«Как они могли?» – думала Белла, убегая из столовой в свою комнату.

***

Накануне мама попросила её присутствовать на завтраке, как она обычно это делала, когда они с папой хотели объявить о чём-то всей семье. Судя по тому, как мама улыбалась, новость должна была быть хорошей. И каково стало больно и тоскливо, от того что Белла ошиблась в ожиданиях.

Когда она вошла в столовую, все уже были в сборе и ждали только её. А ещё присутствовал гость, которого она всячески избегала вот уже почти месяц. Алекс Бушер собственной персоной. Он сидел рядом с отцом и загадочно улыбался глядя на Беллу.

– Дорогая, – сказала мама, – садись скорее, у нас с папой есть прекрасная новость.

Мирабелла Финч всегда знала, что папа и мама любят её. Её баловали, ей потакали в капризах, но в разумных пределах. Поэтому она села за стол не сомневаясь, что этот мужчина, несмотря на чересчур активные и безответные ухаживания, не сможет склонить родителей к помолвке, которой тот угрожал ей пару дней назад. Когда она в очередной раз включила «немую» и на все его заигрывания отвечала молчанием. Хоть это была и вынужденная мера, за годы практики Мирабелла так искусно научилась молчанием говорить обо всём, что у него не должно было быть и тени сомнений в том, что она не принимает его за претендента на свою лапку и ливер. Его бесило её молчание, и никто не говорил ему, по её же просьбе, почему она его игнорирует. Он видел только то, что она его вида, а именно – летучая мышка, и его пара*.

– Итак, – папа поднялся из-за стола и все притихли, слушая его, – сегодня я счастлив объявить, что уважаемый Алекс Бушер объявил нам, о своём твёрдом намерении сделать предложение нашей Белле на её восемнадцатилетие. И я дал согласие, потому что не могу игнорировать факта, что он её возможная пара.

Резко побледнев, а потом покраснев от ярости, Белла бросила вилку на стол и вскочила, смотря разъярённо на отца. Говорить ей было нельзя, так как не могла контролировать свой дар, поэтому пришлось показать жест отрицания и пулей вылететь из столовой. Родители ошарашенно переглянулись, но сказанного не воротишь, а ведь они искренне полагали, что Белла благоволит Алексу, и просто боится не удержать дар, оттого и не говорит с ним.

Дар у Беллы был сильным. И не обычным, для летучей мышки. Её голос вводил мужчин в «сильные чувства» – как выражалась её мать, делал мужчин неуправляемыми похотливыми существами. И остановить их, потом могло только одно, а именно – кулак её отца или брата, отправляющий в нокаут**. А ещё, у Беллы был сильный дар иллюзиониста, о котором знал очень узкий круг лиц, так как обладатели этого дара обычно работали на специальные службы, чего совсем не желали родители для своей дочери. Впрочем, это не мешало ей учиться и развивать эту способность.

А вот с даром сирены всё было сложней. Его она не могла взять под контроль по многим причинам: описаний техник контроля такого дара практически не существовало, обладателей знаний были единицы, и найти такого наставника не являлось гарантией успешного усмирения дара. Оттого Белла и молчала с мужчинами вне своего рода. Только они успешно переносили чарующие звуки её голоса.

***

Несколькими днями ранее

– Белла, позвольте пригласить вас прогуляться, – вкрадчивый, рокочущий как дальний прибой на море, голос Алекса вывел её из задумчивости. Она сидела на качелях в саду, закреплённых на массивной ветке старого дуба, и думала о том, где найти учителя по дару сирены. Его слова вывели её из задумчивого состояния, и подняв глаза, она встретилась с решительным взглядом Алекса. Он уже знал, что ей всего шестнадцать, и их помолвка это только обозначение намерения, а свататься он сможет не раньше чем через два года. Но он был настойчив, решителен, не собирался сдаваться, и был искренне уверен, что она привыкнет и полюбит его.Она же…

Она видела что хоть он и её возможная пара, но к ней у него болезненная тяга, а вот позволяет он себе многое. Уже видела, как он зажимает в тёмном углу её горничную, и понимала что это только начало. Не такого мужа она хочет. И его подарки, приглашения, и введение в бизнес её брата, о котором так много говорили брат с отцом вчера за ужином, не сделают его более привлекательным в её глазах. Отвечая на его приглашение, она встала с качелей и решительно покачала отрицательно головой.

– Почему вы не хотите со мной говорить? – слегка раздражённо спросил он.

– Потому что не может, – ответил ему её брат, Тревор, выходя из тени стоящей неподалёку яблони и вгрызаясь в спелое яблоко.

– Вы немая? – изумлённо посмотрел на Беллу Алекс.

– Не немая, – опять вмешался Тревор, – но вам это знание ничего не даст. Она с вами не будет говорить, – пожал тот плечами.

– Вот как, – пробормотал Алекс, и снова вскинув взгляд на Беллу, – я хотел вам сказать, что рассмотрел кандидатуру вашего брата на должность управляющего местной фабрикой шоколада. Повернулся к Тревору, и продолжил:

– Если вы, конечно, не передумали трудиться на семейство Бушер.

Тревор радостно встрепенулся, и ответил:

– Почту за честь, лорд Бушер.

Возвращаясь из кабака, где он отмечал назначение себя на должность управляющего, Тревор был в благодушном настроении и изрядном подпитии. Звёзды ночного неба весело плясали в глазах, и зажигательная румба подгибающихся ног молодого чиновника нисколько не смущали, что он и показывал, солируя под окнами домов расположенных на пути к его квартирке. Внезапный рывок назад, и ничего не понимающий молодой повеса обмяк в руках крупного мужчины в тёмном плаще.

– Вот же… слизняк, – в сердцах прошипел мужчина, – как можно так надраться, зная что завтра первый день выхода на новую работу? Тревор на это только всхрапнул раскинув руки и откинув голову поудобней. Его уже сморили винные пары, и не мучила совесть.

Утром Тревор долго не мог понять, как он оказался в том клоповнике, набитом бомжеватого вида мужиками, слегка неодетый и без единой монетки в карманах. Его растолкали со словами, что снятый им на ночь тюфяк пора освобождать, для следующего желающего выспаться, и обидно пнули пониже поясницы для быстроты восприятия действительности. Домой он вернулся уже осознав, что опоздал в свой первый рабочий день, весь помятый и дурно пахнущий. Приведя себя в порядок в рекордные сроки, он рванул навстречу судьбе в лице Алекса Бушера кипящего от негодования.

***

Алекс ждал в офисе Тревора, развлекая себя фантазиями на тему совместных игрищ с его сестрой. Ему было откровенно плевать какой из Тревора управленец. Единственное чего он не собирался спускать ему, так это неуважение к себе. А потому…

– О, господин Тревор Финч всё-таки почтил нас своим присутствием, – с наигранным изумлением, Алекс демонстративно хлопнул себя по коленям и поднялся с кресла. Лёд в его глазах настолько диссонировал с радостным выражением лица начальства, что Тревора тряхнуло.

– Прошу простить, – выдавил из себя он, – со мной что-то определённо произошло, но я к сожалению ничего не помню.

– С вами произошла алкогольная интоксикация, – ядовито сказал Алекс, – через пол часа жду вас на планёрке. Индивидуальной, раз уж вы не посетили общую. Введу вас в курс дел, познакомлю с руководителями подразделений. Ваш кабинет прямо по коридору, не ошибётесь, табличку уже повесили.

***

Мирабелла решила игнорировать Алекса как и раньше, а вот с родителями всё было сложнее. Впервые она поняла, что её мнение ничего для них на самом деле не значит, а значит стоит ждать и других сюрпризов. В тот же вечер она в этом убедилась. Проходя мимо кабинета отца, она услышала разговор явно не для её ушей. Отец общался с незнакомым мужчиной:

– Как он должен узнать об этом? – спросил отец.

– Анонимная записка укажет ему на Тревора, и вы предложите ему Мирабеллу в качестве заглаживания конфликта.

– Но она ясно дала понять, что не хочет этого союза, – с сомнением отозвался отец.