Чуть не надорвав спину, пытаясь сдвинуть неподъёмное тело с места, я вспоминаю о волшебстве и вытаскиваю из кармана палочку. Левитация проходит успешно, если не считать тех незабываемых мгновений, когда я коварно... — то есть, совершенно случайно! — сшибаю углы бездыханным старостой Слизерина.

Мы находимся в одном из заброшенных коридоров и самое безопасное место, в котором ни один нормальный человек даже не подумает нас искать, находится вон за той симпатичной обшарпанной дверью.

Почувствовав непомерное облегчение от того, что удалось затащить его внутрь, я с наслаждением ополаскиваю лицо прохладной водой. После чего, вытеревшись и закрутив кран, слышу негромкий шорох и замечаю, что Малфой соизволил прийти в себя.

— Где я?

Правда жизни сурова и не хочется, конечно, так сразу, но...

— В туалете для девочек.

— Ну, почему я такой «везучий»?! — громко стонет Малфой, трагически сетуя на судьбу.

— Да не переживай! Он не работает уже несколько десятков лет, — наклонившись, я заботливо поправляю портфель, который пришлось положить ему под голову вместо подушки.

— Ну как тебе?

— Неплохо, — я обозреваю комнату. — Спокойно. Безлюдно. Можно хоть до ночи делать уроки... если Миртл не завывает громче обычного.

Намочив чистый носовой платок, я прикладываю ткань к бледному лбу.

— Она была влюблена в Гарри, но... — тут я делаю страшные глаза, — у них не очень-то сложились отношения.

— Кто это? — Малфой неровно дышит, безрадостно глядя в потолок.

— Как... Ты не помнишь Гарри?!

Видимо, в довершение ко всему у бедняги ещё и амнезия разыгралась...

Ничего не поделаешь, придётся перечитывать ему сокращённый курс защиты от тёмных искусств, приносить еду и прятать в женском туалете до окончания семестра.

Однако... Грех не воспользоваться таким моментом!

— А вы с ним лучшие друзья!!! — проникновенно изрекаю я, пытаясь не прослезиться от умиления и чувствуя, что уже не в состоянии остановиться.

— С самого детства. Да! Прямо не разлей вода. Э-э-э, как там это называется? Неразрывная связь!!! Вот! Как добро и зло. Белое и чёрное, всмысле... Красное и зелёное.

День и ночь! Лёд и пламя! Соль и перец! Кофе и чай! Веник и сово...

— Да понял я, понял! Поттер и я. Забавное сочетание... — нахмурившись, Малфой переводит на меня более осмысленный взгляд, чтобы резонно поинтересоваться. — Грейнджер, ты умом повредилась?

— А-а-а... — разочарованно тяну я после того, как он одним махом разрушает все надежды на счастливое, а главное, дружное будущее. — Так ты про Миртл, что ли? Это привидение из последней кабинки. У неё часто бывают нервные срывы и поэтому, если услышишь грохот водопада, не пугайся... Она любит нырять в унитаз!

— Немыслимо... — Малфой страдальчески закатывает глаза. — Что за бред ты несёшь с тех пор, как я очнулся?

Он, как две капли воды, смахивает на умирающего, но находясь почти в бессознательном состоянии, всё равно ухитряется оскорблять людей в лучших чувствах...

И этот факт можно считать верным признаком того, что ему полегчало!

— Так как тебе?

Смутные подозрения подтверждаются, поскольку Малфой упорно продолжает вести себя адекватно. Он не поливает грязью Рона, начисто забыв о его существовании. Не пеняет на то, что я положила его на немытый пол, не подстелив перед этим матрасик. И даже не пытается выброситься в окно с пронзительным криком: «Выпустите меня немедленно, я не могу дышать одним воздухом с Грейнджер!!!»

Наоборот, парнишка очень вежливо пытается расспросить о «слегка» повреждённой конечности.

— Всё отлично! — бессовестно лгу я, ничуть не веря в сказанное. — И волноваться не о чем... Мадам Помфри вылечит!

«А может, отрубит... » — пасмурно думаю я.

— Ты не понимаешь! — резко сев, плаксиво восклицает Малфой, а затем снова опускается на пол и тихо добавляет: — Я не могу пойти в больничное крыло.

Глупости какие...

Почему?!

Из размышлений о том, что Слизерин является просто идеальным прибежищем для весьма необычных личностей, явно не знакомых с логикой, но блещущих оригинальностью и тягой к странного рода приключениям, меня выводит Малфой.

— Мне светит Азкабан!!!

Он переводит на меня умоляющий взгляд и тревожно прибавляет:

— Нельзя, чтобы все убедились в том, что у меня — действительно! — есть Чёрная метка.

Надавив на жалость, Малфой замолкает в ожидании ответа, и я отчётливо понимаю, кому выпала честь решить его дальнейшую судьбу.

Что ж...

Волдеморта, благодаря стараниям Гарри, больше не существует, а Министерство, если верить газетам, занято отлавливанием последних оставшихся в живых Пожирателей смерти. Стоит Малфою сунуться в лазарет, Помфри увидит отметину, после чего сдаст его Дамблдору и...

Прости-прощай, любимый Хогвартс! Здравствуй, шикарный курортный остров в Северном море!!!

А по школе и так гуляют нелицеприятные слухи, напрямую касающиеся Малфоя, отчего весь Слизерин трясётся от страха, пока остальные факультеты только подливают масла в огонь. Все ждут повода, чтобы отделаться от него, как одной из главных угроз, и наличие Чёрной метки может сыграть в этом не последнюю роль.

Пока нет прямых доказательств, Малфой игнорирует происходящее, но стоит им появиться...

Ему уже не дадут заснуть спокойно.

И это при том, что рука от плеча и ниже...

Выглядит просто ужасающе.

Магия, что удерживала Чёрную метку на месте, разрушилась, и знак стал намного больше, чем раньше. Кошмарно вздувшись, он вольготно разлёгся на поверхности, как раздобревшая медуза, превратив кожу в один огромный кровоподтёк, который готов лопнуть в любую минуту.

Медлить нельзя, а иначе Малфою придётся расстаться не только с посиневшей рукой, но и свободой.

— Слушай, — взвешивая все за и против, я попутно обмахиваю Малфоя платочком. — А как ты вообще столько проходил с такой жуткой болью? Сколько помню... Даже в лице особо не менялся!

— Сила воли, — скорчив кислую мину, бормочет он, и даже сейчас, не без гордости, поясняет: — Это у нас семейное!

Ага...

Поразмыслив, я прихожу к «чудесному» выводу о том, что обращаться к врагам за помощью, когда возникают проблемы, это, видимо, ещё одна бесцеремонная, но весьма любопытная особенность, присущая уникальному во всех отношениях роду Малфоев.

— Так и быть. — Приняв окончательное решение, сдаюсь я. — Что-нибудь придумаю...

Я ободряюще хлопаю по руке и с опозданием понимаю, что хлопаю не по той.

— У тебя отвратительный характер!!! — делится Малфой радужными впечатлениями, а потом, одарив меня злобным взглядом, снова отключается.

БУМ!!!

Фокус-покус!

В общем, не удался...

Уныло разглядывая лучшую мантию, заляпанную соком, я думаю о том, что если бы работала в цирке, меня выгнали бы оттуда незамедлительно.

Прошла целая неделя с тех самых пор, как я решила помочь Малфою, ввязавшись в эту историю со спасением.

В тот судьбоносный день, повторно откачав бедолагу, пришлось тащить его в родные пенаты на хрупких женских плечах, поскольку Малфой не оставил мне другого выбора, наотрез отказавшись от нового сеанса транспортировки.

Пока мы с черепашьей скоростью брели по подземельям, я мужественно выслушала подробную лекцию о том, как дедушка Салазар делал ремонт в своей спальне, после чего резко передумал и следующие пятнадцать лет превращал помещение в гостиную Слизерина. Всю дорогу подобревший Малфой глупо улыбался и клятвенно заверял в том, что между главными комнатами факультетов нет абсолютно никакой разницы, и весь путь я даже не сомневалась в том, что это гнусная ложь.

А когда мы, наконец-то, остановились перед долгожданным входом, я осознала, что и Альбус Дамблдор тоже любит сильно приукрашивать действительность.

— Дружба — вот к чему стоит стремиться! — задушевно молвил он с кафедры только вчера. — Не время враждовать, дети мои! Лучше объединяйтесь домами! И знайте, что Хогвартс любит учеников и относится к ним совершенно одинаково!