Он прислоняется к противоположной стороне дверного проема, все еще держа руки в карманах.

— Коди хороший. Я не против.

— Да, но я уверена, что у тебя были дела поважнее.

Джастин на мгновение замолкает, мы оба смотрим, как крепко спит Коди.

— Тебе нужен кто-нибудь, чтобы присмотреть за ним завтра вечером?

— Ты предлагаешь? — спрашиваю я, стараясь не выдать своего удивления. Когда он кивает, я не могу не задать вопрос, который крутится у меня в голове. — Зачем? Зачем ты это делаешь?

Джастин отвечает не сразу. Он просто смотрит на меня своими карими глазами, чем прижимает меня, удерживает на месте своей интенсивностью.

Я прижимаю руку к челке, пытаясь смотреть куда угодно, только не на него.

— Я должна знать, что ты делаешь это не потому, что жалеешь меня.

Он морщит лоб.

— С чего бы мне тебя жалеть?

— Ну да, — говорю я, закатывая глаза. — Мать-одиночка и стриптизерша в придачу? Я знаю, что люди думают обо мне.

— Ну, может, я не из тех людей.

Он стоит так близко, что я чувствую его запах, и Боже милостивый, он пахнет теплом и мужественностью-таким успокаивающим ароматом, в который хочется зарыться лицом. Когда я обнаруживаю, что наклоняюсь чуть ближе, я вдруг понимаю, что если я чувствую его запах, то он определенно чувствует меня. В отличие от Джастина, я плохо пахну. Я пахну дешевыми духами и дешевыми женщинами. Как лак для волос и бронзатор для тела. Я делаю маленький шаг назад, вдыхая полной грудью чистый воздух, чтобы очистить голову.

— Просто… я не занимаюсь благотворительностью, ясно?

Джастин скрещивает руки на груди.

— И я не такой мудак.

Что-то похожее на стыд захлестывает меня. Я вздыхаю.

— Я знаю это. Я просто не привыкла, чтобы люди делали для меня хорошие вещи без причины.

Тихо вздохнув, Джастин проводит пальцами по волосам на щеке.

— Я… — он смотрит на меня. — Мне ничего от тебя не нужно, Скарлет.

Его глаза блестят в том слабом свете, который гасит ночник Коди, стальной взгляд направлен на меня, что заставляет меня хотеть смеяться, улыбаться, хихикать, залезать под кровать и прятаться одновременно.

— Хотя, как я уже сказал, я возьму плату в виде лазаньи, если ты предлагаешь.

========== Chapter Nine ==========

Скарлет

Штаны Коди промокли до колен, и хотя, вероятно, замерз до костей, он все равно прыгает прямо в огромную лужу перед нашим многоквартирным домом. Он хихикает, когда вода плещется вокруг него, забрызгивая входную дверь и забрызгивая его джинсы грязной дождевой водой.

— Коди! — кричу я, стряхивая капли дождя с пальто. Я протягиваю руку, провожая его внутрь и от холода. — Я сказала хватит. Пойдем.

Он тащится мимо меня, игнорируя мою руку, его ноги хлюпают в ботинках. Когда он пытается пробежать мимо меня вверх по лестнице, мне приходится придерживать его за куртку, чтобы он не шевелился, пока я проверяю почтовый ящик.

Так было всю неделю. Дождь не прекращается с понедельника, а это значит, что Коди сидит со мной взаперти. Каждое утро, когда мы идем к автобусу, он смотрит на парк через дорогу, без сомнения, желая, было сухо. Даже в садике они не выходили гулять, поэтому ребенок сходит с ума.

Его ботинки скрипят по линолеуму, пока я борюсь с металлической дверью почтового ящика, поворачиваю ключ и пытаюсь открыть ее.

— Можно мне подержать письма, мам?

Я вздыхаю, листая конверты. Банковские выписки; вполне возможно, самое удручающее чтение, нежелательная почта, счет за коммунальные услуги, счета по кредитным картам, счета, еще счета и письмо от домовладельца.

Перевернув письмо, я вскрываю его и вытаскиваю бумагу.

Коди тянет меня за свободную руку. — Можно?

— Подожди, Коди.

Мои глаза сканируют официальное письмо, и когда я вникаю, кажется, что весь воздух выдавливается из моих легких. Они поднимают мою арендную плату.

— Мама!

Отопление не работает, и горячая вода идёт через раз.

— Мамочка.

Лифты не работают с тех пор, как я здесь живу, и электричество в подъезде отключено.

— Пожалуйста! Мама? Пожалуйста?

Они хотят, чтобы я платила больше? Это шутка?

— Я хочу посмотреть… — хнычет Коди, и тон его голоса вкупе с моими и без того измотанными нервами доводит меня до исступления.

— Нет! — рявкаю я, сжимая письмо в руке. — Ты можешь успокоиться?

Его нижняя губа опускается и он хмурится. — Ты злая, — говорит он. — Ненавижу тебя.

Я знаю, что он не это имел в виду, но все равно мне кажется, что мой живот опускается до колен, и я чувствую, как уголки губ дергаются, слезы начинают набухать в моих глазах.

— Да, ну… — я запихиваю письма в сумочку, смаргивая слезы, — Иногда я тоже себя ненавижу.

— Мисс Скарлет?

Моя челюсть сжимается так сильно. Я оборачиваюсь и вижу Неду в вездесущем красном халате, плотно облегающем ее, стоящую в дверях. — Все хорошо?

Я киваю, выдавив улыбку. — У нас все хорошо, спасибо, Миссис Эйзади.

Ее темные глаза оценивающе смотрят на хмурого мальчика рядом со мной, брови сдвигаются, когда он отказывается взять меня за руку. Я чувствую, как ее суждение прожигает дыру в моем затылке, и даже не могу заставить себя повернуться и посмотреть правде в глаза.

— Поднимайся, пожалуйста, — шепчу я Коди, кладя руку ему на плечо, чтобы он пошевелился. Он вырывается из моих рук, но все равно начинает подниматься по лестнице. — Спокойной Ночи, Миссис Эйзади. Поздоровайтесь с Джозефом за нас обоих, — бросаю я через плечо.

Я не слышу, как закрывается ее дверь, пока мы не поднимаемся по лестнице и не скрываемся из виду.

Пара в квартире 1Е снова спорит. Они кричат так громко, что я слышу их даже в коридоре. Как только мы с Коди начинаем подниматься по второму лестничному пролету, что-то ударяется о дверь, и крики усиливаются.

Постоянный дождь оставил здание пахнущим плесенью и мокрым ковром. В коридоре холодно, и я чувствую запах чего-то горелого и слегка пряного, исходящий откуда-то сверху. Мы молча тащимся по коридору к нашей двери, Коди угрюмо волочит ноги, я сжимаю ключи так крепко, что чувствую, вот-вот пойдет кровь. Все, чего я хочу, это забраться в кровать с включенным обогревателем, накинуть одеяло на голову и заплакать.

Стоя в коридоре, прямо за дверью, я едва сдерживаю желание взглянуть на квартиру Джастина. Я не слышала от него ни слова с вечера воскресенья, когда он оставил меня стоять в квартире с воспоминанием о его запахе и неконтролируемым трепетом в животе. Но это то, чего я ожидала от него. Однажды он появится, предложит подвезти меня на работу, починить машину, присмотреть за Коди и так же быстро исчезнет на несколько дней.

Все как будто на пределе, мои нервы и тело напряжены, как будто я чего-то жду. Его.

В квартире немного теплее, и от стен исходит лишь слабый запах сырости.

— Пойди и сними мокрую одежду.

Коди игнорирует меня, вместо этого хлюпая по уже испорченному ковру в гостиную, где он падает на колени и начинает играть со своими фигурками динозавров. Я поднимаю кастрюлю с пола, вытряхиваю воду, капающую с потолка, и снова ставлю ее на место. Вода с громким звоном падает в металлическую кастрюлю, звук эхом разносится по комнате.

— Коди, — говорю я громче. — Я просила тебя кое-что сделать.

— Сейчас, — отвечает он, не глядя на меня.

Я вздыхаю, сбрасывая куртку. У меня не хватает терпения на его упрямство. Я голодна, устала, у меня болят ноги, дела в закусочной идут все хуже, и теперь я должна найти еще сто долларов в месяц, чтобы остановиться в худшем жилом доме в этом богом забытом городе. Что мне не нужно, так это капризный мальчик.

Требуется много слез и криков, и много взяток, но через час я, наконец, умываю Коди, кормлю, одеваю во что-то теплое и укладываю в постель. Его ресницы трепещут, когда сон начинает затягивать его. Его маленькие ручки подложены под щеку, и дыхание начинает выравниваться, когда я медленно провожу рукой вверх и вниз по его спине. Какой задницей он сегодня бы не был, я не могу игнорировать маленький рывок в сердце, смотря на него.