–…Ты уверен, что Чак… тот самый, кто идеально подходит на роль шафера? Прямо по всем-всем-всем показателям? Не будет ли он выглядеть рядом с тобой… слишком приземистым? – по правде, ей хотелось сказать "низкорослым", но Джо вовремя откопала в своём вокабулярии более политкорректное к данному случаю сравнение. – Если говорить начистоту, то все подружки невесты выше его как минимум на пол головы! А ведь они будут ещё и на каблуках!

– Джо, это уже четвёртый по счету кандидат в шаферы, которого ты так безжалостно забраковала. Разве данная привилегия с выбором не должна принадлежать полностью мне? Как никак, я жених, и только мне дано моральное и прочее право решать, кто лучше подходит на роль моего шафера на моей же свадьбе, в зависимости от моих личных предпочтений.

– Очень смешно! И я всё-таки надеюсь, что ты сейчас пошутил. Ты ведь пошутил, верно?

– Разве тебя возможно переспорить?

– Ты же адвокат. Это твоя работа – убеждать присяжных в своей "неоспоримой" правоте!

– Какое счастье, что ты не мой присяжный.

– Это тоже была шутка?

– Конечно, милая. Что-то ты сегодня… немного на взводе.

Немного?

Спустя почти трёхчасовой пытки-ужина с очередным кандидатом в шаферы Гаррета (а точнее, того отрезка времени, начавшего свой отчёт в аккурат после столкновения в ресторане с тем бородатым… питекантропом), её никак не отпускало чувство, будто данный вечер был абсолютно испорчен. Даже более того! Безвозвратно вычеркнут из календаря её столь степенного и идеально настроенного течения жизни. Да и кому понравится, когда вдруг кто-то нежданно-нагадано вламывался в чёткий график твоего распланированного на несколько лет вперёд жизненного уклада, не только в физическом, но и в этическом смысле данного понятия?

Она же так привыкла держать всё под своим бдительным контролем. ВСЁ! И стоит кому-то влезть в её безупречно выстроенную пирамидку своими чёртовыми, грубыми и грязными пальцами…

Ну, хорошо! Допустим пальцы у него не грубые и совершенно не грязные. Но влезть-то он всё-таки посмел!

– Я просто переживаю за тебя, дорогой. Вернее… что ты никак не найдешь себе шафера.

В этот раз Гаррет посчитал целесообразным промолчать и согласиться, использовав для ответа одну из своих безотказных улыбок, которые он частенько применял на слушаньях и разбирательствах в залах суда.

– Не переживай, солнышко. У меня впереди не меньше трёх месяцев. Уверен, кого-нибудь обязательно да подберу.

Он только что застегнул последнюю пуговку на куртке сатиновой тёмно-синей пижамы с золотыми вензелями вышитых инициалов G&P на накладном грудном кармашке, снял с лица небольшие "домашние" очки от близорукости, аккуратно уложил их в футляр на прикроватной тумбочке, и только затем нагнулся к кровати, чтобы помочь Джо убрать декоративное покрывало с поверхности идеально заправленной постели. Движения обоих доведены до синхронного автоматизма, выработанного и отлаженного весьма внушительным количеством дней/вечеров, прожитых вместе.

– Три месяца – это не так уж и много, дорогой.

– Джоанна, у меня достаточно объёмный список родственников, друзей и ближайших знакомых. Думаю, кто-нибудь рано или поздно должен тебе подойти. – на последнем слове мужчина задумчиво нахмурился, почувствовав, что подобрал не совсем созвучное обстоятельствам сравнение.

– Тогда я почти спокойна на этот счёт. Впрочем, как всегда и во всём, что связано с тобой. – частично она говорила правду, прикрывая ею своё слегка завуалированное недовольство, связанное с данной стороной подготовки к свадьбе. Оба это знали, но предпочитали не выходить за возможные рамки неприятного для обоих обсуждения. Джо итак взяла на себя большую часть обязанностей (как всегда), и единственное, о чём она пока ещё вежливо (а, главное, сдержанно) просила, чтобы второй участник их совместной авантюры справился со своими обязательствами желательно не за пять минут до начала торжественного события.

Приятная, обезоруживающая улыбка фотомодели экстра-класса, посланная через всё расстояние разделявшей их поверхности широкого двуспального ложа, в ответ на мягкую и искреннюю улыбку Гаррета. Похоже у них появился ещё один новый семейный ритуал.

– Ты же знаешь, любимая, насколько твоё доверие для меня бесценно.

– Я тебя тоже очень за это люблю, дорогой.

– Спокойной ночи, любимая.

– Сладких снов, котик.

Они практически одновременно забрались под одеяло, каждый со своей половины кровати, и почти одновременно выключили ночники на прикроватных тумбочках, каждый со своей стороны. Комната мгновенно погрузилась в непроглядный мрак. Лёгкое движение от Гаррета означало, что он повернулся на бок, принимая свою любимую позу эмбриона, при чём спиной к Джо.

Джоанн продолжала лежать на спине с вытянутыми и плотно сомкнутыми ногами (в точь-точь, как та монашка в общей келье) и смотреть в потолок – чёрный, пустой, переминающийся динамичными серыми и жёлтыми пятнами кратковременной "слепоты".

Очень скоро Гаррет равномерно засопит – сработает снотворное, которым он в последнее время увлекался по совету своего личного психотерапевта. Слишком повышенное нервное перенапряжение, связанное со стрессами на работе и надвигающейся свадебной лихорадкой.

Самое смешное, но именно на Джо лежало не менее 90% всех проблем с предстоящей подготовкой их официального обручения, а у неё не было даже времени, чтобы просто пройти банальный медосмотр – сдать ту же кровь на совместимость резуса групп или хотя бы узнать, какое у неё кардиодавление. Правда, у Гаррета в аптечке ванной с внушительным набором лекарственных препаратов по рецептурам и без, находился и свой личный тонометр, но в том-то и дело. Из них двоих (как это ни странно) только он один являлся стопроцентным ипохондриком. Да, да, тем самым, который мог пить аспирин пачками из одного лишь страха, что у него разболится голова в ненастную погоду.

Тем не менее и каким-то чудом Джоанн сумела ужиться с данной слабостью своего жениха, как и со многими другими незначительными мелочами его нордического характера и вполне даже спартанской натуры.

А вообще, он очень ей подходил. Почти идеально. И о своем выборе она ни разу не пожалела. НИ-РА-ЗУ! И то что они решили наконец-то узаконить свои пятилетние отношениями узами официального брака лишь подтверждало её железную уверенность в совершённом ею выборе. И Гаррет тоже прекрасно об этом знал. По крайней мере, не мог не знать, особенно, когда за полгода до нынешних событий рискнул на свой риск и страх сделать ей предложение.

Все друзья, знакомые и практически абсолютно все-все-все ближайшие родственники хором твердили, насколько они гармоничная и самая идеальная в мире пара. Правда, Джоанн и сама никогда не возражала столь очевидной истине. Ведь выбор при любом раскладе был сделан лично ею.

Выбор…

Да, чёрт дери! Её самое больное место! Но, как видно, Гаррета никогда не волновал один из ведущих пунктиков его любимой невесты. Всегда с ней соглашался и очень, ОЧЕНЬ редко когда позволял себе вставит пару слов личного замечания, а то и собственного мнения. И, похоже, данный расклад вещей вполне его устраивал на протяжении всех пяти лет их совместных отношений.

Цвет и материал пижамы, оттенки и рисунки шпалер, форма светильников, дизайн мягкой и корпусной мебели, район, дом, этаж и сама квартира. Конечно, она всегда с ним "советовалась", спрашивала о его мнении, вызывала на встречу с риэлтором, с консультантом мебельного/строительного/посудного магазина, с дизайнером по оформлению жилых помещений. И Гаррет всегда приезжал. Всегда! Рассматривал с ней каталоги и имеющиеся в наличии экземпляры домашней утвари, мебели, душевые ванны-боксы, салфетницы, селедочницы, комплекты постельного белья – ВСЁ! Вплоть до зажимов для его галстуков, включая как сами галстуки, так и запонки для его рубашек с теми же рубашками. И тут же соглашался с окончательным выбором Джо. Сразу и беспрекословно.