– Да нет, минут семь. Он сам остановился.

Мандраж прошёл, но сгусток энергии, внизу живота, томил и рвался наружу.

Он спускался по лестнице – Таня!

В гостиной жены не было.

– Таня! – раздражённо, и с нетерпением.

В коридор, ведущий в апартаменты жены, выступила горничная – Здесь.

Он стремительно вошёл.

Татьяна, перед зеркалом, красовалась в новом платье – Ну как?

Горничная стояла в дверях.

Он стал лапать жену, задирая подол.

– Татьяна напряглась – Паша!

– Ну и что?

– Я закрою – горничная отшагнула, закрывая дверь.

– Неэт! – он уже валил жену на ковёр и ставил раком.

– Мне больно! Аа! Аа! Больно! А… а… а-а-а!

Излившись через минуту, и захлёбываясь похотью, отвалился от жены.

Член, поблёскивающий спермой, обмяк и опал.

– Ну что застыла? – горничной, так и стоявшей в дверях – Иди!

– Паша!

– У неё в контракте записано: служить господину. И она подписала. Что ты стоишь? Давай!

Горничная подошла и замерла, не зная что делать.

– Облизывай!

Женщина опустилась на колени, и поддерживая член двумя пальчиками, слизывала сперму.

Татьяна кривила губы, и гадливо морщилась – А мне кто отсосёт?

– В очередь!

Она поднялась и пошла в ванную.

Ком уменьшился, но ещё томил. Нежные, и влажные от слюны, губки возбудили, и член встал.

– Соси!

Татьяна, подмывшись, вышла и увидела – Да ты совсем обнаглела!

Горничная дёрнула головой, но Павел Иванович удержал, притягивая за волосы – Соси!

Женщина сосала ловко орудуя язычком, и он, замычав и выгнувшись, бурно излился в её ротик.

Она стояла в позе, удерживая член во рту.

– Пошла вон!

Горничная, глотая сперму и утираясь передничком, встала с колен и вышла.

– Нет этого в договоре!

– Ну нету – он встал, подтягивая трусы – Мне пойти извиниться?

– У меня тоже шок от случившегося. Я же не бросаюсь на прислугу.

Он застёгивал ремень.

На мониторе камеры появился охранник – Сима приехал.

– Пропусти.

Вошёл Сима.

– Что там?

– Обошлось. Вроде бы.

– Ты не мути.

– Повреждения незначительные, отделалась испугом.

– Женщина?

– Дарья Алексеевна Климкина.

– Что-то знакомое? Ну и?

– Тренер по фитнесу.

Павел Иванович вспомнил бодибилдершу у сына на мониторе.

– Работает в спортивно-развлекательном комплексе. У Руси.

– Что ещё узнал?

– Павел Иванович, если она напишет заявление на розыск, могут быть проблемы.

– Какой розыск?

– Он же скрылся. С места аварии.

– Пацан испугался. Да и откуда ему знать, что нужно делать.

– Павел Иванович, это тянет на административное взыскание. До тридцати тысяч.

– Ерунда.

– В Солсбери, у Антона.

– А это здесь при чём?

– Ну вы же знаете какой шухер после Новичка. Они же там фильтруют как в контрразведке. А если всплывёт административка? Могут и от ворот поворот.

– А ччёорт!

Павел Иванович задумался.

– Езжай к Русе. Узнай про эту Климкину. Посмотри на неё. Потом мне звякнешь. И да, позвони в участок: если будет заявление, пусть под стеклом полежит.

…

Приходилось терпеть выходки мужа.

Первым порывом было – Выгнать!

Горничную.

Но потом передумала – «Пусть отсасывает»

Ещё не отошедшая от утреннего проступка Антона и под впечатлением (жутким!) безобразного – она сморщила носик – секса, решила, что нужно как-то отвлечься.

Переоделась и вышла в гараж.

Из серебряного Audi A5 вышел водитель и открыл дверь салона.

– Музыку выключи, Дима. У меня и так голова раскалывается.

– Куда, Татьяна Юрьевна?

– В топик. Версаче. Что на Димитрова.

На воротах ждал начальник службы безопасности – Сопровождение, Татьяна Юрьевна?

– Не надо, Петрович. Я ненадолго.

– Мне зайти? – спросил водитель, припарковавшись у топика под брендом «VERSACE».

– Нет.

Она вышла, и зайдя в фирменный кондитерский магазинчик, рядом, выбрала и купила коробку шоколадных конфет.

– Здравствуйте девочки! Это вам. Золотом будете какать.

– Здравствуйте, Татьяна Юрьевна. Вы, как всегда, в своём репертуаре: не то шутите, не то подъёбываете.

Татьяна, и хозяйка магазинчика, видимо хорошо знали друг друга, обмениваясь такими репликами.

– Оо! Так это не шутка!

Татьяна купила трюфеля от DeLafee с пищевой добавкой Е175[3]

– Девочки, вы уже знаете?

Девочки переглянулись – О чём, Татьяна Юрьевна?

– Мой Антон попал в ДТП!

Девочки, изображая ужас, ахнули, округляя глаза, и прикрыли рты.

– Да нет. Всё обошлось. Отделался лёгким испугом. Гиперкар поцарапал. Отец новый купит.

И пошла к стеллажу с сумочками.

Через полчаса, придирчиво-мучительных выборов, остановилась на чёрной, классической сумочке из натуральной кожи питона, бренда Geuco[4]. Ещё минут пятнадцать смотрелась в зеркала, и довольная выбором, купила.

– Домой, Татьяна Юрьевна?

– Да, Дима. Да.

…

Руслан Ильич Самохвалов сидел в офисе спортивно-развлекательного комплекса Феникс.

Невысокий, полноватый, лысоватый добрячок, лет сорока пяти, с улыбкой на полных, красных губах, словно приклеенной.

На центральном пульте громкой связи замигала лампочка.

– Руслан Ильич, тут Сима. Ломится!

– Ломится? Ну пропусти, Саня.

Минуты через две в офис вломился Сима.

– Руся, что блядь за херня? Он же знает меня! В лицо!

– Служба безопасности не делает исключения. Ты пропуск потерял?

– Да в машине забыл. Не возвращаться же.

– Зачем пожаловал?

– У тебя Климкина работает?

– Дарья Алексеевна? Да.

– Выкладывай.

– Девушка. Двадцать пять лет. КМС, юниорский, по панкратиону. Инструктор тренажёрного зала: есть сертификат ассоциации[5]. Дал ей группу новичков на тренажёрах. Через неделю должна показать мне индивидуальные программы нагрузок и диеты. Работать будет по сменам: через день. Что ещё?

– На девственность сам проверял?

– Хм!

– Сколько положил?

– Сорок пять. На испытательный.

– А профильное?

– Диплом нашего универа.

– Нашего – это где?

– Кубанский. Физкультурный, само-собой. Ещё дюжина дипломов наградных.

– Она там хоть училась? Вообще?

– Сима, если бы я был преподом, и ко мне на экзамен пришла такая деваха, пятёрку в зачётку вписал бы только за её буфера! А если бы дозволила подержаться… – у Руси умаслились глазки – диплом выдал бы сразу, ещё в приёмной комиссии. Хе-хе. За словом в карман не лезет. Костик наш, ну ты знаешь, выебнуться хотел. Девушка – говорит – а вы на унитаз с ногами залазите? – Руся захехекал – А она ему: подъебнёшь, когда срать сяду. Сима, Костик наш покраснел. И обиделся. Дурачок.

– Мне надо посмотреть на эту Дарью.

– Смотри – Руся ткнул в монитор на стене – Вон она.

– Да мне воочию.

– Ну иди. Или проводить?

– Не надо. А меня пропустют?

– Руся ткнул в пульт – Сеня?

– Да, шеф.

– Сеня, тут Сима в зал просится. Пропусти, а то он опять пропуск потерял.

– Хорошо, шеф.

– Ты подожди здесь. А то может указания ещё будут – Сима ткнул пальцем в потолок.

– Да я никуда не опаздываю.

Сима ушёл.

Сеня не воспрепятствовал, и Сима открыл дверь в зал. И сразу наткнулся взглядом на Дарью.

Я приберегу сочные эпитеты для другого случая.

Но несколько сравнительных характеристик позволю, всё же.

Рубенс, увидь он Дарью, покромсал бы свою Андромеду. Ван Гог откусил бы второе ухо, а Кустодиев писал бы только её! А крылатая фраза Эренбурга, сегодня звучала бы так: увидеть Дарью и умереть!

Дарья, в красном борцовском трико и красных борцовках, даже на фоне накачанных качков смотрелась эффектно! Оно и понятно: к качкам попривыкли, а вот к девушкам?