- Давай им сегодня о нас расскажем? – Алексис смотрела на Кинжал Смерти, который вот уже дважды послужив на благо семьи, снова занял свое место в Хранилище на Гримма. – Вечером мы снова соберемся здесь все вместе. – Добавила она, повернувшись к Драко, что стоял у стеллажа с артефактами, читая что-то в книге. – А менее чем через месяц мы вернемся в школу на очередной год обучения.
- Да, ты права. – Ответил блондин, закрывая книгу и ставя ее на стеллаж. – Больше откладывать нельзя. Все закончилось. Магическая Англия почти зализала свои раны после разрушительной силы Воландеморта. Все возвращается на круги своя. Мы расскажем сегодня. – Сообщил юноша и, подойдя к возлюбленной, нежно поцеловал ее, переплетая их пальцы. – Я люблю тебя.
- И я люблю тебя. – Ласково улыбнулась Элли. – Правда, я немного боюсь. – Призналась она смущенно.
- Да уж. – Усмехнулся Малфой, чмокая девушку в кончик носа. – Влипли мы знатно. Честно, я бы еще разок предпочел с оборотнем сразиться, чем сообщить нашим родителям, что без ума от собственной кузины. Оборотни, как-то безопаснее кажутся.
Алексис согласно кивнула и, рассмеявшись, позволила увлечь себя в сладостный поцелуй.
За ужином собралась вся объединенная семья Малфой и Блэк. Присутствовал и Рабастан, которого все уже считали неотъемлемой частью Беллатриссы. Обсуждался предстоящий учебный год, который для Гарри и Драко будет последним годом обучения в школе. Договорившись, что ближайшие дни нужно посетить Косой переулок, который не так давно снова открылся для посетителей, чтобы закупиться к предстоящему году, взрослые спросили у юношей, чем те планируют заняться после получения образования. Драко рассказал, что вместе с Алексис и Маркусом собирается продолжать заниматься наследием Рода Блэк, а Гарри предстояло принять свое истинное наследие, доставшееся от настоящего родителя по Роду Поттеров. Четких планов брюнет пока не ставил, не зная, что приготовил для него настоящий отец. Сириус с готовностью заявил, что поможет старшему сыну разобраться со всеми проблемами и тонкостями принятия титула Лорда.
Тему войны и битвы за Хогвартс старались обходить, потому что было больно вспоминать, что за столом не хватает одного человека, который внес огромный вклад в то, чтобы мир снова воцарился. Охотно обсуждалось, как Министерство Магии снова возродилось, избрав нового Министра. Им стал Кингсли Бруствер, экс-аврор. Заступив на должность, он развил бурную деятельность, осудив и приговорив к пожизненному заключению в Азкабане всех причастных к Воландеморту. От его карательного меча правосудия не удалось уйти никому. Он объявил Гарри Поттера и всю его семью национальными героями, а день битвы за Хогвартс стал великим днем победы, но люди помнили, какой ценой она досталась, потому никогда не забывали о тех, кто заплатил за нее своими жизнями. И без того входя в состав совета Визенгамота, Люциусу и Сириусу Министром были даны широкие полномочия, среди прочих даже возможность давать Бруствелю советы, к которым тот активно прислушивался, вплоть до того, чтобы уволить кого-то в обход непосредственного начальника и вообще стать вторыми лицами после Министра. Конечно, Лорды Малфой и Блэк редко и крайне редко пользовались своими новыми привилегиями, но все же ощущение власти без сомнения расправляли им крылья за спиной, а работники Министерства боялись и уважали новых «хозяев».
Закончив с ужином, семья переместилась на диваны и кресла в гостиной, продолжив обсуждение иных тем. Сириус сказал сыновьям, что сестры Гринграсс предложили семье своих возлюбленных все свое имущество в качестве приданного. И, если Гарри и без того намеревался после окончания школы, связать свою жизнь с Асторией, то Маркус не спешил расставаться со своей свободой и останавливаться на одной победе. Он, конечно, сказал, что Дафна ему симпатична, но готов ли он назвать ее своей невестой, а в будущем и супругой, он не был уверен. К тому же ему всего 14, и впереди достаточно времени, чтобы определится. Супруги Блэк настаивать не стали. Они всегда выступали за свободный выбор своих детей.
Восприняв это заявление, как стимул, Драко с Алексис переглянулись и обменялись решительными кивками голов.
- У нас с Алексис есть объявление. – Сказал блондин, поднимаясь со своего места. Элли поднялась следом и, взяв за руку кузена, встала рядом, немного с опаской улыбаясь родителям. Все члены семьи внимательно посмотрели на молодых людей, гадая, что же те сейчас сообщат. – Мы любим друг друга в самом романтичном смысле этого слова.
На несколько мгновений в гостиной повисла тишина. Люциус и Диана пытались сохранить свое невозмутимое выражение лица, но это им едва удавалось. Они в шоке уставились на своих детей. Такого ошеломляющего заявления они явно не могли себе представить. Белла с Рабастаном переглянулись, смотря на молодых людей, как на смертников. Маркус с Гарри сначала улыбнулись, подумав, что это шутка такая неудачная, но увидев решимость в глазах сестры и кузена, присоединились к выражениям лиц Лорда Малфой и Леди Блэк. Только Сириус почему-то совсем не удивился. Он словно чего-то такого ожидал, уж слишком близки были всегда Алексис и Драко. Общее занятие, много проведенного наедине времени и такое сотрудничество просто не могло пройти бесследно, оставив чувства кузенов на уровне родственных.
- Что? – Справившись с шоком, переспросил Люциус, смотря только на сына. – Между вами не может быть никаких других отношений. – Безжалостно выпалил он, и Драко дернулся, как от пощечины, но продолжал упрямо и с вызовом смотреть в такие же, как у него самого, серые глаза. – Вы кузены. Брат и сестра. Все, точка.
- Это невозможно. – Поддержала брата Диана, тоже буравя осуждающим взглядом свою дочь, та даже потупила взор, наклоняя голову и еще сильнее хватаясь за пальцы блондина.
- Но это так. – Жестко стоял на своем Драко, решив бороться за свою любовь.
- Нет, не так. – Процедил сквозь зубы Лорд Малфой. – Ты смеешь мне перечить, сын?
- Прости, отец, но это так.
- Я пошел тебе навстречу, согласившись отменить договор с Паркинсонами, чтобы избавить тебя от ненавистной невесты, а ты в это время заглядывался на собственную кузину? Значит, так, этому не бывать, ясно тебе? – Стальным тоном проговорил Люциус, и все члены семьи попятились, впервые видя мужчину в таком гневе. Но Драко, не смотря на страх перед родителем, не собирался уступать. Мелко дрожала за спиной Алексис, уже жалея, что решилась открыться родным. Встречались бы тайно дальше, хотя такие отношения все равно бы всплыли, когда родители напомнили бы отпрыскам, что пора и о своих семьях подумать. – Я немедленно начну готовить все необходимое для твоей свадьбы с Пенси.
- Нет. – Тон юного Малфоя ничем не уступал своему родителю. – Я никогда не женюсь на Паркинсон. И вообще ни на ком. Я скорее сдохну.
- Драко Люциус Малфой, как ты смеешь так говорить со мной? – Мужчина медленно поднялся со своего места и, подойдя к сыну, посмотрел на юношу потемневшими от злости глазами. – Мне кажется, я слишком многое тебе позволял, и ты явно забыл свое место. Как я скажу, так и будет.
- Нет. – Повторил Драко, подумав, что сейчас отец совсем рассвирепеет и прикончит его на месте.
И Люциус был не далек от этого. Хотя у сына и была своя точка зрения, свои идеалы и видения жизни, но он никогда не позволял себе так перечить родителю, понимая, что тот имеет над ним власть, а значит, он должен подчиняться Главе Рода. Без сомнения, Драко всегда любил и уважал отца, но именно сейчас он не мог уступить, став навсегда несчастным рядом с ненавистной девушкой.
Оба Малфоя играли в «гляделки» несколько минут, и воздух вокруг них, казалось, искрился от этого противостояния. Блэки не отрывали взглядов от них, ожидая, чем же все закончится. Люциус читал в глазах сына такой вызов, что его внутренне всего трясло от злости. Конечно, он мог насильно женить сына, но он, во-первых, прекрасно видел, что намерения сына серьезные, и тот, действительно, скорее покончит с собой, чем прибудет к алтарю в нужный момент, а, во-вторых, если Драко все же уступит силе, то он навсегда возненавидит родителя самой жгучей ненавистью, и этого Лорду Малфой не хотелось. И чтобы сохранить либо жизнь единственного наследника, либо его расположение, Люциус понял, что уступить придется ему. В конце концов, когда-то отношения между родственниками даже считались нормой. Правда, необходимой, потому что изначально чистокровных волшебников было ничтожно мало из-за многочисленных связей с полукровками и магглорожденными. И такие кровосмешающие браки позволили значительно увеличить численность чистокровных волшебников. Потом, когда выбор стал более разнообразным, от таких отношений представители Древних и Уважаемых Родов отказались. Конечно, все чистокровные волшебники все равно приходились друг другу какими-то родственниками, но настолько дальними, что это вскоре и не заметно было.
