На той же тумбочке стояла трубка телефона и рядом памятка, по какому номеру звонить администратору.
– Здравствуйте! Можно ли заказать такси до города? Да. Я подойду к главному зданию. Спасибо, жду.
Голая спина напряглась. Я пристроила трубку обратно в гнездо.
– Все же уезжаешь?
Хотелось захохотать, но подавив этот порыв в зародыше, кашлянула и попыталась успокоиться.
– А ты думал, если помнешь меня немного на кровати, то я смягчусь и останусь?
Он хмыкнул, показывая, что оценил шутку, но как-то безрадостно.
– Нет. Но хотя бы подумаешь о некоторых плюсах пребывания здесь.
– Извини. Я не хочу еще несколько дней пыжиться и изображать радость и эйфорию.
– Изображать? Совсем недавно ты ничего не изображала и я тоже.
– Тогда тебе нужно пообещать мне очень насыщенную программу на оставшееся время. И интенсивную не в плане телефонных переговоров приглушенным голосом. Такую, чтобы я вообще не успевала ни о чем думать. Сможешь?
Наконец повернулся ко мне.
– Когда ты стала такой?
– Какой интересно? Но могу тебя утешить, я всегда была такой.
– Нет, не всегда. Еще в прошлый мой приезд ты была более мягкой, открытой… Что случилось? Или изменилось?
– Наверное, климакс начался. Стоит начать поиски более молодой подружки.
– Бред какой-то. Твои шутки сейчас неуместны и нисколько не смешны.
– Жаль, раньше ты высоко ценил мое чувство юмора. Но, на счет новой подружки, я как раз и не шутила. Просто с возрастом женщины утрачивают иллюзии и соответственно мягкость, открытость и иные положительные качества.
– Все с возрастом утрачивают иллюзии. И я вроде бы никогда не пытался создать их.
– Нет, не пытался. Я и без тебя отлично справлялась с этим.
– В прошедшем времени?
– Да. В прошедшем. В чем проблема? Я, можно сказать, делаю тебе одолжение, не напрягая своими фантазиями и всем остальным…
Покачала головой, отвернулась и поставила сумку к выходу. Потом вернулась и присела перед ним на корточки.
– Что случилось? Что произошло, расскажи мне?
Взяла его за руки, стиснула пальцы. Молчание.
– Одиннадцать лет тебя знаю и вроде бы и не знаю одновременно. Даже сколько тебе лет.
– Разве паспортные данные это так важно?
– Я для примера. Обычные вещи, которые люди узнают друг о друге, – заглянуть в глаза невозможно, голова опушена. – Да я многое знаю. Как ты спишь, на каком боку. Какой рукой накрываешь мою грудь, какой ногой придавливаешь ноги. Какую любишь музыку, еду. Как улыбаешься, звук твоего смеха. Я все это обожаю. Даже, как хмуришься, или злишься…
– И что? Не можешь побыть со мной, когда я приехал? Мне это очень нужно сейчас.
– Я вижу. Скорее даже чувствую. Но хотелось быть бы не просто мягким медвежонком, к которому обращаются, когда хотят развлечься или поплакаться.
Он вскинулся и сжал в ответ мои пальцы.
– Это не так. Совсем не так. Ты много значишь в моей жизни.
– Так возьми меня в свою жизнь.
Молчание, взгляд опустел.
– Вот и я о чем.
Встала и поплелась к сумке.
– Ты любила меня? Или я просто для тебя развлечение. Отвлечение от серых будней. Плейбой. Тот о ком с придыханием можно рассказывать подружкам: «Он такой…». Закатывать глаза и хвастаться бурными выходными.
В глазах потемнело. Если бы в ту секунду мне вложили в ладонь пистолет, я не раздумывая, нажала бы на спусковой крючок и застрелила. Просто такой боли он еще не причинял. Намеренно. В этих словах сквозило столько злобы.
«Раз, два, три – досчитай до десяти – четыре, пять, шесть, семь. Как же больно, Господи – восемь, девять, десять. Все это просто злость говорит в нем. Успокойся. Все мы хотим, чтобы с нами считались и делали, как нам хочется. Это естественно. Ты точно так же на него обижалась и обижаешься за все годы, что были проведены не так, как хотелось бы. Столько всего накопилось. Как бы ни сорваться и не высказать все. Ты потом поплачешь на Любином плече, а сейчас держись, девочка».
Оборачиваться не хотелось, смотреть в глаза тоже и тем более продолжать разговор.
– Ответь. Я задал вопрос.
– Я тоже задавала вопросы. Много вопросов. Не припомню, что бы ты на них отвечал. А любила, не любила? – я приостановилась и начала растирать левое плечо. Так всегда бывает в волнительные моменты – будто отнимается рука вместе с плечом. – Подобных вопросов никогда не задавала, потому что считала и так все понятно. Одиннадцать лет в ожидании. В ожидании твоего звонка, сюрприза, внезапного появления, тогда, когда захочешь. Еще день, еще неделя, еще месяц. И я не могу ни предугадать это, ни удержать тебя. Просто данность для меня – ты. Я не вышла замуж, не родила детей. А, если бы они появились, то, как было бы объяснить все? И отказаться от тебя не могу.
– Если бы ты вышла замуж… я бы больше не появился. Не стал вмешиваться в твою жизнь. Ты сама сделала этот выбор.
– Да сама. «Не переживай. Ты виновата сама. Не переживай и не сходи с ума», – по взгляду поняла, что мое музыкальное сопровождение не вовремя. Но ничего не могу поделать, когда нервничаю, так и тянет вставить какую-нибудь прибаутку. – Сделала сама я этот выбор. Но глубоко внутри на самой, самой глубине, где чернее ночи, еще теплилась одна мыслишка. Такая глупая и наивная…
Горло перехватило спазмом. Даже произнести это было трудно. Но что мне скрывать? Нет смысла прятаться, все мои мысли и мечты и так были понятны, сколько не скрывай их под налетом наигранной веселости и легкости. Это теперь просто история.
– Глупая и наивная, что ты позовешь меня с собой или останешься рядом. Когда-то сие событие произойдет, думала я.
Не знаю, что он увидел в моих глазах, но, видимо, совсем не то, что хотел или ожидал. Не было ни слез, ни осуждения, просто констатация.
– А потом лет через шесть-семь поняла – каждый миг счастье. Не ждать, когда ты приедешь с цирком шапито, а самой жить, наслаждаясь каждой минуткой. Жить так, как хочется. И я живу. Спасибо тебе. Люблю тебя всем сердцем. Мои двери всегда для тебя открыты. Но и ты прояви хоть немного уважения ко мне и моим желаниям.
Ненадолго воцарилось молчание.
– Прости меня. Ты мне всегда нужна.
– Прощаю.
Запиликал телефон, он протянул руку, нажал кнопку, немного послушал.
– Да. Спасибо.
– Машина подъехала?
– Да.
– Отлично. Еще раз спасибо за отдых.
– Поцелуй меня на прощание.
Я подошла поближе. Поцелуй был легким, ненавязчивым, означающим: «До следующей встречи».
Посмотрела в кружку – чай остыл и подернулся пленкой. Поболтав его, немного вылила в раковину.
Грядут изменения.
О том, чтобы расстаться с Олегом, стала задумываться в последние пару месяцев. Два года назад, после вышеупомянутой истории, мне нужен был такой мужчина. Прямой, стабильный (моем понимании, а не его жены, естественно), предсказуемый, как снег в декабре, устойчивый, неизменный и местами скучноватый и занудный, как мелкий, моросящий дождик.
Все так, для семейной жизни очень подходяще. И почти стопроцентная уверенность, что не надумает уходить от жены от большой любви и чувств. Никаких «взлетов» и «падений» в отношениях, бурных объяснений и сцен в стиле Отелло. Такая практичная, удобная связь.
Ох, кинуть монетку что ли? Что делать? терять «удобства» – слово выбрала ужас, но ладно – не хотелось пока и передохнуть хочется. Оторваться от насущного, забыться.
Ночь на дворе, а я чем занимаюсь? Стою, пялюсь невидящими глазами в окно. Спать надо идти. А ответ сам придет, обстоятельства подскажут.
Как вы встречаете утро нового дня?
Я всегда с радостью. Утром подхватывает и захлестывает волна оптимизма и уверенности, что сегодня будут чудеса, обязательно. Главное не пропустить, увидеть.
Подушка пахла привычно, была свеженькая, удобная. Как хорошо просыпаться дома. А не в чужом месте, где соседней лежит сморщенное уже готовое к утреннему брюзжанию существо. Это я Олега имею ввиду. Первые несколько часов после сна для него испытание. Нужно собраться на работу, выслушать все утренние жалобы жены, детей, матери. Поэтому по инерции начало дня на курорте он встречал с недовольством. Хотя – Боже, упаси! – никаких претензий или даже недоброго взгляда с моей стороны не поступало. Но привычка сильнее. Как всегда внутри бушевало желание прижать этого грустного человечка к своей груди и не отпускать, пока на лице не появится улыбка. Согреть своим теплом, поделиться радостью, весельем. Ведь, по сути, он такой прекрасный человек!
