Джастин бросает быстрый взгляд на Коди. Когда он оглядывается, его глаза говорят о бессонных ночах и спутанных простынях. — С удовольствием.

Я хотела бы просто протянуть руку и поцеловать его, но знаю, что Коди в нескольких футах наблюдает за нами.

Между нами возникает мгновение тишины, которое легко может быть заполнено словами любви.

Но чувствовать—это одно, а говорить—совсем другое. И он уходит, лишь сжимая мою руку и улыбаясь той улыбкой, которую я так долго ждала увидеть на нем, той улыбкой, которая ощущается как солнце на моей коже, как будто это все для меня, из-за меня. Это потрясающе. До плавления костей. Душераздирающе.

Мое сердце выбивает его имя с глухим стуком, когда он уходит.

Пока Джастина нет, я веду Коди в магазин игрушек и позволяю ему выбрать подарок на день рождения. Он выбирает костюм ниндзя, в комплекте с пластиковыми метательными звездами. Я уже вижу, в какие неприятности он вляпается, но все равно покупаю это. Мы готовим хот-доги на обед, а потом я сижу и просматриваю почту, пока Коди развлекается.

Вскрываю письмо, и руки сразу начинают потеть.

— Господи, — шепчу я себе под нос.

Это штраф за превышение скорости. Глупая ошибка, да, но в сочетании с дополнительным штрафом за незарегистрированную машину, это почти тысяча долларов. Я проклинаю себя за то, что забыла все документы. В спешке и волнении, чтобы снова отправиться в путь, это совершенно вылетело у меня из головы.

— Идиотка.

— Кто идиотка? — спрашивает Коди из гостиной.

— Я, малыш, — отвечаю я, мои щеки пылают. После всего, что я сделала, чтобы получить те небольшие деньги, которые у нас есть, всё коту под хвост.

— Ты говорила, что это плохое слово.

— Это плохое слово. Мне не следовало этого говорить.

Я делаю пометку позвонить и договориться о плане оплаты штрафа и проверить автомобиль, прежде чем я его зарегистрирую. Еще больше денег у меня нет. Только в середине дня, когда Коди идет смотреть «Прогулки с динозаврами» в одиннадцатимиллионный раз, он понимает, что DVD-плеер исчез.

— Мама, — зовет он, держа диск в руке, — Где проигрыватель?

Я почти вдыхаю глоток кофе. — Мне пришлось взять его, чтобы починить, — еще одна ложь. — Я его сломала.

— Ты сломала его? — сидя на коленях, он смотрит на меня через всю комнату. — Но зачем?

— Я случайно, малыш. Я не хотела.

Он смотрит на диск, потом снова на меня. — Но как я буду теперь смотреть динозавров?

— Тебе придется смотреть телевизор, пока я его не починю.

Мои плечи напрягаются, когда нижняя губа Коди немного дрожит, его голова опускается, он смотрит на диск в своих руках. В тот момент я никого не ненавидела так сильно, как Маркуса. Раскаленное чувство ненависти разливается по моим венам, заставляя мое сердце бешено колотиться, а челюсть сжиматься.

Это выражение его лица.

В этот момент я понимаю, что Маркус нашел свой путь во все прекрасные части моей жизни. Все безопасные места, которые я думала, были защищены его мерзким присутствием. Я хочу, чтобы он ушел. Я хочу стереть его с моей жизни.

Но потом я думаю о Лии. О людях, которых она оставила позади, и о вопросах, оставшихся без ответа. Мы никогда не узнаем, куда она ушла и что с ней случилось.

Я думаю о том, как кто-то вломился в мой дом. Незнакомец в моем доме, в месте, где я воспитываю своего ребенка и оберегаю его.

Я чувствую себя как мышь, загнанная в угол, единственный выход, более опасный, чем если бы я осталась.

Письмо сминается и морщится в моей руке, когда я сжимаю кулак.

Я сделаю все, чтобы убрать этот взгляд с лица Коди. Я пойду куда угодно и буду кем угодно.

Нет ничего, чего бы я не сделала для него.

***

Коди все еще бегает вокруг, как сумасшедший ребенок в своем костюме, когда Джастин возвращается, но останавливается, когда видит красный завернутый подарок.

— Это для меня?

Джастин улыбается, а Коди радостно хихикает и хлопает в ладоши.

Они с Джастином сидят рядом, и он рвет газету, замечая грузовик, который был украден у нас из шкафа две ночи назад. Взволнованный, Коди немедленно просит Джастина вынуть его из коробки и из упаковки.

— Вау, — говорю я, улыбаясь обоим мальчикам. — Ты сказал «спасибо»?

Встав, Коди практически бросается на Джастина, обнимая его короткими руками за шею. — Спасибо, Джастин, — тихо говорит он.

Рука Джастина мягко ложится на спину Коди. — Все хорошо, приятель. Не за что.

Когда Коди отстраняется, я не знаю, кто выглядит счастливее — Джастин или Коди.

— Ты не должен был этого делать, — шепчу я, когда Джастин находит меня на кухне позже, накладывая последние штрихи на праздничный ужин Коди.

— У меня был такой, когда я был маленьким, — говорит он. — Подумал, какому мальчику это не понравится.

Мой разум блуждает, представляя маленького мальчика с бронзовыми волосами, толкающего желтый грузовик.

— Я знаю, что ты тоже хотела ему такой подарить.

Вытирая руки о кухонное полотенце, я поворачиваюсь к нему лицом. Я быстро проверяю, не видит ли Коди, а затем поднимаюсь на цыпочки, чтобы быстро поцеловать Джастина. Он выглядит удивленным, но делает то же самое после того, как я отстраняюсь, возвращаясь для второго поцелуя. Не знаю, надоест ли мне когда-нибудь чувствовать его губы на своих.

— Спасибо, — говорю я со вздохом.

На его щеках появляются красные пятна, которые я так люблю. Он протягивает руку, чтобы запустить её в волосы. — Это всего лишь грузовик.

Засунув палец в петли его джинсов, я притягиваю его к себе. — Не за только грузовик. За всё. Спасибо за все, что ты делаешь для нас, — я смотрю на него, встречаясь взглядом с его карими глазами. — Для меня. Кажется, я не говорила тебе, как я ценю все, что ты делаешь, — его пальцы обхватывают те, что я вцепила в его джинсы, его прикосновение дает мне мужество продолжать. — Я знаю, ты думаешь, что это ерунда, но это так. У Коди не было никого со времен его отца, и у него никогда не было друзей. С тобой у него есть и то, и другое. Я не могу придумать лучшего человека для него, чем ты.

— Я просто хочу помочь, — говорит он. — Я хочу облегчить тебе жизнь. Я хочу… быть здесь ради тебя.

Наступает пауза. Пустой момент между нами, где слова «Я люблю тебя» могли бы поместиться.

Мы оба это чувствуем. Это в глазах Джастина. В том, как его рука сжимает мою. Отбросив страх перед Коди, я шагаю в объятия Джастина, одно из немногих мест в мире, где я чувствую себя в полной безопасности.

Мы стоим так, мои руки сложены между нами, голова на его груди, кажется, целую вечность. Его сердце бьется ровным ритмом под ребрами, мое собственное немного замедляется, чтобы соответствовать его темпу.

Мне было интересно, каково это — любить кого-то вроде Джастина. Каково это, когда он любит меня в ответ.

Там, в его объятиях, я чувствую это: головокружительное чувство влюбленности.

Но каждое падение нуждается в дне. Глухой звук.

Момент, когда жизнь напоминает вам, что есть еще мир за пределами спутанных простыней и хриплых вздохов. Что, как бы вы ни хотели оставаться в безопасности и тепле в своем маленьком пузыре, есть уродливая реальность, с которой нужно столкнуться.

В одну минуту я задуваю свечи и готовлю обеды на следующие несколько дней.

***

Я сижу перед сорокаэтажным многоквартирным домом, моя сумка на пассажирском сиденье, холодная тяжесть ужаса давит мне на живот.

Запрокинув голову, чтобы увидеть хоть что-то наверху, я вспоминаю свой разговор с Джастином.

— Могу я попросить об одолжении?

Он поднимает голову от книги, которую читает вместе с Коди, они сидят за кухонным столом, пока я готовлю ужин. Домашняя обстановка не ускользает от моего внимания.

— Ты можешь присмотреть за Коди в четверг вечером?

Джастин откидывается на спинку стула, положив руку на спинку сиденья Коди. — В четверг? — когда он протягивает руку, чтобы почесать щеку, я почти забываю, как размешивать суп в кастрюле. Воспоминания о волосах, царапающих внутреннюю поверхность бедер, так свежи, что, клянусь, мои колени слегка дрожат. — Да, наверное. Ты работаешь допоздна? — спрашивает он, его глаза смотрят прямо в мои.