- И Беллу? – Спросила Диана. – Она же станет женой Родольфуса Лестранджа, чья семья уже присягнула на верность Воландеморта.

- Да, и Беллу. – Уверенно ответила Леди Блэк. – С ней я буду позже иметь разговор, чтобы она не попала под влияние семьи своего мужа. Думаю, этот факт не встанет преградой, когда я подробно распишу ей, на что она себя обрекает, если пойдет за своим мужем. Если бы она любила своего жениха, то я бы еще сомневалась, что она ко мне прислушается, но Белла, слава Мерлину, имеет свою голову на плечах, пока ничем не затуманенную. Она с легкостью пойдет против нелюбимого мужа, если того потребуют ее идеалы и убеждения. К тому же факт их замужества я планирую использовать. Белла будет в курсе планов и действий Воландеморта, тем самым шпионя для нас. Понимаю, как это звучит, но это война и врага нужно знать изнутри, чтобы его было проще уничтожить и разрушить все его планы.

- Мы все поняли, Леди Блэк. – кивнул Люциус, переглянувшись с сестрой. – Теперь нам есть над чем подумать. Именно подумать, потому что мы с Дианой хотим, чтобы вы нас правильно поняли. Мы, конечно, не поддерживаем Лорда Воландеморта, да и Дамболдор не внушает доверия особенно после того, что вы рассказали о нем. Но мы пойдем против собственного отца, который уже решил быть преданным Воландеморту. Нам нужно хорошенько обдумать ситуацию, в которой мы оказались.

- Я понимаю вас, Малфои. – Ласково улыбнулась женщина. – Конечно, я ничего не требую, да и не имею права требовать от вас. Я прекрасно понимаю, что вы сейчас между молотом и наковальней. И очень сочувствую вам. Вы для меня, как родные, ведь вы женитесь на моих детях, поэтому я уважаю ваше мнение и искренне надеюсь, что вы примите верное именно для вас, а не для вашего отца или кого-то еще, решение.

- Благодарим за понимание, Вальпурга. – Улыбнулась ей Диана. – Скажите, а когда вы планируете собрать своих друзей?

- Думаю, что с этим уже не стоит тянуть. – Задумалась Леди Блэк. – Если Воландеморт уже активно начинает собирать своих верноподданных, то нам нужно срочно продумать, что мы можем противопоставить ему. Поэтому я планирую уже завтра вечером позвать тех, кого бы хотела видеть рядом с собой в этой войне и в чьем плече я буду уверена. Встреча произойдет здесь. На ней я обрисую сложившуюся ситуацию для тех, кто не в курсе, и скажу о своих планах. Будут все, в том числе и ваши ровесники, потому что их это будет касаться, так же как и их родителей. Думайте до завтрашнего вечера и сами решайте, приходить или нет. Но я хочу сказать, что приму любое ваше решение. Но пока я хочу попросить вас, чтобы вы никому не говорили об этом собрании. Не хочу раньше времени «пугать» народ.

- Мы обещаем. – Ответил Люциус. – Благодарим вас за оказанное доверие и за уделенное нам время. Мы будем думать.

Он поднялся из-за стола и помог встать сестре, потом поцеловал руку женщине, и Малфои покинули библиотеку, а потом и имение Блэков. Не сговариваясь, они взялись за руки и пошли по улице, решив немного прогуляться.

- Ну, и что ты думаешь, сестра? – Спросил Люциус через несколько минут молчания.

- Скажу, что мы с тобой действительно между молотом и наковальней. – Нахмурилась Диана. – Мы не принимаем сторону Воландеморта, а значит идем против отца. Конечно, я его никогда особо не любила особенно после того, как узнала, насколько он может быть жесток со мной или тобой, но и смерти я ему не желала. Я уж не говорю о том, чтобы убить самой или способствовать его убийству. Но, у него, конечно, когда узнает, что мы по разные стороны баррикад, рука не дрогнет. Но я лично колеблюсь. Не знаю, в общем. Умом я понимаю, что должна принять сторону Вальпурги, но я боюсь выступить против отца.

- Да, я мучаюсь такими же мыслями. – Вздохнул блондин. – Но, боюсь, мы будем сами себя ненавидеть, если пойдем за отцом и примем присягу Воландеморту. Я уж молчу о том, что мы пойдем против своих супругов и их семьи. Короче, с какой стороны не посмотри, а мы все равно должны пойти на определенные жертвы. Только надо решить, где будет менее больнее.

- И это сторона Вальпурги. – Кивнула девушка.

- Да, мы же обещали отцу, что примем верное решение. Только не ту сторону, что он ожидает.

- Ну, он же не уточнял, для кого именно решение будет правильным. – Усмехнулась Диана, и брат улыбнулся ее словам. – Мы поняли его слова по-своему.

- Да. Нам не впервой идти против воли отца. Это меньшее из зол, чем идти против своих убеждений. Малфои никогда ни перед кем не преклонялись, но отец, видимо, забыл об этом. Наши предки в гробу перевернутся, когда увидят, как ползают на коленях их потомки. Даже ради достижения своих целей. У нас достаточно возможностей, чтобы добиться всего своими силами и своим умом.

- Согласна с тобой, брат. У нас еще есть гордость и чувство собственного достоинства, чтобы не опускаться до того, чтобы ползать на коленях, целуя подолы чужих мантий. Отец всю нашу жизнь вбивал в наши головы, что мы превосходим других, а теперь преклоняется перед волшебником, которого мы знать не знали. Он, видимо, только недавно объявился. Если бы он крутился в наших кругах, то мы бы его видели или слушали о нем.

- Ты намекаешь на то, что он не чистокровный? – Не понял Люциус, поворачиваясь к сестре. – Но, если он полукровка или грязнокровка, то почему он так желает их уничтожения?

- Я не знаю, Люц, но, согласись, если бы он был, как мы, то мы его знали бы раньше. Мы знаем всех чистокровных, что-то среди них я не встречала семью Воландемортов.

- Может, это кличка? – Пожал плечами блондин. – Впрочем, ты права. Если он такой же как мы, зачем ему стесняться своей фамилии и своего происхождения. Но все-таки, откуда тогда такая ненависть к себе подобным?

- Не знаю, Люц. Возможно, он сожалеет о своем происхождении или ненавидит своих родителей, что они оказались не чистокровными. А может он завидует нам и хочет окружить себя теми, на кого хочет быть похожим. А может у него в детстве что-то случилось, что щелкнуло в его мозгу, и он пожелал убивать полукровок и грязнокровок. В общем, этих «может» великое множество. Наверняка мы пока не знаем. Может, потом откроется тайна «происхождения» Лорда Воландеморта.

- Да, откроется. Я уверен. Но если он полукровка или того хуже грязнокровка, то я тем более не хочу ему служить. И мне противна сама мысль о том, что отец забыл, кто мы.

- Да. – Как и у брата, лицо Дианы искривила гримаса отвращения. – Отец действительно забыл, чему учил нас всю нашу жизнь. Двинул перед нами пламенную речь о том, где истинное место грязнокровок, а сам собирается ползать в ногах у такого же. Меня буквально тошнит от одной мысли, что он и нам пророчил такое будущее. Где тут гордость и величие? Да я сама себя перестану уважать, если буду обязана своим местом в Визенгамоте грязнокровке.

- Да, конечно, мы Малфои всегда умели занять выигрышную позицию, чтобы добиться своих целей, - поддержал ее Люциус, - но это уже перебор. Я достаточно уважаю себя, чтобы своими собственными силами проложить себе дорогу к вершинам, которых я заслуживаю по праву рождения. И не хочу унижаться, польстившись какими-то эфемерными обещаниями пусть хоть сотни раз могущественного волшебника. Кстати, если он грязнокровка, я что-то начинаю сомневаться в его могуществе.

- Да, меня тоже начинают грызть серьезные сомнения в правдивости этого факта. – Усмехнулась девушка. – Скорее всего, он просто наберет сильных чистокровных волшебников, наобещав им «золотые горы», спрячется за их спинами, чтобы они сделали за него всю «грязную» работу, а потом спокойно взойдет на трон.

- Да, похоже на то. И меня терзают большие сомнения, что потом, получив желаемую власть, он будет одаривать своей милостью своих верноподданных, если они вообще останутся в живых. А те, кто останется, если напомнят об обещании своего господина, будут им тут и умерщвлены. Отец настоящий глупец, если думает, что ему перепадает благодарности от своего Лорда.

- Дамболдор тоже хорош. Еще тот двуличный тип, а еще нас попрекают, что мы, мол, «маску» носим и не умеем быть искренними. Одна Вальпурга ничего ни у кого не требует. Просто высказывает свою точку зрения и предоставляет право выбора. Думаю, брат, именно эта сторона для нас наиболее выигрышна и с минимальными потерями и для себя и для тех, кто нам дорог. Да и Вальпурга права, мы же будущие родственники. Не пойдем же мы против семьи.