Я знаю, что начиная с моего восьмого дня рождения, ничем не заслужила любви и ни от кого ее не получала. Я никогда не стану чьей-то силой. Я всегда так и останусь якорем, тянущим ко дну, заставляющим оступиться.

Я разрезаю веревку и позволяю ему уйти.

Четырьмя часами позднее никто из нас не нарушает больше тишины, повисшей в машине после нашего разговора. Мы менее чем в получасе езды от города Клируотер. Небо окрашивается оранжевыми красками, готовясь к заходу солнца. Я умираю с голоду, но отказываюсь говорить Эверету. Я также хочу в туалет, но не буду проситься. Мы оба совершенно довольны разделявшим нас расстоянием, хотя сидим всего лишь в паре десятков сантиметров друг от друга.

Его телефон звонит, прерывая наши молчаливые раздумья.

— Это Бурк… Черт! Мой GPS говорит, что я буду на месте через двадцать три минуты. Ты можешь установить точное местоположение? Где это произошло? Да… Да… Попался… Спасибо, чувак. Да, я буду… Спасибо еще раз.

— Мой партнер говорит, что он просмотрел газетные статьи и наткнулся на объявление о помолвке, напечатанном три недели назад. Трэвис Хардинг, возраст сорок два года. Вырос в нескольких городах. Известен своим богатством и преданностью обществу. Ему также удалось нарыть, что у Трэвиса были три разных женщины в разных штатах, пытающиеся подать на него заявления о домашнем насилии, но которые не приняты. В тридцать один год ему предъявляли обвинение в нападении с отягчающими обстоятельствами, но отпустили с минимальными обвинениями. У меня есть адрес, так что мы скоро туда доберемся.

Если бы я могла чувствовать себя хуже, чем сейчас, то только на смертном одре. Все, что я знала и любила, рухнуло вокруг меня. Закрыв глаза, я делаю то, чего никогда не делала прежде… Я молюсь. Пожалуйста, Господи, пожалуйста, пусть с Хиллари будет все в порядке. Пожалуйста, позволь нам найти ее. Позволь мне спасти ее, пусть она вернется домой вместе с нами. Я умоляю тебе больше всего о том, чтобы с ней было все в порядке. В безопасности и с улыбкой.

Я открываю глаза, только когда грузовик въезжает на закрытую территорию, и оглядываюсь. Мы едем мимо великолепных домов, разделенных акрами земли и белыми заборами. Эверет сворачивает к длинному подъезду массивного жилого дома с крыльцом мечты, построенным с фасада.

— Оставайся здесь, — приказывает он.

В любом случае, я не могу сидеть и ждать. Когда я уже берусь за ручку двери, Эверет перехватывает мою руку.

— Бренна, я же сказал тебе остаться здесь.

— Она мой лучший друг. Мой единственный друг. Я должна быть там ради нее.

— Ты. Стоишь за моей спиной. Если войдешь в дом со мной, я хочу быть уверенным в твоей безопасности. Я не собираюсь делать еще что-то кроме того, за чем приехал сюда. Я иду в этот дом прямо сейчас и собираюсь найти Хиллари. Я приведу ее к тебе, и мы поедем домой. Это может быть опасно, а я не смогу защитить вас обеих. Так что сиди здесь, держи дверь закрытой и жди. Улыбнись.

Его глаза умоляют меня еще больше. Так что я невольно киваю головой:

— Хорошо.

Мужчина тянется к бардачку, вытаскивает черный пистолет и дважды щелкает, проверяя, все ли в порядке. Затем кладет пистолет в карман, проверяет кошелек и значок, прикрепленный к ремню брюк. Я вижу Эверета в совершенно ином свете, и это сюрреалистично для меня. Я думаю, что таким он нравится мне даже больше, но это уже не имеет значения, потому что он больше не предназначен для меня.

Когда Эверет закрывает дверь, я не могу сдержать себя, произнеся:

— Будь осторожен.

Он вглядывается в меня, посылая подобие улыбки. Я блокирую двери грузовика и наблюдаю, как Эверет поднимается по ступенькам крыльца и нажимает на кнопку звонка. Он заглядывает в окно и через секунду дверь открывается.

Пожилой, строго одетый человек приветствует его с улыбкой на лице. Они переговариваются, и я наблюдаю, как Эверет касается значка на ремне. Улыбка не исчезает с лица человека, и он открывает дверь шире и отступает в сторону, чтобы впустить Эверета.

Время тянется исключительно медленно. Я насчитываю примерно тридцать машин, проезжающих мимо. Одна из машин вдруг сигналит в сторону бокового дома. Я разглядываю рисунки на домах соседей и уже знаю, что кошка у них черно-белая. Я обнаруживаю, что у Эверета в бардачке есть тайник со швейцарскими булочками. И еще я знаю, что если не пописаю в течение нескольких минут, то мне придется присесть на ближайшей клумбе.

Услышав звук открывшейся двери, я поднимаю голову и вижу спускающегося по ступенькам лестницы Эверета. Он один, и это означает, что он не нашел Хиллари. Он был там один долгое время, и мне не нравится возникшее у меня чувство. Ничего больше не кажется мне правильным.

Я разблокирую двери, едва он приближается. Эверет прыгает внутрь, уже набирая кому-то на сотовом.

— Привет, Это я. Вызовите подкрепление, — он мгновенно заканчивает и смотрит на меня. — Бренна…

Я не хочу слышать, что он скажет дальше.

— Нет, — я отрицательно качаю головой, — нет… Не рассказывай мне.

Он прочищает горло перед тем, как сказать мне о том, чего я не хочу слышать.

— Ее там нет, но после того, как я немного потрепал этого м*дака, он сознался, где Хиллари. Мы пойдем туда, когда приедет подкрепление. Мне нужно проинформировать их о ситуации.

— Так… Она в порядке? — это единственное, что меня интересует.

Он пожимает плечами, не в состоянии мне ответить.

— Я знаю только, где она находится. Больше он ничего не сказал мне.

— Хорошо.

Эверет тянется своей рукой к моей, сжимая ее в утешении.

— Спасибо, — шепчу я.

В ответ получаю еще одно пожатие. Мужчина стучит ногой в нетерпении, пока дожидается подкрепления. Наконец, через несколько минут, прибывают три полицейские машины, внедорожник и машина скорой помощи.

— Оставайся здесь, — говорит мне Эверет и направляется переговорить с людьми, пока я остаюсь ожидать новостей.

Когда он возвращается, мы сразу же уезжаем из этого квартала богатых. Мы едем теперь уже в другое место, скорее всего, в пригород. Здесь больше многоквартирных домов, отдельных почти совсем нет, и эта часть города выглядит как логово осужденных. Я начинаю ненавидеть место, в котором Хиллари приходится жить.

Эверет останавливается перед зданием и снова сверяется с адресом, качая головой. Потом снова просит меня:

— Оставайся в машине и на этот раз, пожалуйста.

— Почему на этот раз? — спрашиваю я.

Он тяжело вздыхает.

— Потому что я снова не смогу защитить тебя так, как хочу, если ты будешь со мной. Пожалуйста!

Оглядываясь вокруг, я вдруг понимаю, что не хочу оставаться здесь одна, но осознаю его правоту. Кроме того, несмотря на все происходящее, чувствую утешение от мысли, что он все равно хочет защитить меня.

— Хорошо, — шепчу я.

Эверет выходит из грузовика, и я снова нажимаю на кнопку блокировки. В этот раз желание пописать вдвое сильнее, потому что теперь прибавляется еще нервное расстройство, да и беспокойство лишь увеличивается. Эверет заходит в дом без стука.

Ожидая его, я оглядываюсь вокруг. К зданию примыкает удобный магазинчик с зарешеченными окнами. Два подростка в черных толстовках стоят снаружи и куряк косячки. Я смотрю по сторонам и, хотя по улицам двигаются люди, и проносятся автомобили, складывается такое чувство, что это город-призрак. Он вызывает у меня жуткие ощущения в отличие от того места, где живу я.

Через некоторое время Эверет возвращается. Но я не уверена, хорошие ли у него известия или нет. Когда он забирается в грузовик, то поворачивается ко мне, заставляя вглядываться в него. Я прямо ощущаю, что не все хорошо.

— Прости, Бренна, — шепчет он. — Мне очень жаль.

Я сразу плачу. Не знаю, что мне сказать. Я хочу расспросить его обо всем, хочу узнать все детали, но в то же время мне не хочется знать ни черта. Я и так уже знаю достаточно.

Он позволяет мне выплакаться ему в плечо, все время гладя по спине успокаивающими движениями. Пока кто-то не стучит в стекло костяшками пальцев. Эверет опускает стекло. Рядом с грузовиком стоят два офицера.