Эта была не та Виноградова, с которой он был знаком. Не та девушка, с которой он подписывал контракт. Не та девушка, с которой он пел.

Сейчас она требовала от него своей собственной смерти. А он не мог ее убить. Жалко? Вряд ли. Угасла месть? Вероятно. Симпатия к ней? Уже ближе. Влюбился? Стопроцентное попадание.

В его руках блеснул лунный нож.

- Что тебя с подвигло на свою собственную смерть? – раздался тихий, но уверенный голос Максима.

- Я хочу этого. Я причинила тебе боль. Где же твоя месть, удары? Я видела тот взгляд, когда стояла на пьедестале. Ты готов был меня убить прямо там. Испепелить меня взглядом. Так попробуй это сделать сейчас.

Брюнет подошёл ближе. Что-то было не так. Её взгляд – безумный. Дыхание учащенное. Сердцебиение слишком частое.

Максим Морозов, ты же умный мальчик, догадайся, что нужно сделать, чтобы понять.

- Не подходи ко мне близко, - рыкнула девушка.

- Как же я тебя тогда убью? – хмыкнул парень. В голове уже блистал план.

В два огромных шага он сократил расстояние между собой и блондинкой. Резко подняв ее голову он впился в ее губы яростным поцелуем. Язык изучал ротовую полость девушки. Поцелуй становился все ярче и ярче, пока парень не почувствовал привкус календулы. Он с силой оторвал девушку от окна и прижал к стене.

- Календула. – Прорычал он. – Что же ты творишь, дура? Что ты творишь? Зачем ты это сделала? Зачем ты ее приняла?

- Я устала, Максим. Прости меня. Ты не понимаешь мою жизнь. Это… Это ужас. Кошмар, - из ее глаз катились хрустальные слезы.

- А я? А обо мне ты подумала? – стукнул кулаком по стене Морозов.

- Я думала. Но тебе плевать на меня. А знаешь, Максим, я осмелилась. Я влюбилась в тебя. Ты хороший. Теперь ты можешь сделать со мной то, что сделал с Викой.

- Я не буду этого делать. – Резко. Громко. Беспрекословно.

- Но почему?

- Потому, что я люблю тебя, дура! – снова крик. Снова удар. Снова яростный взгляд.

Дикий жар вновь пробил ее тело. Блондинка посмотрела на часы. Двадцать минут. Нужно действовать.

Она посмотрела на нож Максима. Он выскочил из его левой руки и перелетел в руку к блондинке.

- Отдай его, - звериный рык.

- Нет. Максим, я… У меня осталось двадцать минут, о, уже пятнадцать. Я надеюсь, мы с тобой еще встретимся. Обещай жить без меня. Я люблю тебя. Поцелуй меня, еще раз, пожалуйста.

Горячие губы коснулись холодных и соленых. Слезы стекали с ее глаз. Сейчас все кончится. Навсегда.

Поцелуй углублялся.

Морозов рукой добрался до руки девушки, в которой она держала нож. Парень аккуратно начал его вытаскивать, но девушка взяла его за руку и направила лезвие себе в сердце.

- Что за черт?

- Я люблю те… - глаза девушки закрылись, на губах играла легкая улыбка.

- Лиза… Лиза, нет. Не смей. Ты не можешь… Господи… Нет! Нет-нет-нет. Это все сон. Ты же жива! Нет. – Из изумрудных глаз стекали слезы. Впервые за столько лет они снова катились. Сознание отказывалось в это верить. В области сердца сильно щемило, губы прикусывались до боли. Но, видимо, это его судьба всегда нести боль. Разве это справедливо? Нет.

Недолго думая парень вскочил с коленей и резко открыл тумбочку с вещами. Перерыв достаточное количество шмоток, он нашел то, что искал. Револьвер.

Это, конечно, незаконно хранить его в школе. Но когда он подчинялся законам? Тем более, отец сам подарил ему эту штучку.

Максим поднес его к виску. Он не боялся смерти, нет. Он боялся жизни. Для него она была страшна. Страшна без нее.

- Ты ни за что не уйдешь одна, - ядовито ухмыльнулся Морозов. Раздался выстрел в голову…

Думаю, на этом и стоит окончить эту, весьма, плачевную историю о странной любви. Но все же о любви. Знаете, начать писать что-то это очень легко, но вот закончить – это уже большая проблема. Закончить надо так, чтобы не разочаровать. А если разочаровать, то всего лишь несколькими смертями. И скорее всего, мой дорогой читатель разочарован. Но все мы знаем, что истории бывают разные: грустные и веселые. Так пусть эта история будет грустной. Не потому что так захотелось автору, а потому что грустных историй мало. В этот раз happy end’а не было. В этот раз они влюбились. Они осмелились.

- А, что будет, если я все же влюблюсь в тебя? Но при этом, ты об этом не узнаешь.

- Ну, влюбись в меня, если осмелишься, конечно.

- А если ты в меня влюбишься?

- Такого не может случиться. До тебя у меня было, порядком, двадцати девушек. На таких же условиях. Я не в одну не влюбился. Ни в одну не проникся симпатией. И ты не исключение.

- Ладно. Я принимаю условия игры.