Димо так долго не мог поверить в реальность их мечты, потому что рос в трудное время и в бедности. Отец у него был человеком неграмотным. Забитый, безропотный, он всегда тяжело работал - формовал кирпичи, добывал из реки песок, работал каменщиком. Что за лето удавалось отложить, за зиму проедалось. Людям дома строил, а у самих крыши над головой не было. Только когда Димо немного подрос и тоже начал работать, стало чуть легче: построили маленький домик, беленный известью, с черепичной крышей, с земляным полом. Димо не помнил, чтобы в детстве он когда-нибудь играл. Сколько он глины перемесил! Вечером, когда возвращались с отцом с работы, ноги ныли от усталости. Он не рассказывал ребятам о своем детстве. Зачем им знать о таких печальных вещах!
После того как им так повезло на лесопильне, Димо взял отпуск и стал полноправным членом судовой команды. В эти радостные дни он несколько раз случайно встречал Катю на улице. Он старался избегать разговоров о сарае, но она всегда приставала с расспросами, и ему приходилось сочинять всякие небылицы. Катя смеялась и постоянно восклицала:
- Да неужели?
Однажды она уличила его во лжи - он не умел врать: неделю назад он сказал ей, что сарай с двумя окошками, а теперь - что с одним. Димо смутился. Хотел выкрутиться, да еще больше запутался. Одно окно на восток. Ах вот как? На восток? Интересно!
Еж остановился так неожиданно, что Пират, который о чем-то задумался, ткнулся носом ему в затылок.
- Стой!
- В чем дело? - спросил Стручок на другом конце цепочки. Он толкнул Седого в плечо.
Седой толкнул Мичмана.
- В чем дело?
Вопрос докатился до Ежа. Они стояли на углу того переулка, где жил Пират, и только Еж видел, что там происходит. А происходило вот что: у ворот Пиратова двора собрались все девчонки из их отряда. Еж мигом сообразил.
- Если спросят, говорите, что это балка, - сказал он Пирату. - Передай дальше.
Пират обернулся к Капитану:
- Если спросят, скажем, что балка.
Но Султан не расслышал, что ему шепнул Петух.
- О каких-то палках спрашивают, - передал он Чичо Пею.
Через восемь шажков испорченный телефон принес ему его же собственное сообщение. Чичо Пей толкнул его в плечо:
- Какая палка? Султан толкнул Петуха:
- Какая палка?
Петух в отчаянии обернулся:
- Сам ты палка!
- Это нечестно!
Честно или нечестно, но объясняться было поздно - цепочка поравнялась с девочками. Хорошо, что те ни о чем не спросили. Ребята прошли мимо молча, даже не поздоровавшись. Только Димо задержался у ворот и спросил Лену:
- Скоро ваш спектакль?
- Скоро.
- Нас пригласите?
- Пригласим.
Димо вошел во двор.
Ребята стояли молчаливые, по-прежнему держа мачту на плечах. На стене под навесом висела огромная стенгазета "Кораблестроители".
Машинист подошел ближе. "Вот так штука! Кто это сделал?"
Никто не ответил.
- Я спрашиваю: кто из вас это сделал?
Ребята присели на корточки, и мачта скатилась на землю.
- По два раза на дню врешь из-за вас, а вы...
Это было сказано скорее для себя.
"Неужели?.. Значит, окно на восток? Интересно!" В ушах зазвенел Катин смех. "Больше всего на свете ненавижу вранье"... "Так, значит, на восток?" Ее веселые глаза насмешливо смотрели на него.
- Тайна выдана! - холодно бросил Седой и посмотрел на Капитана.
Димо обвел ребят взглядом, но все смотрели ему прямо в глаза. Один лишь Капитан опустил голову и нервно покусывал губы. Он узнал эти крупные черные буквы с первого взгляда, и внутри сразу что-то оборвалось: теперь все заподозрят его.
- Сознавайтесь, кто это сделал! - решительно произнес Мичман.
- Среди нас - предатель, - ледяным тоном промолвил Седой.
- Шила в мешке не утаишь, - дрожащим голосом проговорил Капитан. - Сколько раз мы обсуждаем все прямо на улице, кричим во все горло...
- Это писала Лена, - прервал его Седой, показав рукой на стенгазету.
Потом медленно и веско повторил слова Мичмана, пристально глядя Капитану в глаза:
- Сознавайтесь! Кто это сделал?
- Не я!
- И не я! - сказал Капитан. - Честное слово!
Он посмотрел на Димо, потом на Пирата. Понял, что ему поверили, и успокоился.
Калитка открылась. Во двор вошли Лена и Донка. Их встретили неприязненные взгляды, и они не решились подойти ближе. Лена старалась улыбнуться, но не могла.
- Никто, кроме нас, не знает. Мы сами обо всем догадались, - сказала она.
Кивком головы показала на мачту, предательски растянувшуюся по двору.
- Тайна не вышла за пределы отряда. Мы никому не скажем, даже если вы нас и не примете в команду.
- Ха! Морячки выискались! - прыснул Чичо Пей.
Остальные укоризненно взглянули на него - сейчас было не до смеха.
- Подождите за калиткой! - сказал девочкам Димо. Все это время Лена и Донка держали руки за спиной. Теперь они кокетливо присели и поставили на землю по две банки масляной краски.
- Ну что? Не принимают? - встретили их вопросами остальные девочки.
Донка хмурилась.
- Воображалы они...
Немного погодя калитка открылась, и оттуда выглянула голова Ваню.
- Ого-го, сколько вас! - не сдержал он своего огорчения. - Ладно, входите! Вас приняли, будете юнгами.
Он распахнул перед ними калитку и строгим голосом предупредил:
- Только никаких газет! Это тайна!
Маргарита хотела погладить его по голове. Ваню оскорбление отпрянул - без пяти минут юнга, а что себе позволяет! Он как-никак старший матрос!
Когда Капитан подходил к дому, мама как раз выходила из дверей. В руках у нее была сетка - она шла на базар.
- Ты где пропадаешь целыми днями? Заходили Лиляна и Лена. Какую-то книгу тебе принесли.
Капитан побелел. В два прыжка перемахнул через семь ступенек крыльца и исчез за дверью. Мама с любопытством поглядела ему вслед. "Стоило услыхать про Лену - ишь как помчался!" - усмехнулась она.
- Боянчо! Боянчо!
Она хотела попросить его полить вечером грядки.
Капитан стоял перед письменным столом и нервно покусывал губы. Книга лежала под дневником! Они были здесь, трогали его вещи, читали... Неужели правда? Читать чужой дневник - это подло, низко, самое подлое, что может быть... Это все равно, что вскрыть чужое письмо, заглядывать в чужие окна, подслушивать... Нет, Лена на такое не способна. Они, наверно, отдали книгу маме, а мама, когда вытирала пыль, положила ее сюда... Иначе... Седой прав: он - предатель!
