В большом холле была регистрационная стойка, но за ней никого не было. Я стал ждать, но ко мне так никто и не подошел. Тогда я вспомнил, что мне нужно в 412-ю комнату, и направился ее искать. Только я отошел от стойки и завернул в узкий коридор направо, как кто-то с другого конца холла заорал: «Стой, кто, куда идешь!»
Я молча повернулся, пытаясь отыскать источник звука, и снова вернулся к стойке. Ко мне подошел еще один мужчина в белой форме, Я сначала подумал, что это тот из лифта, уж очень они похожи были. Я стал ему объяснять, что сегодня прибыл для участия в программе, документы получил и психолог меня отправил в 412-ю комнату. Протянул ему бумаги, а он ответил, что у регистраторов рабочий день уже окончен, а без пропуска, сдачи вещей и выдачи новых я не могу заселиться.
– Что же мне делать?
– Ожидать. Можете вот там на стульчик присесть.
– Как долго ожидать? – немного удивленно спросил я.
– До девяти утра, когда выйдет новая смена, – сказал мужчина в белой форме и ухмыльнулся. – Зато ты первый будешь.
И я ожидал. На стульчике. Через два часа в корпусе погасили свет. Вокруг не было никого, поэтому я, недолго думая, сдвинул пять стульев кряду и лег ожидать девяти утра. Ночью я просыпался только один раз – мне жутко хотелось в туалет. Я тыркнулся в одну дверь, в другую, вообще везде было заперто. Как будто все вымерли. Спасибо Боже, что в этой темноте я разглядел один большой цветок, и он помог облегчить мои страдания.
Свет включили точно в восемь, и я сразу ровно сел на стульчике, как в ожидании учителя. Но никого так и не было. Минут через сорок на этаж поднялись две молодые женщины, бросили свои сумки на стол, а сами зашли в каморку за регистрационной стойкой. Вышли оттуда в белых костюмах. Вот не пойму: форма, что ли, здесь такая? Одна села за стол, вторая взяла два кружки и ушла. Я решил, что пора, подошел к ней. На бейдже было написано: «Катерина Смирнова, регистратор, смена 14». Я ей говорю, что со вчерашнего вечера ожидаю, когда меня примут. Она молча посмотрела на меня и пальцем указала на приклеенный на плоскость стола листок в файле. Надпись гласила: «Часы работы с 9 до 18, перерыв на обед с 13 до 14». Потом указала на большие круглые часы на стене. Я было хотел возразить, что, мол, со вчерашнего вечера здесь, но Катерина опередила меня и еще раз указала на листок, где обозначены часы работы. Я вернулся на свой стульчик.
В 8.50 вернулась ее подруга с двумя кружками кофе.
– У меня в кармане «Аленка», достань, – сказала она.
В этот момент я подумал, а что же было там, в общей комнате, от которой меня уберегла Алиса вчера второпях. Что же там они друг на друге спят? И сколько их там? Каждому по стулу только? Я это теперь никогда не узнаю, хотя мне любопытно.
Три минуты с открытым ртом я отсчитывал от 60 до 1. Вскочил и направился к женщинам в белом.
– Прошу принять документы. Я ожидаю приема со вчерашнего вечера.
Катерина молча взяла мою анкету, поставила время – 09.01.
– Телефон, часы, кольца, серьги, браслеты, ремень, обувь – все в контейнер сложите.
Я сделал, как она просила, и передал ей. Она обмотала все стрейч-пленкой, наклеила порядковый номер моей анкеты и еще два раза обмотала пленкой контейнер.
Мне же выдала два пакета, большой и маленький.
В большом была одежда, в другом какие-то мелочи и расписание, которое мне уже давали. Но я его так и не удосужился посмотреть, хотя времени было предостаточно.
В 09.10 Катерина дала мне ключ от комнаты № 412 и еще какой-то ключ. Сказала, что мне нужно идти и ни в коем случае не опоздать на регистрационное собрание в 10.00 в главном холле на третьем этаже. Я кивнул и отправился искать комнату № 412.
– В другую сторону, по узкому коридору, второй пролет налево, – крикнула она.
Конечно, подумал я, я же тут все знаю, сам проектировал. Запомнить только не смог. Потом увидел указатели, но мне было уже все равно. Я хотел в душ, а спина ныла от ночи на стульях.
В 412-й было три спальных места. Две кровати застелены аккуратно, одеяла и покрывало заправлены в каркас, а на третьей оно было накинуто. Видно, кто-то спал.
Я огляделся. Здесь был письменный стол, на стене висел небольшой телевизор, окна прикрывали жалюзи, но видно было, что там решетки. Один большой шкаф, явно рассчитанный на несколько человек. Я слышал, как шумит вода: кто-то мылся в душевой.
Помня о времени, я стал распаковывать свои вещи. Те, которые мне выдала регистратор Катерина. Две рубашки, брюки, носки, трусы, ботинки, спортивная форма, две футболки, кроссовки. Из другого пакета достал телефон, наушники, браслет с мигающим синим сигналом, две флешки.
Я разложил все это на кровати, которую выбрал своей, и думал, что делать дальше. Тем временем мой сосед уже искупался и зашел в спальную комнату. Невысокий толстый казах, обмотанный полотенцем, смотрел на меня и ковырял к ухе.
– Не знаешь, что с этим делать? – спросил он.
– Не знаю, – ответил я.
– А, ну разберешься. Меня зовут Максат, можно Макс.
– Александр.
Если честно, то я ожидал от него подсказки, но его, видимо, забавляла моя беспомощность.
Он стал ходить из стороны в сторону, напевая себе что-то под нос. А я продолжал смотреть на свои вещи, потом взглянул на часы. У меня еще было сорок минут. Что ж, душ уже свободен.
Ванная комната была размером метр на два, когда я открывал дверь в душевую, то она едва не задевала унитаз. Комната была на троих, а совместный санузел на одного. После Максата там невозможно было дышать: комнатка была перепарена. Но хуже всего оказалось другое. Только я успел отрегулировать себе воду, как горячая закончилась. Это потом я узнал, что там водогрейка на тридцать литров. Этот гондон потратил всю горячую воду на себя.
На раковине стояли два закрытых зубных набора, над ней висели два полотенца. Один комплект – для меня. Умываться уже ледяной водой не было никакого желания, но выбирать не приходилось.
Закончив все водные процедуры, я зашел в комнату. Максат к этому времени уже переоделся. На нем были такие же рубашка и брюки, как и в моем наборе, размер только побольше.
– Горячая вода закончилась, – упрекнул я его.
– Да, ты прости, брат, я не знал, что кто-то будет сегодня еще пользоваться душем после меня.
– Тебе тоже нужно на собрание?
– Нет. Я уже нормальный. Мне нужно на завтрак, – ответил он с довольным выражением лица.
– Понял.
Я взглянул на часы. У меня оставалось пятнадцать минут. Я быстренько нацепил спортивные штаны и футболку, носки, обул кроссы, сунул в карманы два ключа и браслет с синей мигалкой, взял пропуск, бумажки, которые мне выдали Катерина и Алиса и уже открыл дверь, чтобы уйти, но повернулся к соседу.
– Ты знаешь, для чего мне второй ключ?
– Он от сортира. Ночевать будешь в коридоре, если до отбоя не успеешь в комнату.
– В комнату даже с ключом не попаду?
– Не попадешь.
– Понял, – кивнул я и вышел.
Я дошел до стойки регистрации по указателям в сторону лестницы. Затем спустился на этаж ниже. Я уже в большом холле. И нас здесь человек пятнадцать-двадцать. Без двух минут десять. Мы стоим кучкой, никто ни с кем не разговаривает, все вцепились в свою стопку бумаг и ждут назначенное время. Вдоль стен стоят сотрудники, мужчины и женщины в белой форме. Хотя в какой-то момент мне казалось, что там никого и нет и эти люди в белых костюмах – плод моего воображения.
– Смотри, что сейчас будет, – раздалось откуда-то. Без одной минуты десять дверь, через которую мы все заходили в холл, начала опускаться. Слышен был чей-то бег, кто-то торопился, но не успевал.
Дверь опускалась, все ниже и ниже, а шаги становились все отчетливее. Оставалось, наверно, сантиметров сорок, когда опаздывающий человек попытался пролезть под дверью, чтобы оказаться в холле. Он не успел, и его придавило дверью. Парень застрял, он не мог пролезть ни вперед, ни обратно, а дверь продолжала на него давить. Все стояли и смотрели, как он орет от боли. Я тоже стоял и смотрел. В десять часов загорелась красная лампочка, парни в белой форме подошли к двери и отключили автоматическое закрытие, подняли полотно и вынули из-под него парня. Он был жив, но, кажется, со сломанными ребрами.
