–Аа, - самый длинный ответ, на который она сейчас способна. В голове пробегает перекати-поле ни мыслей, ни эмоций.

— Хиро, ты… извини, что ударила. Просто испугалась.

«Но разве этот удар сравнится с тем?»

И вот, воспоминания снова накатывают неизбежной огромной волной.

— Да ладно, -ну, подумаешь, покушились на детородную функцию, - с кем не бывает,

И он улыбался. Наивно и глупо, но ни в коем случае не наиграно. Улыбка, смотря на которую и самому хочется улыбаться до ушей. И Джо улыбается, невольно, на автомате, понимая, что эта улыбка едва ли не единственная спасательная шлюпка в океане далеко не радужных воспоминаний.

Джо подходит к чемодану. Край пижамных шорт слегка задирается, оголяя бедро слегка больше доступного. Шёлк. Такой же приятный на ощупь, как и её кожа. Говоря на сто процентов откровенно, она не просила объятий ночью, даже наоборот. Глаза, испуганные чем-то неизвестным молили не приближаться ближе, чем на полтора метра. И только благодаря таблетке успокоительного, которую каким-то чудом отыскал Хиро, она начала успокаиваться.

– Держи.

– Кого? – он всё ещё смотрит в глаза, стараясь не опускать взгляд ниже, стараясь не замечать эту чертову пижаму, спать в которой рекомендуется только если на улице температура превышает 30 градусов.

– Зарядник. Ты же за ним приходил, верно? – она улыбается. Губы растянуты в улыбке, только глаза её выдают. Они пустые, абсолютно без эмоций. Будто в её голове творится что-то такое, чего она не может понять.

«И когда ты научился читать по глазам, Хиро?»

«Я только попробовал».

– Ах, да. Спасибо большое, – он встал и направился к выходу, но перед тем как уйти, спросил, - не хочешь позавтракать? Говорят, здесь неплохая кухня.

– В следующий раз.

Дверь номера закрылась, и Джо быстро подбежала к ней, чтобы запереть наверняка.

***

Утро, самолёт, новые страны, но старые эмоции. Казалось, вечный недосып. Загадочный тип исчез. Растворился, будто бы его и не было.

Но только диалог в телефоне напоминал, что это всё же был не сон.

Взаимоотношения с Хиро набирали обороты, но Джо старательно не замечала этого. Они часто ходили вместе обедать или просто заказывали еду в номер. Смотрели вместе фильмы, обсуждали тур и то, как будет приятно наконец-то проснуться в своей комнате, а не в чужом отеле. Никто не переходил границы. Все эти отношения – типичная история двух друзей-подростков. Только вот они уже давно вышли из этого возраста.

И как бы хорошо они не общались, внутренний огонёк хорошего настроения постепенно затухал в ней.

Апатия поглощала целиком и полностью. И если ты был улыбчив на сцене под прицелом камер, то твоя лживая улыбка сползала сразу, стоило тебе с неё сойти. И всё равно каждый раз время твоей жизнерадостности заканчивалось быстрее, становилось ограниченнее. Она чисто физически не могла удержать падающие уголки губ. Но кого это волнует, верно?

– Джо, ну почему ты не можешь протерпеть ещё хотя бы пару минут! У тебя премьера на носу. Где, где твои эмоции? Ты актриса или кто, в конце концов? – Шарлотт. Милая девушка, со склочным характером. Должна признать, работу свою выполняла отлично.

– Перестань, пожалуйста, орать на меня. И без тебя тошно.

– Да что ты! – телефон максимально отдалён от уха, потому что от ультразвука, издаваемого этой девицей, когда она злится, запросто может лопнуть перепонка. – И где, позволь спросить, ты так умучилась? Джо, полчаса. Полтора грёбанных часа я прошу тебя поулыбаться для хороших снимков. Неужели, это так много? Тридцать минут, и это максимум!

– Я стараюсь.

– Плохо стараешься. На тебя возложены большие надежды, моя милая. Старайся, – гудки.

Моя милая.

Моя

Милая.

Ощущение дежавю.

«А что, если…?»

Шарлотт Тера Джонсон. Девушка, 29 лет. Коренная американка из Нью-Йорка. Достаточно солидный агент, знающий своё дело. Второй половины не имеет, живёт отдельно от родителей. Шарлотт Тера Джонсон. Среднего роста, волосы рыжеватого оттенка, глаза карего цвета. Постоянно в деловом костюме и на каблуках, на голове конский хвост. Шарлотт Тера Джонсон…

Тера.

Нет

Нет.

Этого не может быть.

Шарлотт не могла. В её целях, чтобы Джо выше продвинулась. Она же агент. Та, которая занимается пиаром

Для которого выгодна Хирофин.

Она всегда знала номер телефона. Местоположение. Отговаривала от звонков в полицию. Она знакома с родителями.

Она.

***

Какой-то подвал, владелец которого захотел неплохо раскрутиться. В тёмном помещении во всю мощь играет музыка. Настолько громко, что кажется, будто вот-вот с тёмно-синих стен осыпится штукатурка. По всему потолку напичканы разноцветные лампочки для соответствующей атмосферы. Толпы людей стоят на танцполе, пытаясь танцевать своими полупьяными телами. Если недолго к ним приглядеться, то можно предугадать кто и с кем проведёт сегодняшнюю ночь. Но единственное, что может задержать взгляд – показавшееся дно стакана.

Шарлотта, о, бедная Шарлотта. Как же тебе, наверное, влетает, за каждый пойманный грустный кадр. Малышка Джо, где же прежняя твоя уверенность? Где счастье, которое так и лезло наружу? Закончилось?

– Повтори, - стеклянный стакан проскользил по чёрной барной стойке прямо в левую руку пронырливому бармену.

– Может, тебе уже хватит? Виски это не то, что обычно пьют такие девушки.

– Повтори.

– Я говорю, может лучше какой-нибудь сок?

– Заказ повтори. Тебя я прекрасно слышу, - и снова послышался характерный звук трения стекла о дерево.

– Ты бы хотя бы закусывала, - но треть стакана уже была пуста.

«Как? Как она могла так сделать? Почему? Неужели и правда ради пиар-компании?» - единственные мысли, которые крутились в голове так же лаконично, как и те танцовщицы возле пилонов.»

Тихая вибрация в кармане новых брюк. Телефон.

«А есть ещё предположения на мой счёт?

Вы с Хиро отличная пара. Оказалось, время не только лечит, но ещё и стирает память. Да, милая?

С любовью, твой пропащий Т.»

***

– Хиро, а за стойкой случайно не твоя «напарница» сидит?

– Что за бред,- она никуда не выходит из своей комнаты в такое время, но голова всё же непроизвольно поворачивается в сторону кивка Майкла.

– Да хорош.

Это и правда сидела она. Пьяная «в сопли», крутя полупустой стакан из под чего-то очень крепкого.

«Как долго она здесь сидит?»

Но блондинистая голова, будто почувствовав, что за ней наблюдают, тут же пропала из вида.

И нашлась, спустя 30 секунд метаний глаз по всему клубу. Она неуверенными шагами направлялась к выходу.

– Ребят, скоро буду, - он захватил свою чёрную толстовку с бордового кожаного кресла. Весь интерьер клуба выглядел, будто это дешёвый бордель.

А, может, так оно и было.

Хиро догнал Джо уже на улице, медленно шедшую среди припаркованных машин.

– Хэй, юная алкольвица! Тебе, между прочим, ещё не 21 года, или ты забыла? – но ему никто не ответил, лишь только ветер завывал, пролетая между рядом высаженной аллеей каких-то кустов, выстриженных под «свечку».

Начать разговор с шутки не получилось.

– Джо? – он коснулся её плеча, аккуратно поворачивая девушку в свою сторону, но его рука тут же была агрессивно скинута с плеча.

– Что с тобой… – и снова свист. Глухой свист громкой пощечины.

– Не. Смей. Меня. Трогать, – медленно и по буквам, словно объясняя арифметическую задачку 6-летнему ребёнку, который даже с десятого раза её не поймёт.

– Всё же было нормально, - то ли вопрос, то ли попытка убедить самого себя в этом.

– Нормально? – волна выпитого алкоголя резко ударяла в голову, заставляя язык говорить. Рассказывать то, что так усердно забывала. То, о чём почти не помнила.

Почти.

– Всё было нормально. До твоего дня Рождения, - тихая пауза и глаза, полные слёз, которые никак не могут выйти наружу и, наконец, пролиться в сто первый раз. Тихая пауза, которую никто не вправе нарушить, – до того, как ты накурился какой-то дури. И почему я тогда сразу не посмотрела в твои глаза. Чёрные зрачки, неестественно большие. И капилляры, будто вот-вот лопнут. Знаешь, а ведь иногда они мне снятся. Твои глаза, такие дикие. В кошмарах, - и только дурак сейчас не поймёт, как ей действительно тяжело об этом говорить. Но что? Что такого он мог ей сделать, чтобы она так долго молчала, и так боялась говорить об этом? – И руки были ледяные, хотя на улице было тепло. Уже тогда где-то в голове щёлкнуло, что что-то не так, - её передёрнуло. Действительно передёрнуло всем телом.