– Представь, насколько сжимается моя попка, если слышно, как она выдавливает воду из шнурка, потому что я их сполоснула сначала, – протолкнув со стоном второй шарик…

Что маленькая развратница чувствовала, расправляясь с волосиками в промежности неизвестно, но по редким комментариям типа: «у меня истерика…», «у меня сильно сжимается жопа…», «я не могу понять, мне больно или кайф…» было ясно, что скрытая мазохисточка в восторге от развратного указания.

– Может, достанем? – перестраховался Дима, но она восхитила его ответом.

– Я – достойная девочка своего Хозяина, а достойные девочки должны терпеть… Изнемогая от ощущений и эмоций, она, наконец-то, закончила эту волнующую экзекуцию.

– Я все.

– Умница моя.

– Можно шарики достать?

– Лучше проси.

– Хозяин, достаньте шарики, пожалуйста.

Он взял её за волосы и с мыслью: «Ага, я хочу кайфануть от того, как ты сойдешь с ума», потянул руку на себя и приказал:

– Сама всунула, сама и доставай.

Сидя на бортике ванны, девочка начала освобождать свою попу, а он влепил ей пощечину и сильнее сжал волосы с прокрутом. Ох, что с ней началось. Он не пожалел, что не начал вытаскивать их сам, а приказал ей сделать это самой. Пока она сходила с ума от ощущений, он молча улетал от каждого выскакивавшего из ее аппетитной попки шарика и сильнее сжимал её тонкую шею. Справившись с ними, Даша положила их на дно ванной и замерла.

– Умница, – прошептал он. – Давай, блядина, обоссы себя.

Так как он стоял рядом и держал её за волосы, у неё не сразу получилось ударить себе в ладошку горячей струйкой, но, посидев немного и услышав его «Давай, девочка, я с тобой», она все-таки сделала это, а он, услышав поток журчащей мочи, стекающей на дно ванны, прижался щекой к её щеке. На этом она не остановилась. Поднеся руку к их лицам и, немного настроившись, она начала облизывать обоссанную ладошку и обсасывать пальцы… Запах мочи завёл его развратный мозг сильнее, и, как только Даша закончила, Дима поцеловал её в солоноватые губы…

Дима лежал голый на кровати, когда его половинка пришла из ванной.

– Ну, что ты?

– Да мылась и не удержалась, – залезая на кровать, ответила она.

– Дрочила, сучка?

– Да, у меня внутри трепет.

– У меня тоже.

– Был разврат, а трепещет душа.

– Да, кися, я не могу передать, как мне хорошо.

– Мне также.

– Попа не болит?

– Трещинку сделала себе около дырочки. Там, где между писей и попой, – улыбнулась она.

– Ну, я считаю, это того стоило.

– Однозначно.

– Классно иметь такую девочку. Бах – пришло – все кайфанули. Ты хоть представляешь, что ты сделала для меня сегодня?

– Эм… Не знаю даже… Ты захотел, я сделала, дополнила, мы кайфанули.

– Ты ради нашего кайфа пошла в таком месте на такой шаг! Проси, что хочешь.

– Хочется носиком тереться тебе о щёку и целовать периодически.

– Давай, трись.

Два раза говорить не понадобилось, и она начала тереться носиком по кругу и шепотом: «Мой Хозяин». Чмок. Носиком в сторону уха. «Обожаю тебя». Чмок. Носиком к уголку губ. «Я твоя девочка». Чмок. Губами около губ: «Твоя». В губы чмок.

– Моя.

В ладонь – там, где косточка большого пальца, чмок. «Твоя». Большой палец в рот и, глядя в глаза, медленно губами по нему.

– Слезть с кровати и опуститься на пол, – скомандовал Дима.

Усевшись на пяточки у него между ног, Даша продолжила тереться носом о ладонь и смотреть ему в глаза. «Обожаю тебя». Тереться о вторую ладонь. «Мой Хозяин»… А потом повернула голову так, что у Димы между пальцев оказались волосы. Он сжал их, запрокинул её голову назад и сказал смотреть в глаза. Она смотрела, а он добавил: «Рот открой! Она открывает, а он не плюет, но как бы выпускает ей в рот слюну и большим пальцем закрывает, поднимая нижнюю челюсть, и целует. «Откуда это в твоей голове…»

Даша полезла руками к хую, дрочнула его, и, убрав руки за спину в кулачки, начала медленно водить языком по головке, чувствуя, как хозяйские пальцы сжимают её волосы. Потом медленно, обхватывая его губами, опустилась до основания, а обратно никак. Держит. Вдох носом, и в этот момент его рука сильнее прижимает её голову вниз так, что нос прижимается к лобку. Держит. Держит. Чувствует, что шлюхе надо вдохнуть. Держит. Оттягивает голову назад, та вдыхает. «Рот открой». Она открывает. Он плюет в рот, притягивает к хую, и опять носом в лобок. Держит, и резко вверх.

– Я… я…, – хватая воздух. – Хочу чувствовать вкус твоей спермы у себя во рту… Это было началом конца… Закончив заливать ее ротик, Дима по-хозяйски всунул член до упора, передавил гортань и вытянул его. Он наслаждался ее хрипом и держал за горло, не давая проглотить сперму.

– Смотреть в глаза.

Потом рукой за волосы наклонил к полу, надавил на щёки так, что открылся полный рот спермы, и она вылилась на пол вместе с ее слюнями.

– Собирай.

И Даша начала послушно слизывать её, а он поставил рядом ногу, чтобы она слизала – поцеловала. Опять слизала – поцеловала. Потом опять за волосы притянул ее к себе.

– Кто ты?

Медленно и отчётливо: «Я. Твоя. Любимая. Девочка».

– Правильно.

Наклоняется и целует. Губы, языки, слюни, его сперма – все смешалось, и так продолжалось минуты две.

– Давай ротик… И не вздумай, сука, глотать без команды, – он слышал, как сперма переливается во рту, и остановил ее. – Как тебе нравится сперма? Покажи. Даша послушно начала полоскать горло, создавая бурление, но поперхнулась и начала кашлять. Всё, что было во рту, начало разлетаться по сторонам на пол и попало на него.

– Ну вот, заляпала пол.

– Извините, – вытирая рукой губы, жалобно попросила она. – Я уберу.

– Ну, раз уберешь, тогда держи, сучка, – и он начал ссать на нее второй раз в жизни. Нос, глаза, лицо, грудь… Моча стекала по ней на пол.

– Вот хорошо. Не хотел твоё место пачкать, но не получилось.

Её лицо выражало одновременно несколько эмоций. Ужас, отвращение, и какой-то кайф, и это, скорее всего, был внутренний кайф, который не выходит наружу.

– Иди поцелую, пока еще пол не вылизывала…

Утро… Ножка на нем, голова на его плече.... Проснувшийся Дима медленно вылез из-под неё, крепко спящей и мило посапывающей, нежно погладил ее плечо, лопатку, позвоночник, поясницу, спустился теплой ладонью на попу, поласкал пальцами между ягодиц и скользнул на бедро поджатой ножки. Погладил сбоку, затем заднюю часть бедра, внутреннюю – почти у писи и снова по ноге, но уже вниз к лодыжке. «Как же мне нравятся твои ножки, моя девочка», – улыбнулся он и начал двумя руками легонько мять ей ступню, пяточку, пальчики и принялся их целовать. Лизнув кантик ступни, поднялся, целуя ногу, к попе. У основания ягодицы поцелуи сменились на язык, и он медленно повел им по теплой нежной коже ее спины к голове, а, добравшись до ушка, начал всовывать в него язык, от чего она даже во сне покрылась мурашками, которые её и разбудили…

– Привет, – кайфуя от ее пробуждения и от того, что она молчит, не зная, кто она сейчас – милая девочка или обоссаная шлюха, вылизывавшая пол… – Давай, просыпайся, котёнок.

Поняв, что сейчас она именно милая любимая девочка, Даша улыбнулась и полностью открыла глазки.

– Доброе утро, мой обожаемый Димочка, – обнимая его за шею, поздоровалась она.

– Пойдём мыть писю, а то опоздаешь…

– Может, я сама? – спросила сонная Даша, наступая в ванну.

– Давай-давай, – доставая зубную щетку, ответил Дима, выдавил на нее пасту, а она присела и открыла рот. Он всунул в него щётку, и, начав аккуратно размазывать пасту по ее зубкам, скомандовал:

– Теперь сама. И раком встань.

Пока голенькая прелесть размещалась в ванной, Дима настроил воду и взял в руку душ. Облив ей попу и выдавив немного жидкого мыла, он начал намыливать упругие ягодички, бедра, дырочку попы, дошел до писи, хорошо намылил ее, а она стояла на коленях, опираясь на одну руку, и чистила себе зубки. Окончив подмывать, он сказал, гладя киску: