- Другая, - выдыхает он и зарывается носом в её волосы. Глубокий вдох и он закидывает голову, как наркоман. Давая возможность очередной дозе пробраться в него.

- Вильям, мне больно, - ощущая, как затекают руки, шёпотом проговаривает Нура.

- Нет, - обрезает её Магнуссон.

Его взгляд замирает на её губах. В пьяном мозгу начинается дикий поток мыслей желаний.

- Почему? Почему я не могу глядеть на остальных девушек? – судорожно дыша проговаривает Магнуссон. Ему страшно от этой «болезни». Он не хочет болеть ей.

Девушка вжимается в кровать от до боли знакомых слов. В глазах сразу встаёт образ Локи Хансена, говорившего слово в слово. Но в отличие от Магнуссона, Хансен улыбался так противно, что ему хотелось врезать со всей дури. Вильям же боялся. Он боялся её.

Ей хочется поцеловать его. Хочется забрать страх из этих глаз.

- Тебе следует лечь спать, Вильям, - едва слышно говорит она. Но он различает эти слова, потому что порой сам говорит так же.

Он лишь страшно ухмыляется. Пытается напугать её. Но эта чёртова Сатре продолжает плясать с его чертями. А его черти боятся, что их полюбят.

Его горячие губы дотрагиваются её губ. Настойчиво и требовательно. Её губы впиваются в его. Дерзко и страстно. Откуда столько порочного в этой девчонке?

Он целует её так, будто она последнее, что есть у него, боясь, что он видит её в последний раз. Боясь того, что она оттолкнёт его. Но этого не происходит. Она подаётся вперёд, чтобы углубить этот поцелуй, закусывая и оттягивая его губу. Вильям вжимается в её тело настолько, что чувствует каждую косточку блондинки, чувствует её учащённое сердцебиение, её запах накрывает его с головой. Он скользит губами по её щеке, переходя на шею девушки – оставляет ней слишком яркую отметину о своём присутствии.

- Остановись, - возвращая свой разум, проговаривает Нура.

Вильям замирает в миллиметре от её манящей кожи. Прокручивая в голове, что происходит, он отшатывается от Нуры.

- Прости, я не должен был, - слова отпечатываются в головах у обоих.

- Да, не должен, - то ли с чувством вины, то ли чувством обиды, шепчет девушка.

Она поднимает на него кристально серый взгляд, наполненный страстью, а он вязнет в нём, борясь с желанием не сорвать с неё эту футболку ко всем чертям.

- «Звёздные войны»? – как ни в чем, ни бывало, спрашивает она. Будто бы всего происходящего не было, и она только-только вошла.

- «Звёздные войны», - усмехается Вильям, вспоминая, чем они ему обернулись. – Садись ближе, - замечая, что она на другом конце кровати, говорит он. – Такого больше не повторится.

Сатре недоверчиво косится на молодого человека, но всё же пододвигается к нему.

Расстояние между ними снова приобретает критическое состояние.

Нура увлеченно проваливается в мир «Звёздных войн», чувствуя как голова Магнуссона оказывается на её плече. Аккуратно убрав его чёлку и заглянув в лицо, она понимает, что молодой человек уснул.

- Надеюсь, ты забудешь об этом, - тихо шепчет Сатре, не догадываясь о том, что это не ускользнёт из его головы никогда.

Она долго смотрит на него, чему-то улыбаясь. Затем кладёт свою голову на его.

Пока она погружается в «Звёздные войны», он погружается в её запах и недовольно дёргает носом от её щекочущих волос.

========== 5. ==========

Светло-фиолетовые стены приобретали наиболее яркий оттенок в солнечную погоду. Они будто бы светились изнутри, заставляя комнату погрузиться в это волшебно-обманчивое свечение.

Нура сидела на своей кровати и смотрела на обманчивое свечение стен. Сказочные выходные уже прошли, и серые будни вернули девушку в её привычную жизнь.

Она дотронулась рукой до уже едва видного фиолетового пятнышка на шее, напоминавшем ей о том, что эти выходные были. Напоминавшем ей об этом чёртовом Вильяме Магнуссоне. Который уже и забыл, что в одну из ночей в домике страстно целовал ту, которая дорога ему. По крайне мере, именно так думала Нура Амалие Сатре.

Вильям Магнуссон же чувствовал присутствие блондинки даже тогда, когда вернулся домой. Чувствовал её лёгкий укус на его нижней губе, её ледяные руки, которые то изучали тело, то скользили по волосам. Он не забыл ни единого момента, связанного с ней. Хотя уже и не мог сказать, что именно вся компания творила в домике и почему Вильде странным образом проснулась в субботу на диване.

Каждый из ребят вернулся с фьордов абсолютно другим, и каждый же из них напрочь отрицал эти пугающие перемены в себе.

В понедельник, когда компания девушек встретилась с Вильямом Магнуссоном и Кристофером Шистадом во дворе школы, эти компании прошли друг друга не заметив, и только Нура кинула колкое замечание в сторону Магнуссона, который по-своему обычаю улыбнулся ей, так же как и любой другой.

В среду вечером все они играли в «Монополию» дома у Эвы. И он не сводил глаз с очаровательной блондинки. А в пятницу в школе снова не замечали друг друга, храня в секрете свои «узы дружбы», храня в строжайшем секрете только просыпающуюся любовь к Нуре Амалие Сатре.

Музыка оглушает парней. Выбивает из них все мысли. Алкоголь выбивает из них всё человеческое. Каждая девушка мечтает переспать с одним из Пенетраторов.

Вильям сидит на кресле, наблюдая за всей вакханалией, проходящей в его пентхаусе. Он, по своему обычаю, жуёт жвачку, заставляя свои скулы сексуально опускаться и подниматься. Он смотрит на всех людей сквозь толстую призму алкоголя. Но даже через неё пытается отыскать взглядом знакомую белую копну волос. Он находит её компанию и даже не подозревает о том, что сегодня не увидит её.

Ещё один бокал алкоголя вливается в его организм. Он чувствует на себе её разочарованно-осуждающий взгляд.

Прочь. Из. Моей. Головы. Выметайся.

Вымывает из себя чёрову Сатре текилой.

Шистад пытается пробиться сквозь танцующую толпу к своей намеченной рыжей цели.

Он хватает её за руку и разворачивает к себе. Мун буквально врезается его пьяное расслабленное тело.

- Сегодня ты моя, - хрипло шепчет он ей на ухо. Она и не сопротивляется ему. Знает, что бесполезно. Знает, что Шистад всегда получает всё, что хочет.

Его горячие губы находят её. Он со страстью, и в то же время с нежностью, тянет её за волосы. Эта девочка взрывает его мир. Эта девочка становится его миром. Эта девочка становится его. И пускай только на несколько часов. Он знает, что после их горячего «танца» она сбежит. Она знает, что она у него только потому, что он пьян и ему «кто-то» нужен.

Он проводит своей рукой по её талии, притягивая её к себе.

Она прижимается к нему с такой силой, что становится противно от неё. Но Магнуссон продолжает свои действия. Посреди комнаты с неё слетает какой-то непонятный тёмный кардиган. Сатре никогда бы такой не надела. Сатре вообще бы никогда так не напилась. К черту её.

Он грубо поднимает подбородок незнакомки и с жесткостью впивается в её губы. Надо же, ей нравится это. Она запускает руки в волосы Вильяма, на что тот перехватывает их и заводит за спину. Ему не нравятся эти прикосновения. Ему не нравятся её прикосновения. Ему нужно удовлетворить свою потребность.

- Может выпьем? – похотливо улыбается он, чтобы девушка уж наверняка раскрыла перед ним свои ноги.

- Не откажусь, - хитро улыбается она.

Он снова чувствует на себя этот осуждающий взгляд серых взгляд.

- Уйди, - рычит он, резко поворачивая голову вправо.

- Что? – обиженно хлопает глазами брюнетка.

- Я не тебе, милая, - обворожительно улыбается Вильям, заставляя девушку простить его промашку.

Мне грустно, потому что я тебя люблю,

И знаю: молодость цветущую твою

Не пощадит молвы коварное гоненье.

За каждый светлый день иль сладкое мгновенье

Слезами и тоской заплатишь ты судьбе.

Мне грустно… потому что весело тебе.

- Лермонтов? – с трудом выговаривая русскую фамилию, улыбается Исаак как только сестра заканчивает читать стихотворения.

- Как узнал? – широко улыбается она, не отрываясь от разрезания помидора.