- Хватит терзать себя тем, что же ты собираешься делать дальше, - рыжая делает очередной глоток.
- Да что ты? - его чёрные глаза опасно сверкают в темноте. - Говори именно то, о чем ты думаешь сейчас, а не то, чем тебе пытается промыть мозг этот психолог! - лезвие ножа оставляет за собой лёгкое поблёскивание, острие смотрит точно на ложбинку между грудей сестры.
- Я думаю о том, что мы натворили много дел, Йен. О том, что ты зря перешёл в эту школу, присоединился к Пенетраторам, взял лидерство, - она закатывает глаза, - очередное, над ними, - глазницы сестры кажутся пустыми. Йен напоминал сейчас отца, но брату не страшно высказать, страшно - синоним Кэйетана.
- Ты не думала, что я пытаюсь защитить тебя? - тихо усмехается Купер. Он похож на маленького мальчика, который разбил люстру и боится признаться родителям. - Мы натворили много ошибок и, знаешь, я не жалею о них. Мы же прогнем бизнес под себя? Я же не зря всё это творю?
Во взгляде мелькает запутанность, страх стать похожим на отца, ей так хочется дотронуться до парня, но она сидит замерев, смотря в одну точку.
- Отец гордится нами, - долетает до уха Дэйл.
Как же, гордится.
- Что нам делать со всем этим? - тихо говорит Дэйна, и Йентани кажется, что вот-вот и он услышит тихий всхлип. Тогда он будет окончательно мёртв. - Они не простят нас, узнав правду. Крис не простит, - закусывает губу. Ключицы передёргивает. Вот такой её хочет видеть Томас Брэдли. Но видит её Йен Купер, и от этого зрелища всё тело как по струнке, докоснись неаккуратно - лопнет.
- Поймёт, если мы ему дороги, - Йен отворачивает голову, чтобы она не видела как он с болью хмурится. - Он в одной лодке с нами, знает цену спокойствия.
- Поймёт, - глухо отзывается Дэйна. В висках пульсирует.
Чёрный костюм Кэйетана Купера идеален. Он стоит, смотря на подъезжающие машины, ища взглядом своих детей. Его под руку держит Софи. Взгляд женщины не так спокоен, не так холоден. Женщина каждый раз седела ровно на один волосок, когда муж заставлял её детей вытворять всякие непонятные, иногда через чур опасные, вещи. А посещает салон красоты Софи Купер стабильно два раза в месяц, чтобы её природная рыжета не переливалась серебряными нитями.
Чета Куперов провожает взглядом Mustang Кристофера Шистада, вооружённый до гаечек. Белая машина дочери со свистом пролетает мимо родителей, словно Дневная Фурия из мультика “Как приручить дракона”. Кэйетан довольно поджимает губы, гордо расправляя плечи. Софи пытается не хмуриться, но выходит это не особо хорошо, с появлением McLaren P1 ярко-синего цвета, её тёмные брови двигаются в одну полосу, а руки зажимают рукав мужа.
Мужчина даже не подаёт виду, что в его руку сейчас просто на просто впиваются острые когти жены.
- Ты обещал, что этого мерзавца Харрингтона не будет в гонке, - шипит Софи, её лицо принимает выражение отвращения.
- Моя милая Софико, я никогда никому ничего не обещаю, - довольно поджимает губы Купер.
- Видимо, как и Скарсгард, - хитро улыбается женщина, смотря на машину Максимилиана, медленно въезжающую на площадку.
Кэйетан удивлённо вздергивает левую бровь, кажется, он давал чёткие указания: “Участвует только один член семьи”. Губы дёргается в нахальной ухмылке, когда мужчина видит самодовольные светло зелёные глаза, в которых бегущей строкой выведено: “Не кровный родственник Обье”.
- Мне нравится этот парень, - слегка вздёргивает подбородок Кэйетан. И только в этот момент женщина понимает смысл гонки этого года. Её взволнованный взгляд останавливается на машине дочери, к которой подходит сын. Окно открывается, и рыжий на пол корпуса вваливается в него.
- Это всё из-за неё, - глаза Софи похожи на молнию, которая оставляет после себя пожар и разруху. Вот почему она жена этого человека.
Кэйетан довольно смотрит на жену. Молчит, поправляя свободной рукой воротник пальто и кивая Оддманду Шистаду, устраивавшемуся на одной из трибун. Дороги всего города перекрыты на эту ночь.
- Ты серьезно делаешь из неё главный трофей этой гонки? - голос женщины спокоен до мурашек по коже. -Кэйетан? - она выгибает идеальную бровь.
- Что? - по-детски улыбается он. - Я не могу выбрать ей жениха, они все хороши! - для полноты картины ему остаётся топнуть ножкой.
- Они все отморозки, - закатывает глаза Софи. - Может, ради разнообразия, дашь ей решить?
Кэйетан упивается выигрышным молчанием.
- О, Боги! - Софи хочет уйти от него на трибуны, но мужчина удерживает жену невесомо целуя в макушку. - Надеюсь, она выиграет и разрушит твои планы, - зло бросает рыжая, но замечая насмешливый взгляд мужа снова охает. - Две машины. Две финиширующие машины.
- Вот видишь, милая, решает только она. Стоит ли ей выигрывать гонку или притормозить лошадиные силы, - Кэйетан смотрит в сторону своих детей: дочери он не видит, а сын по-прежнему торчит наполовину в машине.
- Ты же знаешь её гордость, Кэй!
- Увы и ах! - улыбается мужчина, ямочки так и застывают на его лице.
- Йентани тоже заставишь гоняться? Иди выдашь за одного из братьев победителя? - едко подмечает Софи.
- Йентани решит сам. У него не только одни эмоции, но и голова на плечах есть. А она вскружила голову всем.
- Кэй…
Но мужчина поднятием ладони в воздух вселяет в женщину молчание. Софи слегка прикусывает язык, чтобы удержать себя от очередной колкости в защиту своих детей.
Кэйетан приветствует всех гостей, прибывших на стартовую полосу. Призывает всех, по обычаю, к спокойствию и расслаблению. Некоторые делают ставки, словно на ипподроме. Только эти лошадки скачут круг по огромному городу.
Он взмывает рукой в воздух, заставляя этим жестом двери машин открыться. Поочерёдно из автомобилей выходят гонщики.
Народ тушуется, когда видит вместо Йентани Дэйну. В сумасшествие Кэйетана больше не сомневается никто.
Это не первая её гонка, но первая в Осло, первая с Крисом. Она знает слабые стороны всех, кроме Шистада.
Обье, например, слишком эгоистичен и любит красоваться на трассе. В его духе устраивать зрелищность: бортовать машины, подрезать, в идеальном раскладе - переворачивать. Стоит хоть на малейшую секунду упустить его из виду - как он уже будет стоять на финише и спокойно курить.
Максимилиан всегда серьёзен, щепетильно относится к безопасности. Его машина - его крепость. А математический склад ума и быстрее просчитывание большинства вариантов развития событий - позволяют ему финишировать за добрые несколько секунд, пока все остальные машины пытаются его догнать.
Рэй Тайфер и Дэрил Нильсон - как раз те два персонажа на чей счёт рыжеволосая не переживала никогда. Они сильные гонщики, с этим не спорит никто, но не знают города. В отличие от Дэй. Она же почти каждый вечер с момента пребывания в Осло (а это лет с 16, когда сюда только перебрался брат) ездила вместе с ним, изучала. Но Крис - тот, кто сам того не осознавая, показал ей самые короткие объездные пути и тёмные переулки города. Именно Кристофер считался сегодня опасностью для всех: Обье переехал сюда из Германии ровно на полгода раньше Йена. Макс работает только на территории Германии, изредка приезжая к семье. За три года проведённых здесь ни Обье, ни Йентани не знают города как своих пяти пальцев правой руки. У Кристофера их двадцать и контролировать он может каждый: левая нога это или правая рука.
Шистад не удивлён, что Дэйл полноправно стоит на черте участников. Вот только, ложь её неприятно посасывает под ложечкой. Ему сейчас плевать на правила - ещё одна уникальность: по неадекватности он схож с Обье. Он медленным, размеренным шагом подходит вплотную к дочери Кэйетана Купера. Чёрный взгляд мужчины тут же направлен в их стороны. Человек в Черном в замешательстве. Но с упоением наблюдает за этой историей. Кристофер Шистад, по словам Кэйетана – чуть ли не идеальная партия для дочери. Когда должна была решить она – девушка послала отца на все четыре стороны, теперь же решает отец.
- Вот, значит, какие у тебя тренировки? – Кристофер смотрит на девушку сверху вниз. – Я же не глупый. Давно завязала с гимнастикой?
