"Не обижайся. Я случайно".

  Ждать ответ пришлось недолго, но несколько минут показались Ане настоящей вечностью, за которую она успела обругать себя на чем свет стоит и торжественно пообещать себе самой больше никогда и ни за что не писать Вишневскому.

  "Я не обиделся".

  Полученное сообщение и вовсе убедило ее в правильности себе обещанного, однако всего на доли секунды, поскольку следом пришло еще одно смс.

  "Чем занимаешься?"

  Аня растерялась и написала первое, что пришло в голову, - чистую правду: "на Васильевский иду"...

  - Ух ты! Кораблик, - Рита в два шага пересекла маленький кабинет и оглядела модель парусника. - Большой какой и красивый. Я почему-то думала, что тут мрачно и страшно.

  Макс поймал скептичный взгляд Олега и пожал плечами. Он примерно представлял, что происходит в голове девушки, но описать бы это вряд ли внятно сумел, так что просто предпочел промолчать.

  Судебный медик Степанов, как и любой другой одаренный его профессии в силу особенностей психики представлял собой одновременно и большую редкость, и большую ценность. Выслуга лет такого сотрудника исчисляется чуть иначе. Олег не только в плане заработка находился на привилегированной ступени, но и в плане права на личный кабинет. Хотя завидовать ему вряд ли можно было - любые привилегии меркнут перед обязанностью залезть в сознание подследственного. Олег превратил выданную ему крошечную казенную комнату в рай земной по своему вкусу и образу. Книги, рабочий стол, изящная кушетка, несколько коллекционных моделей автомобилей, а линкор, что так привлек внимание Маргаритки, был жемчужиной интерьера. Макс понаблюдал как Вишневская кружит вокруг миниатюрного судна, рассматривая многочисленные мелкие детали. В данный момент она более всего походила на любопытного ребенка.

  Ковалев удержался от улыбки. С того момента, как он научился сплетать самым причудливым образом свое и ее сознания, как сумел заставлять ее отключаться от окружающих и ощущать только то, что рождается в ее собственной душе, она начала вести себя словно любопытная до всего вокруг девочка. Складывалось впечатление, будто Вишневская стремится наверстать все, что упустила за прошедшие годы жизни. Она даже мороженое умудрилась в машине есть так, как будто вкуснее ничего просто быть не может.

  Олег громко уронил пакеты с вещами убитого на стол, привлекая внимание обоих своих посетителей.

  - Мухтар!

  - Я и обидеться могу, - беззлобно пробормотала Маргарита, оторвавшись от созерцания корабля. Даже в миниатюре он выглядел внушительно и создавал ощущение настоящей угрозы.

  "Он немного мстит за вой".

  "Я знаю".

  Она ласково улыбнулась Максу и подошла к столу.

  Вишневская не спешила прикасаться к пакетам, на личном опыте она твердо осознала, что видение, если оно придет, то неподготовленную голову совершенно ослепляет, а Рита больше не желала терять контроль над собой абсолютно. Силы ее возрастали, возможности тоже, а значит и опасности не стояли на месте.

  Она осторожно прикоснулась рукой к полиэтиленовой пленке, но ничего особенного не произошло, разве только Максим напрягся сильнее. Маргарита не удержалась от улыбки, затем осторожно приоткрыла пакет и провела кончиком указательного пальца по грязной, некогда желтой ткани.

  Ковалев вовремя поймал чужое видение в ее голове, видение ослепляло своей паникой, всепоглощающим животным ужасом, бесконечная боль пронзила даже его, заставив согнуться пополам. Макс сориентировался не сразу, несколько мгновений он мешкал и лишь затем сумел заставить себя оторвать Маргариту от вещей убитого.

  Она обессилено опустилась на пол. Рядом протяжно застонал Олег. Ковалев костерил себя на чем свет стоит. Только полный идиот мог не сообразить, что на вещах убитого не останется ничего кроме мгновения смерти. Он постарался привести к покою обоих, заполняя кабинет нужными эмоциями. Вышло отменно, даже слегка перестарался. Покачиваясь, словно пьяный, Степанов вполз в рабочее кресло.

  - Вот это фокус.

  Макс приподнял Маргариту и расположил ее на небольшой кушетке. Девушка нехотя махнула рукой в сторону Олега.

  - Намек понял, и все же я под впечатлением. Мы в... Мы проигрываем, господа, и чуть не потопили Наутилус.

  "Движимое в движимом[14]. Наутилус в норме. И ничего мы не проигрываем".

  "Ты как?"

  Ковалев уловил недовольство Цветка. Она рассеянно пыталась на чем-то сосредоточиться.

  "Ты что делаешь?"

  - У меня ощущение, что я лишний.

  Максим не обратил внимания на бормотание друга. Что-то происходило с его девушкой, и это единственное что заботило следователя на данный момент.

  "Сейчас".

  Маргарита сосредоточенно на чем-то фокусировалась, затем словно вживую Макс увидел перед глазами картину обшарпанного питерского дворика и маленькой комнаты в коммуналке.

  "Там он жил".

  Следом Ковалев увидел лицо миловидной пожилой женщины с седыми белыми волосами.

  "Из-за нее его убили".

  - Ребята? Я здесь!

  - Интересно. Что-то еще? - пробормотал Максим.

  Маргарита едва заметно отрицательно покачала головой.

  - А это все точно? Уверена?

  Она кивнула.

  - Маме Ане с утра тоже самое показать сможешь?

  "Я и сейчас могу".

  - Нет, сейчас мы вызываем такси и отдыхать. Олег, тебя довезти?

  - Завтра и мне покажете, о чем вы там договорились, - Степанов растерянно оглядывал незадачливую пару. Они больше походили на двух ненормальных и диалог вели соответственно диагнозу. Что-то там эта барышня увидела помимо мгновения смерти, а вот что именно она, само собой, показала только своему хранителю. Ничего, завтра он, Олег, очухается и все выяснит, а сегодня будет отдых и любовь.

  - Не вопрос. Так тебя довезти?

  - Нет. Я сам, - улыбнулся друг и подмигнул. - Женщины они как фрукты. Каждая хороша в свой день.

  "Гадость какая".

  Макс улыбнулся Олегу и пожал плечами, мысленно отвечая на восклицание Риты.

  "Не суди и не судим будешь, Цветок. Мало ли как бывает в жизни".

  В тишине ночной больницы Дима различил едва заметный стук. Парень не сразу сообразил что к чему. Лишь когда тихое постукивание усилилось, он понял, что стучат в окно его палаты. Морщась от боли, Хой поднялся.

  Так и было. С той стороны на водосточной трубе висела ночная гостья. Парень поспешно распахнул фрамугу и втащил Аню внутрь.

  - Ты что тут делаешь?

  - Ты сам сказал, приходи, если захочешь. Я и захотела.

  Дима ошарашено уставился на невинное миловидное личико. Она полностью закрылась от его способности проникнуть внутрь ее головы.

  - Ночью. И в окно, - уже спокойно утвердительно проговорил Хой.

  - Ага, - Аня подняла рюкзак с пола и, стряхнув капли уличной мороси с челки и плеч, направилась к единственному имеющемуся в палате креслу.

  - Интересно. Виктор в курсе где ты?

  Девушка неопределенно пожала плечами, но на имени своего отца, как и предположил Вишневский, контроль не удержала. Он ухватил часть ее ощущений.

  - Ясно, - парень пожал плечами и направился к своей кровати. - Чаю хочешь?

  - Хочу. И мог бы просто спросить, а не вынюхивать без моего разрешения. Это вообще не очень приятно, когда кто-то знает, что ты чувствуешь и о чем примерно думаешь.

  Дима напрягся, но, учитывая что в голосе Ани не проскальзывало ни капли агрессии, сдержался.

  - Прости. Так что случилось?

  - Семейное представление. К нам друг отцовский заявился - дядя Коля с Дашкой.

  - Дашку не любишь? - предположил первое, что пришло в голову Хой.

  - Нет, зачем? Дашка забавная. Мы в детстве дружили. Дело не в ней. Дело в остальных. Дядя Коля маму любит, и сидят все трое мило беседуют, - Аня со вздохом подумала, что еще до обеда считала этого человека врагом, а ночью вот уже добровольно влезла к нему в палату и душу раскрывает. Неправильно это как-то.