– Какой следователь? – Сердце мое сжалось от холода.

– Ой, да ты не знаешь всех наших новостей! Соседа твоего, ну внука бабы Лизы, нашли убитым прямо в постели! Говорят – убийца его проткнул его вот таким ножом! – И хозяйка магазина развела руки чуть ли не на полметра.

Домой я шла, ощущая спиной опасность. У дома соседа толпились любопытные односельчане.

– Ты где была, Машка? Тут такие дела! Просто ужас! Витьку, внука бабы Лизы, ножом так пырнули, прямо сердце пополам! Говорят, ограбление! Но это не все! Он тут наркотики продавал!

– И не продавал, а готовил их к продаже, вон участковый всех наших алкашей расспросами достал – кто к нему ходил да зачем!

– Мария! Ты где пропадала? Мы тебя обыскались! – Наш участковый выскочил на крыльцо. – С тобою следователь хочет поговорить! Ты иди домой, мы сейчас подойдем.

Следователь оказался довольно молодым человеком. Он с нескрываемым любопытством оглядел мою простенькую обстановку и спросил разрешения сесть за стол.

– Может, чаю? – предложила я.

– Нет. Времени у нас мало. Я опрошу вас, а затем ваш участковый заполнит начало протокола и принесет вам на подпись. Дело серьезное, мы не только расследуем убийство человека, но еще и обнаружили в его доме тайник с наркотиками. Итак, Мария, – он заглянул в блокнотик, – Кондратьевна, вчера была ваша смена в магазине?

Я молча кивнула головой.

– Видели ли вы своего соседа, когда и при каких обстоятельствах?

– Конечно, видела! Он пришел ко мне в магазин, было это ближе к полудню. Купил коньяк, бутылку водки, две шоколадки, консервы, по-моему, горбушу в масле, и конфеты. Шоколадные, дорогие! Рассчитался пятитысячной, я ему сдачи дала. Он и ушел. Да, ещё блок сигарет купил, вышел, закурил.

– Больше вы его не видели?

– Нет, больше не видела, но слышала!

– Где, когда? – насторожился следователь.

– Так тогда, когда шла домой! Магазин я закрываю в десять. Муж хозяйки дежурит вечером, мало ли что, меня могут и ограбить! Так вот он пришел, помог закрыть, я и пошла домой. Прохожу мимо дома бабы Лизы…

– Чьего, простите, дома?

– Да дома Виктора Вихорева! – поправил меня участковый. – Тут всякий больше его бабушку знает. Добрейшей души была человек!

– Так, значит, и запишем, – следователь торопливо водил ручкой, – дома гражданина Вихорева. Дальше что?

– А у него в зале окна светятся, обычно на кухне одно окно горит, это когда я уже к себе в переулок заворачиваю, то вижу. А тут в зале! И два голоса, один, значит, соседа моего, он такой прокуренный, с хрипотцой, а другой такой противный голос. И так они меж собой громко: бу-бу-бу, а что говорят? За стеклами не разобрать! Вроде как спорят или ругаются!

– Так их двое было? Может, больше?

– Нет, точно двое было! Два голоса! Я хоть и испугалась, а пока шла, ничьих голосов больше не разобрала!

– А что говорили? Хоть одно слово разобрать смогли? – Следователь насторожился, словно кот, почуявший добычу.

– Нет, стекла только звуки пропускали! Но, голоса точно мужские, и вроде как они спорили о чем-то или делили чего-то!

– Так, а когда это было? Точнее по времени сказать не можете?

– Почему не сказать? Скажу… Я хоть и не смотрела на часы, да только закрыли мы магазин ровно в десять. От него до дома этого, внука бабы Лизы, я дохожу за восемь минут, ну если не торопиться – то за десять! Вот это и было время, когда я слышала их голоса.

– Значит, минут десять, пятнадцать одиннадцатого! А смерть Вихорева наступила между десятью и одиннадцатью часами!

– Да ссорились они, Игорь Данилович! Ссорились! Вот оттого и громко разговаривали!

– Так, а больше вы ничего странного не заметили? Может, машина во дворе была или потом подъехала?

– Нет, не заметила. Если бы машина во дворе была, так я бы увидела. Когда мимо идешь, то через щели ворот стекла машины блестят!

– А ты, Марья Кондратьевна, глазастая! Ну а позднее ничего в доме соседа не видели?

– Так я как домой пришла, чаю попила и сразу спать! Если бы печь топила, так припозднилась бы! А так дни-то вон какие теплые, лето прямо! Набегаешься в магазине, ног не чуешь.

– Ну а утром, когда снова в магазин шла, ничего подозрительного в доме соседе не заметили?

– Да вроде нет… Дом, как дом… как всегда – тихо. Он спать ложился всегда поздно.

– А к тебе, Мария, он не приставал? – Участковый подошел к окну и, отодвинув шторку, осматривал огород.

– Да нет. В магазине иногда так зыркает, прямо как сквозь тебя! А пять дней назад так картошку мне почти всю выкопал! Чудно так – я его не просила, а он выкопал! И главное – ничего не сказал! Я даже спасибо ему не успела сказать, говорят: его убили… Жалко!

– Жалко?! Тебе жалко Вихоря?! – Участковый резко развернулся ко мне. – Да на нем три изнасилования и одно убийство! Будь моя воля, я бы тому, кто его черное сердце ножичком пощекотал, орден бы дал! От такой мрази землю очистил!

– Не забывайтесь, Андрей Андреевич! – Следователь встал. – Мы прежде всего слуги закона!

– А я поддерживаю Андрея Андреевича! Наш участковый Афган прошел, ранен и ордена боевые имеет! А этот, – я махнула рукой в сторону соседнего дома, – убийца и наркотой людей отравлял!

– Ладно вам! Заслугами, как знаменами, зря не машут! Вы вот что, Мария Кондратьевна, если что заметите, хоть какой звук, хоть какое-нибудь движение во дворе у соседа, сразу звоните вот по этому телефону! – И протянул мне визитку.

На завтра, едва я успела открыть магазин, как появилась Ольга Никифорова и, сделав круглые глаза, затараторила:

– Ой, Машка! Что расскажу тебе! Что расскажу! Значит, так: разговаривают наш участковый и этот, следователь, что из области приехал, неспроста он тут наших мужиков все выспрашивал! Нашли они у этого, Вихора, они твоего соседа все по кличке называли, нашли пять пакетов белого порошка! Героин, говорят! Послали на экспертизу.

Внук бабы Лизы оказался этим самым, ну кто расфасовывает наркоту по пакетикам и потом их увозит в город! А что? У нас тихо, соседи у него далеко! Так вот, они тебя упоминали: ты слыхала, как они там разговаривали, так вот они и порешили, что этот гость и убил твоего соседа! Ужас-то какой! Удар ножом был, говорят, профессиональный, прямо в сердце! А бригада следственная, знаешь, почему быстро уехала? Убийца хитрый да опытный! Он каким-то едким порошком все засыпал! Собака как зашла, так сразу зачихала, лапами нос затеребила! Этот, что с собакой, её вывел и говорит: «Не будет работать! Едкий порошок, она неделю теперь ничего чуять не будет!» Они решили, что ушел речкой, на берегу следы сапог остались, переобулся и ушел вниз. А там до большака семь километров, и ищи свищи ветра в поле! Денег в доме не нашли, и документов убитого тоже нет! А ещё что скажу тебе по секрету. – Ольга придвинулась ко мне и шепотом сообщила: – Они этим самым занимались! Ну, ты понимаешь?!

Я в недоумении помотала головой.

– Ну, этим самым! – Она сложила ладонь в кулак и похлопала другой сверху. – Голубые они, ну пидорасы по-нашему!

– Не может быть! – изумилась я.

– Может! Ещё как может! Там и упаковка презервативов была, и один пакетик надорванный, а то, что было внутри, так и они его не нашли! Ну, это значит – резинку использовали, и убийца унес её с собой! Андрей Андреевич так и сказал: «Матерый волчище! Следов никаких не оставил! Все отпечатки стер, презерватив с собой унес. Да и удар ножом не простой! Нас когда натаскивали в Афгане холодным оружием владеть, так инструктор показывал, как держать лезвие. Нож вошел точно между мышц. Если бы поперек, то он бы тело не пробил, волокна мышц резать надо было бы! А так скользнул между ними, и сердце насквозь! Ужас-то какой!» И ты знаешь, Машка, следователь этот с ним согласился: «Глухарь, говорит, будет!»

– Ой, а ты что, прическу сделала?! – Только тут она заметила моё посещение салона.

– А что, не идет мне?

– Ещё как идет! Ты просто красавица! Давай не тяни с замужеством, годы молодые пройдут, никто не возьмет! Ну ладно, я побежала! Если будут какие новости в обед, забегу, расскажу!