли, исчезла. Зашла в туалет, обнаружила там огромную несмытую какашку в унитазе и разразилась тирадой о том, что за фантомный срун завелся у нас в доме. Дети невозмутимо разгуливали в трусах мимо меня. Орала: «Выходим через ПЯТЬ МИНУТ!» как минимум десять минут. Снова услышала, что это вселенская несправедливость. Согласилась, что жизнь несправедлива. Прикинула, когда я смогу выпить вино.

16:05. В мечтах о том, что дети станут разносторонними членами общества, отвезла их на бессмысленные дополнительные занятия, которые им к черту не сдались. Если у одного из детей выдавался свободный день, разрешала ему играть на планшете, совсем забыв про свои пустые угрозы, и увлекалась просмотром профилей в фейсбуке. Если у обоих детей были занятия по расписанию, то я уныло смотрела на кучу непрочитанных писем на электронной почте и продолжала сталкерить людей в фейсбуке.

17:00. Уступила в просьбах еще чуть-чуть поиграть на планшете.

17:30. Заметила, что сраная мультиварка все это время не работала. Вместо пасты Болоньезе приготовила макароны с сыром. Вспомнив о сбалансированном питании, заставила детей съесть хотя бы чуть-чуть фруктов. В ответ на их «Не хотим фрукты!» погуглила цингу и показала им картинки. Услышала, что им пофиг, если заболеют цингой.

18:00. Спросила, сделали ли они домашнюю работу. Услышала невозмутимое «нет». Разрешила поиграть на планшете еще 5 минут. Открыла вино. Попыталась навести порядок в своем некогда стильном и элегантном доме, который теперь напоминает руины.

18:30. Сказала детям, чтобы те оторвались от планшетов и занимались уроками, пока я прибираюсь дома и запихиваю тонны грязной одежды в стиральную машину.

18:45. Заметила, что дети ведут себя подозрительно тихо. Застала их, уставившихся в смартфоны, и выслушала их аргументы, что я запрещала только планшеты, а про другую технику не сказала ни слова.

19:00. Позвала детей купаться. Дети заявили, что у них есть очень важная домашняя работа, которую нужно сдать завтра. Выругалась себе под нос похлеще любого сапожника. Села за домашку вместе с детьми. Спокойно реагировала на заявления, что после трех идет семь и что слово «кот» пишется как «пес», и сдерживала ор: «Вы что, тупые?»

20:30. Наконец уложила искупанных детей в кровать. Бухнулась на диван и вылакала наконец бокал вина, который ждал меня еще с шести вечера. Продолжительно проговаривала «твою ж мать», вспоминая события сегодняшнего дня.

Да, этот год определенно пройдет намного лучше, я буду куда более организованной. Правда я пока еще не купила разноцветные контейнеры, не составила гардеробную капсулу, не научилась плести французские косички, да и мастерством владения подводкой для глаз мне не похвастаться. И уж тем более я не приучила себя пить зеленый чай. Но я уверена, что это просто мелочи в моих грандиозных планах.

Твою ж мать. Сегодня мне стукнет тридцать девять. Не хочу, чтобы мне было тридцать девять. Это как, вообще, так? Когда именно это произошло? Казалось, после 28-и жизнь окончена, даже эта цифра отдавала дряхлостью. И вот, мне пойдет пятый десяток, и я уже представляю свою старость, разодетую в безвкусное бабское тряпье из каталогов, еще и с напяленным ни туда ни сюда шарфом.

Это тот самый возраст, в котором тебя будут приглашать разве что на занятия йогой или в книжный клуб, где читают исключительно серьезную литературу как раз те, кто одет в бабское тряпье из каталогов и пьянеет от одного бокала несчастного пино гриджио. А затем осуждающе спросят: «Оооо, ты уже за вторым потянулась? Ишь храбрая!» А я в это время буду мысленно бороться с желанием возразить, что вовсе я не храбрая. Оказаться в их обществе и слушать глупую болтовню без алкоголя вовсе – вот что поистине смело. А мне, чтобы выжить в их обществе нужен не то что бокал дешевого винца, а целый литр водки. И кокаин. Ради всего святого, НУ ПОЧЕМУ ОНИ ВСЕ ТАКИЕ СКУЧНЫЕ?

Наверное, если я постараюсь не разораться на Других Мам, то получится разогнать тоску и пойти на ювелирную вечеринку, где алкоголь будет течь рекой, соблазняя тратиться все больше и больше. Но тогда на следующее утро я проснусь с пустым кошельком и мрачными мыслями о том, как свести жуткие татуировки, которые я решила сделать по пьяни.

Я была уверена, что к тому времени, как мне стукнет сорок, я буду элегантной утонченной леди, которая умеет изъясняться на французском, строит успешную карьеру и знает толк в искусстве и литературе. Люди обращались бы ко мне за экспертным мнением по ситуации на Ближнем Востоке. Я буду той, кто может вести увлекательнейшие разговоры с любым собеседником, и всем вокруг становилось бы ясно, насколько я умнее всех их.